Денег было в обрез (я жила за счет сдачи квартиры и редких подработок), я сообщила об этом сразу. Он выслушал меня, предложил поработать его помощником. Договорились, что за мое дело он возьмется, когда появится просвет между текущими. У меня за плечами были лишь одиннадцать классов, о чем он прекрасно знал, и тогда мне казалось, что он проявляет благородство, только чтобы залезть мне под юбку. Дала ему месяц, но Валентин не предпринял даже попытки. Зато я вдруг начала чувствовать симпатию. Не знаю, как это случилось, но я ловила себя на том, что мои ненавязчивые прикосновения стали импульсивными порывами, а не игрой. Я стала чаще смотреть ему в глаза. Без слов, мы просто ненадолго зависали друг на друге. Стали больше общаться на отвлеченные от работы темы. И однажды вечером он не выдержал и поцеловал меня.
А я ни с кем… ни с кем после Смолина. Никому не позволяла, никогда до подобного не доводила! И каково же было мое удивление, когда я ощутила приятную тянущую истому внизу живота. Запаниковала, оттолкнула его, убежала. Собрала вещи, сунула ключи от квартиры, которую снимала, в почтовый ящик, помчала от своих демонов на вокзал.
Через полтора месяца он объявился на моем пороге. Грудь вздымается, будто он преодолел расстояние в четыреста километров бегом и никак не мог отдышаться. Лицо суровое, челюсти стиснуты, в глазах настоящее пламя. Вместо слов раскрыл свой паспорт, страницу с печатью о разводе. Решительно шагнул в квартиру и закрыл за собой дверь на замок.
Господи, как же я тогда испугалась! Меня трясло от ужаса, но я даже закричать не могла. Не физически. Я не могла себе этого позволить, ведь я разрушила его жизнь. Опустила голову, ожидая неминуемого возмездия.
— Я знаю о тебе все, — разжав зубы, сказал Валя. — Все, Вик.
— Прости, — все, что смогла я тогда выдавить из себя.
— Ты всерьез веришь, что я могу поднять руку на женщину? Если да, я уйду прямо сейчас.
Я задумалась. Ответить кивком было так заманчиво, но я прислушалась к собственному сердцу и не решилась соврать.
— Нет, — отрицательно мотнула головой, робко взглянув на него. — Нет, прости, я… поначалу да, потом… не знаю, я просто жила. Прости, мне так стыдно.
— Рад слышать, потому что этой опасной херотой ты больше не занимаешься, — решил он за меня. — И я объясню почему, но позже.
Он в два шага преодолел расстояние между нами. Одной рукой обнял за талию, прижав к себе, вторую запустил в мои волосы, сжав их в кулак. И только тогда мне стала понятна причина его волнения.
Я только однажды видела в глазах мужчины животное желание. Эмоцию, которая управляет телом и разумом. Чувство, стирающее собственные запреты. Жажда, сопротивляться которой невозможно. Но есть такие мужчины, как Константин Смолин, которые сначала идут на поводу у своих инстинктов, а после, оценив последствия, обрубают контакт, не желая нести бремя ответственности. А есть такие, как Валентин Невзгодов, которые сначала думают, договариваются с совестью и минимизируют вероятные потери, а после — решительно действуют.
Он не дал мне опомниться. С поцелуем из его рта вырвался стон, выбив почву из-под моих ног. Его желание было таким сокрушительным, что у меня даже мысли не возникло противиться. Я захотела его не меньше. Его, чужого, сильного, страстного, разумного, честного. Было так приятно чувствовать себя нужной. Желанной и любимой. Но едва отпустила эйфория, вновь стало страшно, теперь уже по совершенно другому поводу.
— Ну что, — добродушно хмыкнул повеселевший Валентин, прочитав панику в моих глазах, — поговорим?
— Валь, я… — едва шевелила сухими губами. — Было хорошо. Очень. Но…
— Я не тащу тебя под венец, уймись, — осадил Валя. — Я только оттуда.
— Ясно…
— Ясно ей, — Валя недовольно поджал губы. — А мне — нет. Напомни мне больше никогда не проверять теории на себе.
Потом он рассказал мне реальную историю нашего знакомства. Оказалось, его нанял один из обманутых мной мужчин. История, что он рассказал, показалась Вале глупой. Как можно запасть на девчонку, развестись с женой и остаться в идиотах, ни разу к ней так и не притронувшись? Бред. Валя точно знал, что так не бывает, от того с такой легкостью и нанял начинающую актрису сыграть роль его супруги. Реальная, конечно, ничего не знала, пока однажды вечером, после того самого поцелуя, он не пришел домой и не сказал, что хочет развестись. Что его нестерпимо влечет к другой.
— Я был уверен, что кто-то врет, — удрученно закончил свое повествование Валентин. — Ты или заказчик. Что наверняка где-то всплывут бабки, всегда всплывают. И что? И нихера, — вздохнул и притянул меня поближе.
— Ты сдашь меня? — спросила шепотом.
— Ряха у него треснет такую девочку заполучить. Я нарыл на него компромат, не полезет. На всех остальных нужно сделать то же самое, Вик.
— Но…
— Ты понятия не имеешь, сколько раз тебя обманули.
— Я такая дура, Валь.
— Даже спорить не буду. Но теперь ты моя дура.
— Валь…
— Считай, у нас дружба с привилегиями.
Такой расклад меня полностью устраивал. Наша привязанность росла и крепла день ото дня. Я продолжила работать его помощником, он снял для меня квартиру поблизости. Спустя три месяца предложил съехаться, я ответила отказом и этот вопрос больше не поднимался. А спустя еще три месяца нелегкая свела меня с Кирой. Точнее, она позвонила мне. На тот самый номер.
Конечно, я рассказала о звонке Вале. Он ответил категоричным «даже не думай», но мне удалось убедить его проверить ее слова. Оказалось, не врет. И вызволять ее мы бросились уже на пару, но операцией руководил Валентин и мужа Киры посадили за мошенничество. После этого она спокойно с ним развелась, а всю свою благодарность обрушила на Валентина. Ох, как же его, бедолагу, ломало.
Конечно, я его отпустила. Благословила и дала пинка под зад, чтобы не упустил свое счастье. Вскоре они поженились, а спустя еще пару месяцев вдруг выяснилось, что Кира искренне полагала, мы с Валей все еще любовники. В тот момент, когда она расплакалась, услышав обратное, я впервые за долгое время почувствовала себя нормальной. Попытки успокоить привели к вопросу в лоб:
— И что, ты не скучаешь по нему? Не тоскуешь? Не болеешь? Я пришла к тебе за помощью и что? Сама украла твое счастье!
На ее лице читалась самая настоящая паника. Она так боялась, что в какой-то момент я передумаю и уведу его уже от второй жены, что мы с Валей решили пойти на хитрость. Так я стала его «любовницей».
Если по-честному, кое-что мне все-таки перепадает. Не интимная близость, разумеется, скорее контакт тел. Крепкие объятия, как сейчас, прямые комплименты, игривые взгляды, флирт, милые подарки без повода, половину из которых покупает сама Кира, цветы по праздникам. Это приятно, это позволяет мне чувствовать себя желанной и нужной. Но да, это еще и чертовски странно.
— Ты какая-то дерганая в последнее время, — замечает Валя. — Все нормально? Ничего не стряслось? Ты же знаешь, что можешь рассказать мне все. Вообще все, Вик.
— Да, конечно, — отвечаю без раздумий. — Не знаю даже… наверное, Кирюха нагнетает. Думаю, стоит рассказать ей. Вы уже год в браке, пора угомонить своих тараканов.
— Ага, семь месяцев из которых я ей типа изменяю, — иронизирует Невзгодов. — Давай я тебя с кем-нибудь познакомлю? Сходим на двойное свидание, она увидит, что ты на меня не претендуешь. Не претендуешь же? — вворачивает игриво и получает локтем в живот. — Понял, — хрипит наигранно, а на моих губах появляется широкая улыбка.
— Боюсь, в таком случае она решит, что ты кинешься меня отвоевывать. Я за правду, Валь.
— Что-то мне не манится сообщать жене, что большую часть брака я ее обманывал. Говорил, что изменял, а сам нет, — раздраженно говорит, а мне почему-то смешно становится. — Абсурд какой-то…
— Придумаем что-нибудь, — обещаю и разворачиваюсь, намереваясь чмокнуть в щеку, но звонок колокольчика над входной дверью заставляет вздрогнуть.
Валя с неохотой расцепляет руки, я, испытывая странное волнение, сползаю с него и обхожу стол. Беру поднос, ставлю на него чашку с остывшим кофе. Когда поднимаю блюдце с ложечкой, она позвякивает в моих трясущихся руках.
