... Останки вертолёта, видимо подбитого ракетой "Стингер", лежали на небольшом каменистом выступе отвесной скалы в самом узком и глубоком месте Панджшерского ущелья. Подобраться к нему, без специального альпинистского снаряжения ни снизу, ни сверху, не представлялось возможным но, в группе майора Михайлова были бойцы со специальной спортивной подготовкой по скалолазанию и уже, через считанные минуты командир, и ещё двое, спускались по отвесной скале. Картина, открывшаяся их взору, была унылая. Винтокрылая машина хвостовой балкой зацепилась за расщелину и благодаря этому, держалась на крохотном выступе. При обстреле, ракета попала прямо в кабину пилотов и, очевидно, смерть их настигла мгновенно. Внутри, картина разгрома была ещё более безрадостная, чем снаружи. Кресла, приборы, вещи – всё было разбито. На полу лежали трупы членов экипажа и два небольших, - металлических, серебристого цвета, чемодана.
- Поднять груз и тела погибших, наверх, – приказал командир группы и посмотрел на ручные часы. – На всё у нас времени – двадцать минут...
... - Командир, что-то слишком тихо вокруг, - настороженно оглядываясь вокруг, сказал прапорщик Бойцов. - К чему бы это?
- Ну и хорошо, что тихо. Пора нам сматываться отсюда, - сказал майор и приказал развернуть рацию, чтобы вызвать вертолёт.
- "Духи"! - крикнул лейтенант Фомберг, первым заметивший группу афганцев, спускавшихся с соседнего склона горы. – Большая группа – человек тридцат, не меньше!
"Накаркал", - приготовившись к бою, подумал прапорщик Бойцов.
...Уже минут двадцать длился бой с превосходящим по количеству противником, а вызванные по рации вертолёты всё не прилетали. Командир группы видел, как прямым попаданием снаряда из гранатомёта оторвало голову прапорщику Бойцову, как изрешечённое пулями, распласталось на камнях могучее тело капитана Дапкунаса, как погибали сражённые пулями бойцы десантного батальона...
...На горизонте показались две, медленно увеличивающиеся в размерах, точки.
"Ну, наконец-то", - подумал майор, увидев приближающиеся вертолёты. Увидели их и афганцы и, прячась за уступами скал, начали отходить назад...
...Шестеро, оставшихся в живых, несли на своих плечах к вертолётам тела погибших бойцов и членов экипажа подбитого вертолёта. Командир группы нёс в руках два металлических чемодана. И только прикрывающий отход группы - сержант Виктор Ермаков, шёл налегке, с автоматом наперевес и зорко смотрел по сторонам. Он и заметил блеснувший на солнце окуляр снайперской винтовки.
- Товарищ майор, снайпер! - крикнул сержант и, бросившись вперёд, закрыл телом командира группы...
...Сознание возвращалось медленно. Вначале Виктор услышал ровный, слитный гул, сквозь который с трудом пробивались чьи-то голоса, потом стала просыпаться дремавшая в нём, нестерпимая боль. Невероятным усилием воли он сдержал рвущийся из самого нутра, крик. Было такое ощущение, будто его только что засунули спиной в пылающий костёр, так жгло под левой лопаткой. Шум в ушах не проходил, и ощущалась тряска во всём теле. Где-то рядом разговаривали. С трудом открыв глаза, Виктор увидел, что находится в вертолёте. От этого шум в ушах и тряска. От работающего двигателя.
- Очнулся? Рапорт буду писать о награждении тебя орденом. Как твоя фамилия? – наклонившись над раненым, спросил майор.
- Ермаков он. Сержант - Виктор Ермаков, - сказал один из десантников.
- Жизнь ты мне спас - сержант Ермаков. Никогда этого не забуду.
- Повезло парню. Пуля прошла чуть выше сердца. Видимо, в рубашке родился, - сказал кто-то тихим голосом.
- Повезло, - отозвался другой голос. – А вот шестерым – не повезло.
- Значит, судьба у них такая...
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПЕШКА В БОЛЬШОЙ ИГРЕ.
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ДВА ГОДА ТЫ МНЕ СНИЛАСЬ.
...Виктор открыл дверь своим ключом, тихо, стараясь не шуметь, вошел в квартиру, не разуваясь, шагнул вперед и замер на пороге. Мать сидела спиной к двери и что-то строчила на швейной машинке.
- Здравствуй, мама, - вполголоса сказал он. - Я вернулся.
Женщина вздрогнула, резко повернула голову, радостно охнула и бросилась на шею к сыну.
- Витенька, сынок, родной мой! - целуя сына, смеясь и плача, приговаривала мать. - Что ж ты не сообщил? Я так ждала!
- Хотел сюрприз сделать.
- Господи, а это что у тебя? - прошептала мать, осторожно дотрагиваясь до ордена "Красной Звезды" на груди у сына. - Значит, ты был на войне?
- Да, мама, я был в Афганистане.
- А писал, что служишь в Ташкенте.
- Не хотел тебя волновать.
- Сынок, материнское сердце не обманешь, - вздохнув, тихо сказала мать. - Я, ведь, чувствовала...Ну, слава Богу, что живой вернулся. Ладно, соловья баснями не кормят, садись за стол. Господи, у меня же ничего не приготовлено...
- Мама, я прямо с вокзала, пойду, хоть, умоюсь.
- Иди, а я пока соберу на стол...
...Когда Виктор вышел из ванной - посвежевший, с мокрыми волосами и голый по пояс, мать уже вовсю хлопотала на кухне.
- Мама, а ты Лену Понамарёву давно видела?
Мать замерла, закусив губу, и сделала вид, что за шумом воды льющейся из крана, не расслышала сына. Виктор повторил свой вопрос: - Я спрашиваю, Лену давно видела?
- Почти год не видела, - наконец, повернувшись к сыну лицом, сказала мать и тут же отвела в сторону взгляд. - Она сейчас живёт в Москве. В институте учится...Живёт вместе с братом в его квартире. А ты что, с ней не переписывался?
- Переписывался. Почти год. А чуть больше года назад, она почему-то перестала мне писать. Мама, я сбегаю к тёте Маше, распрошу её про Лену.
- Сбегай, бежать-то всего пять минут - в соседний подъезд, - вздохнув, тихо сказала мать.
Виктор чмокнул мать в щеку и начал торопливо одеваться.
- Поешь сначала, голодный ведь.
- Я быстро, только узнаю адрес Коляна и тут же вернусь. Ужин даже не успеет остыть.
- Сынок, может не надо тебе узнавать этот адрес? - нерешительно сказала мать, наблюдая за тем, как сын торопливо одевается. - Ну...какие это друзья, если бросили тебе писать письма?
- Вот я и хочу выяснить причину. С Колькой всё ясно, он никогда не умел писать сочинения, постоянно надеялся на меня и списывал, так и с письмами - понадеялся на сестру. А Лена обещала писать и ждать.
- Витя, у нас городок маленький - слухи быстро распространяются.
- Мама, ты о чём? - насторожился Виктор. - Какие слухи?
- Я не люблю слушать сплетни, а ещё больше не люблю их пересказывать. Но тебе скажу. Говорят, что Лена, год назад, на выпускном вечере в школе, с физруком...свалялась, - тихо сказала мать.
