Он, казалось, ждал, чтобы я заговорила первой.
— Это что-то новенькое, — наконец выдавила я.
— Ну, — он замялся, а потом слова полились быстро-быстро — Я решил, что, раз уж все равно я следую дорогой в ад, надо хотя бы не жалеть усердия.
Я подождала, пока он скажет что-нибудь более внятное. Повисло молчание.
— Знаешь, мне трудно догадаться, что ты имеешь в виду, — наконец заметила я.
— Знаю, — он снова улыбнулся и сменил тему. — Кажется, твои друзья в бешенстве от того, что я тебя украл.
— Переживут. — Я чувствовала, как их взгляды буравят мою спину.
— А я могу и не вернуть тебя назад, — сказал он, нагловато сверкнув глазами.
Я сглотнула.
Он засмеялся.
— Кажется, ты разволновалась.
— Нет, — сказала я, но голос, как ни смешно, дрогнул. — Скорее, удивилась… Не могу понять, что с тобой вдруг произошло?
— Я же сказал, что у меня больше нет сил избегать тебя. Так что я сдаюсь, — он улыбался, но глаза цвета охры оставались серьезными.
— Сдаешься? — не поняла я.
— Да. Больше не могу играть пай-мальчика. Буду делать то, что хочется, и пусть щепки во все стороны летят. — К концу фразы улыбка погасла, в голосе появились мрачные нотки.
— Ты помнишь, что я еще здесь?
Он снова восхитительно улыбнулся одним уголком рта.
— Я вечно болтаю лишнее, когда говорю с тобой, и это одна из проблем.
— Не беспокойся — я все равно ничего не понимаю, — сказала я кисло.
— На это я и надеюсь.
— Ну ладно, скажи просто: мы теперь друзья?
— Друзья… — он словно пробовал на вкус это слово.
— Или нет? — пробормотала я.
Он усмехнулся.
— Думаю, можно попробовать. Но предупреждаю: тебе я плохой друг. — Несмотря на улыбку, предостережение прозвучало зловеще.
— Ты все время это говоришь, — отметила я, стараясь побороть предательский спазм в желудке и не дать голосу дрогнуть.
— Да, потому что ты не слушаешь меня. Я все жду, когда ты мне поверишь. Если ты умная девочка, то начнешь сама меня избегать.
— Кажется, ты уже составил ясное мнение о моем интеллекте, — я сощурилась.
Он сконфуженно улыбнулся.
— Ну что ж, поскольку я… не слишком умна, мы попробуем дружить, — я попыталась подбить итог нашего абсурдного диалога.
— Пожалуй, так.
Я взглянула на свои руки, крепко сжимавшие бутылку лимонада, не понимая, что теперь делать.
— О чем ты думаешь? — спросил он с любопытством.
Я посмотрела в его глубокие золотистые глаза и, как всегда потерявшись в них, ляпнула:
— Хочу понять, кто ты.
Его подбородок напрягся, но он сделал усилие и удержал улыбку.
— И как, получается? — небрежно спросил он.
— Боюсь, что нет, — призналась я.
Он с довольным видом засмеялся.
— А какие у тебя гипотезы?
Я покраснела. Весь последний месяц я выбирала между Брюсом Уэйном и Питером Паркером. Ни за что не признаюсь.
— Не скажешь? — он чуть склонил голову набок, улыбаясь, как бес-искуситель.
Я помотала головой.
— Мне стыдно.
— Это так угнетает, знаешь ли, — пожаловался он.
— Нет уж, — сощурив глаза, быстро возразила я. — Я не понимаю, как это вообще может кого-то угнетать — когда тебе не хотят говорить, о чем думают. А вот когда кто-то походя роняет таинственные замечания, единственный смысл которых — не давать тебе спать по ночам, потому что ты не можешь перестать гадать, что же они значат… Ну почему это должно угнетать?
Он поморщился.
— Или еще лучше, — продолжала я, давая выход накопившейся досаде, — например, этот кто-то делает кучу странных вещей — сегодня спасает твою жизнь в невозможных обстоятельствах, а завтра обходит стороной, как прокаженную, и ничего не объясняет, хотя обещал. Это, конечно, тоже совершенно никого не угнетает.
— А ты здорово злишься, да?
— Просто не люблю двойные стандарты.
Мы мрачно уставились друг на друга.
Он посмотрел поверх моего плеча и неожиданно фыркнул от смеха.
— Что такое?
— Твой бойфренд, кажется, думает, что я невежлив с тобой. Он раздумывает над тем, не стоит ли ему подойти и разнять нас, — он снова засмеялся.
— Не знаю, о ком ты говоришь, — сказала я ледяным тоном. — Но в любом случае ошибаешься.
— Да нет. Я же тебе сказал, что легко читаю людей.
— Всех, кроме меня, разумеется.
— Да. Всех, кроме тебя. — Его настроение внезапно изменилось, глаза смотрели задумчиво и грустно. — Хорошо бы узнать, почему это так.
Мне пришлось отвернуться — я не смогла выдержать силы его пристального взгляда. Я сосредоточенно отвинтила крышку с лимонадной бутылки и сделала большой глоток, не отрывая невидящих глаз от пластиковой поверхности стола.
— Разве ты не хочешь есть? — спросил он, отвлекаясь от своих мыслей.
— Нет. — Не говорить же ему, что я сыта страхами и беспокойством.
— А ты? — я посмотрела на пустой стол перед ним.
— Нет, я не голоден. — Я не поняла выражения его лица — он словно радовался только ему понятной шутке.
— Можешь сделать для меня кое-что? — спросила я после секунды колебания.
Он неожиданно насторожился.
— Смотря что ты попросишь.
— Не волнуйся, это пустяк, — успокоила я.
Он ждал — заинтригованный, но готовый к обороне.
— Просто… не мог бы ты предупредить меня заранее, когда в следующий раз решишь не замечать меня ради моего же блага? Чтобы я зря не волновалась? — Я смотрела на бутылку, обводя резьбу мизинцем.
— Справедливая просьба. — Я подняла глаза — он сжимал губы, стараясь не рассмеяться.
— Спасибо.
— А можешь в обмен ответить на один вопрос? — потребовал он.
— На один — да.
— Изложи мне свою гипотезу.
Та-ак.
— Только не это.
— Ты же не оговаривала заранее, какой вопрос, просто пообещала ответить, — напомнил он.
— Ты и сам нарушал обещания, — парировала я.
— Только одну гипотезу — я не буду смеяться.
— Будешь. — В этом я была уверена.
Он опустил голову, а потом неожиданно взглянул на меня снизу вверх сквозь длинные черные ресницы, и глаза цвета охры засветились, как раскаленный металл.
— Пожалуйста, — выдохнул он, наклоняясь ко мне.
Я моргнула, в голове стало пусто. Черт возьми, да как он это сделал?
— М-м-м, что?
— Пожалуйста, только одну маленькую гипотезу?.. — жарко горящие глаза не отпускали меня.
— Тебя укусил радиоактивный паук? — он еще и гипнотизер? Или это просто я — легкая добыча?
— Ну-у, маловато фантазии, — съязвил он.
— Прости, все, что есть, — ответила я, обидевшись.
— Не угадала, — подначивал он.
