«Ну, что менты, любители экзотичных зрелищ, как вопрос решать станем»? — спросила их ласковым голоском Диана.
Кроме матов, угроз разобраться и посадить, она ничего не услышала в ответ, ничего другого и не ждала. «Да-а, вижу и понимаю вас, горячие вы парни, кровь так и кипит в жилах, но это ничего, это просто прекрасно и замечательно. Не перегрелись бы только миленькие, белок от температуры свернуться может, наверное, пора остудиться». Диана ласково улыбнулась им и взмахнула рукой. Охрана вытащила Ментов из кабинета во двор офиса, где стояли железные емкости с водой, бросила всех в воду прямо в наручниках и одежде.
«Как ощущения, господа? — спросила подошедшая с усмешкой Диана. — Не правда ли замечательное»? Никто уже не ругался матом и не угрожал тюрьмой и расправой, все пытались вылезти поскорее из ледяной воды, но их окунали с головой снова и снова. «Думаю, что мальчики кое-что поняли и накупались, — обратилась она к охране. — Пусть вылазят. Кое-что, как я сказала, это кое-что, но не все. Полагаю — этого недостаточно для оконцовки. Вот здесь, — она подняла вверх дискету, — записано несколько ваших водных процедур с девочками на Ангаре, даты, естественно, разные, что исключает случайность мероприятий и подтверждает их намеренную осознанность и систему. Здесь также прекрасно видно, как вы изымаете наркотики у девочек. Но, вот один вопрос возникает сам собой — а почему изъятые наркотические средства не сданы в отдел, не оформлены никак? Сами вы не колетесь — значит, продаете наркотики? А это уже другая, более тяжкая статья. А ваше злоупотребление служебным положением? Незаконное задержание, а может даже и похищение, раз вы их не в отдел, а на речку увезли, раздевание догола — порнуха настоящая, а может и желание изнасиловать. Все вместе лет на десять, я думаю, потянет, не меньше. Ну, что мальчики, будем кино крутить, пленочку просматривать»? Диана с презрением оглядывала мокрых и клацающих от холода зубами Ментов.
«Нет, не надо ничего крутить, — ответил один из них. — Что вы хотите»? «Смотри-ка, — удивилась Диана, — у мента прямая извилина загнулась, думать стал, — и строгим голосом продолжила, — а когда девчонок в ледяной воде купали — не думали? Когда били их, издевались, наркотики отбирали — не думали? Вам государство дало власть для охраны своих граждан, а вы беспредел творили, силой своей упивались… Со зверьем надо и говорить по зверски. Так, — обратилась она уже к охране, — морды им поразбивать, наручники снять и выбросить в городе без оружия. Пусть объясняются, как хотят. А если рты свои поганые откроют, намекнут, хотя бы о случившемся здесь — передать пленку в прокуратуру и обеспечить камеру для дырявых».
Избитых в кровь ментов оставили в их же машине недалеко от отдела, насчет оружия позвонили и объяснили — где искать. Плели они в ходе внутреннего расследования несусветную чушь — придумать ничего серьезного не могли, но о происшедшем молчали крепко. Ходил в городе слушок, что отлупили их за дело соски-девчонки, отобрали автоматы, а затем подкинули, но в это мало кто верил.
Диана закурила сигарету, прикрыла веки и долго еще сидела в беседке с разными мыслями, прокручивая собственную жизнь, чтобы реже вспоминать плохое и работать со свежими силами, без тягостных дум.
Да, много воды утекло с тех пор, как ее саму пытались сделать наркоманкой и соской, поэтому и помогала она дорожным проституткам — самым низшим в профессиональной иерархии. Помогала, когда действительно творился беспрецедентный беспредел, когда девчонкам без ее помощи действительно пришлось бы очень туго.
Конечно, они виноваты сами в такой жизни, но, ведь среди них были и те, которых силой заставили встать на такой путь и те, которые в силу своей молодости, неопытности и малограмотности сами захотели познать участь «сладкой» жизни.
Тогда они еще не понимали сути вопроса — видели только внешне «прекрасные», на их взгляд, вещи — деньги, секс и кайф. А как достается этот кайф, через что предстоит пройти и чем закончить — они еще не представляли себе. Многие и потом, через несколько лет тяжкого и опасного труда, не осознают полностью своей однозначной участи. Молодые девчонки хотят иметь детей, хотят и уверены в этом, что смогут бросить принимать наркотики. Какая самонадеянная наивность!
Детей иметь можно. Но зачем их, еще не родившихся, лишать простого семейного счастья, материнской любви и ласки? Какое же семейное счастье у проститутки дорожной? Да, она может любить своего ребенка по своему, но, сколько времени ей отпущено на саму жизнь? Этого не знает никто. Пять лет или все десять? Кто из дорожных наркоманок доживет до старости? НИКТО.
Об этом, как раз, и не думали те, кто встал на этот путь по неграмотности, малодушию и желанию — только попробовать.
Диана, погрузившаяся в свои мысли, вздрогнула от раздавшегося над ее ухом голоса:
— Может еще сока принести или чего другого? — Спросила подошедшая охранница. — Грустная вы сегодня, Диана Сергеевна…
— Нет, Ирина, спасибо. — Диана помолчала немного. — Грустная говоришь… Жизнь идет, летит вихрем, и за заботами не видим мы иногда ближнего, обитаем в своем мирке, боимся высунуться, чтобы не обремениться еще более. А жить в обществе и быть свободными от общества нельзя. — Она помолчала немного снова. — Хотя ладно, принеси мне баночку пива.
Мурашова посмотрела вслед уходящей в дом Ирины.
Высокая, статная женщина с красивой фигурой, почти никогда не носившей платье или юбку — всегда джинсы или брюки с кофточкой. Одежда не скрывала фигуры, но тело ее мало кто видел — экспонат, по которому можно изучать анатомию мышц.
«Вот что надо ей? — Подумала Диана. — Из приличной семьи, есть образование, но увлечение восточными единоборствами привело в телохранители. Что ж, это тоже работа».
Ирина принесла пиво, открыла баночку, протягивая ее хозяйке вместе с вялеными анчоусами.
— Спасибо, — произнесла Диана, забирая только пиво.
Встала и пошла в дальний конец участка, петляя между соснами, останавливаясь изредка и осматривая редкую траву, словно ища грибы. Захотелось побродить среди деревьев, набраться их силы, чтобы лучше и удачнее превратить в жизнь созревший план.
* * *
Каждое утро Мурашова собирала своих людей, руководителей служб и подразделений, на планерку, где выслушивала проблемы, ставила задачи, строго спрашивала о выполнении заданий и принимала управленческие решения. Никогда не ограничивала инициативы и не вмешивалась в тактические вопросы. Может иногда и подсказывала ненавязчиво кое-какие ответы, но всегда ценила профессиональную самостоятельность.
