Джилл Шелвис - Неотразимый и сексуальный

Бейли вгляделась в черноту, которая не могла заслонить понимания: земля очень, очень далеко.

– Ах, боже мой…

– Смелее, Бейли.

– Мои сапоги – они на высоких каблуках. Ноа! Я поскользнусь и упаду!

Боже всемогущий! Эти чертовы шикарные сапоги. Неужели беглецам сегодня не отыграть ни одного очка?

– Да, конечно. Полезайте.

– Я не могу…

Не дожидаясь Бейли, Ноа тоже перебросил ногу через перила, буквально перешагнув через свою спутницу на высоте девяноста футов над землей. И все-таки этого оказалось недостаточно, чтобы забыть, какая она мягкая и нежная, как удобно ложится это тело в его объятия. Игнорируя шальные мысли, Ноа начал спускаться на несколько ступенек ниже по пожарной лестнице, при этом его щека проехалась по всем интересным выпуклостям и впадинам женского тела, что подняло в нем бурю чувств и нескромных желаний.

Теперь, стоя несколькими футами ниже Бейли, Ноа оказался повернут лицом к ее упругим ягодицам. Да, об этом он не подумал. Его подбородок потерся о мягкую плоть, обтянутую джинсовой тканью. На секунду он даже закрыл глаза.

Ему захотелось ее укусить. Они висели на высоте девяноста футов над чертовой землей, а ему хотелось съесть эту женщину прямо тут. Да, Шейн и Броуди были совершенно правы. Шесть месяцев без секса – это уж слишком! Что ни говори, исключительно неудачное приключение.

Желание заняться сексом становилось просто неодолимым.

– Мне страшно, – пискнула Бейли, сумев-таки осторожно развернуться к нему лицом. Отлично. Теперь он уткнулся носом прямо в ее лоно. Не беда, только вот сосредоточиться он больше не мог.

– Теперь вы не упадете, – заверил он Бейли, ощущая себя полным дураком. Приходилось делать усилие, чтобы хотя бы не задохнуться. Сейчас не время для глупостей. – Я прямо под вами. Я вас подстрахую. – Он помог ей развернуться, что, разумеется, не обошлось без новых волнующих прикосновений. Теперь лицо Ноа снова оказалось в двух дюймах от округлой попы, и его рот наполнился слюной. – Начинайте спускаться вместе со мной.

«Или на меня».

Снова задыхаясь, будто только что поднялась на крышу этого здания, она кивнула.

– Вместе с вами, – сказала Бейли.

Черт. Эти слова оказали на него магическое действие, вызывая в воображении один образ за другим. Ноа переместился на несколько ступенек ниже. Теперь, к счастью, его губы оказались на одном уровне с подколенной впадиной. В подколенной впадине нет ничего сексуального.

То есть совсем ничего.

Но потом Бейли двинулась вниз, как он велел, и оказалось, что его руки снова обнимают ее ягодицы, и он снова уставился на эти исключительно восхитительные формы. Не стоит закрывать глаза, напомнил себе Ноа, стоически продолжая любоваться ею, пока они медленно продвигались по направлению к земле.

Он был обязан это сделать.

– Мы почти у земли? – спросила Бейли, едва дыша.

Ноа посмотрел вниз. Насколько позволяла видеть ночь, они не преодолели и половины пути.

– Почти, – солгал он. – Продолжайте спускаться.

– Жаль, что он уже мертв, а то бы я сама его убила.

– Кого? Алана?

– И моего отца заодно.

Вот это новость! Однако сейчас не время обсуждать эту ценную информацию. Могла бы поделиться ею чуть раньше.

В заднем кармане брюк завибрировал его сотовый. Ноа не сомневался: это снова кто-то из «Скай Хай Эйр» хочет потребовать, чтобы он возвращался домой. Очень разумное указание, за исключением одной вещи. Впервые за слишком долгий срок он наконец почувствовал себя… живым.

И в этот момент пуля просвистела как раз возле его уха.

Дерьмо! Без шуток – кто-то в них стреляет. Ситуация усугублялась. Да еще и снег повалил. Что за неудачный выдался сегодня день!

Действительно, скверный день, хуже некуда.

– Это была…

– Угу, – отозвался он. Гулко колотилось сердце. Легкие жадно хватали воздух. Он был на волосок от гибели, и эта мысль отнюдь не казалась Ноа утешительной.

Вторая пуля едва не задела его нос, и Бейли в ответ довольно громко вскрикнула, терзая его слух. Черт. Обняв руками волнующие бедра, он потянул Бейли за собой, накрыв своим телом. И она очутилась в его объятиях так, словно Господь сотворил ее специально для него. Впрочем, о чем это он? Ноа обернулся через плечо. Восемь футов до балкона пятого этажа. Или четвертого? Он поморщился, потому что знал – будет чертовски больно, сгреб в охапку Бейли и сделал прыжок в направлении балкона.

Бейли снова вскрикнула, но ему было не до того, чтобы заставить ее заткнуться – он со всего размаху ударился о балконный настил, а потом спутница упала сверху, выбив последний воздух из его легких.

Пожалуй, она оказалась самой шумной из всех женщин, с которыми ему доводилось уходить от пуль.

Ох нет. Она была единственной женщиной, вместе с которой ему довелось стать живой мишенью. Снова взвизгнула пуля, разрезая воздух, и его сердце чуть не остановилось. Потом снова пошло – он слышал каждый его удар, пока Бейли не закрыла руками рот, подавляя следующий вопль.

«Умница», – хотелось ему сказать. Вместо этого, застонав, он перекатился на живот, отчего его ладонь вдруг накрыла одну мягкую грудь, а потом, отпрянув, встал на колени, прижимая к себе Бейли, и быстро пополз к балконной двери. Нелегкая задача, учитывая, что здесь намело скользкого снега. Поставив Бейли на ноги, он прижал ее спиной к стене.

– Ждите здесь, – велел он ей на ухо. – Не двигайтесь, не дышите и, ради всего святого, не кричите.

– Но…

Он закрыл ей рот ладонью.

– Принцесса, хоть один раз просто делайте, что говорят, и никаких дискуссий.

И лишь дождавшись ее неуверенного кивка, Ноа ринулся к пожарной лестнице и спустился на один этаж. Там, собравшись с силами, спиной налетел на стеклянную дверь. Стекло треснуло, и он довершил дело ногой. Вошел внутрь и постарался нанести с собой как можно больше снега. Светя ручкой-фонариком, бегом пронесся по пышным, поражающим своими размерами апартаментам и распахнул дверь в темный коридор. Вот так. Сюда, болваны! Потом назад, сквозь анфиладу комнат, к разбитой стеклянной двери, вверх по пожарной лестнице на балкон, где он оставил Бейли. Ради бога, будь здесь. Прошу тебя, только не наделай глупостей…

Она была подобна тени, распластавшись по стене, вжимаясь в нее спиной под падающим снегом, буквально обдирая штукатурку. Волосы разметались вокруг лица, не уступающего бледностью белой стене.

Когда он вынырнул из мрака, ее глаза расширились от ужаса. Вид у нее был такой, будто она того и ждет, что он набросится на нее, изнасилует и ограбит. И Ноа мрачно подумал, что так и не узнал, что творится в жизни этой женщины. Впрочем, явно что-то неладное. А он, Ноа, все время тащит ее куда-то, толкает, чуть ли не гонит бедняжку пинками. Чувствуя себя последним негодяем, Ноа поднял руку.