Винсент замер на пороге. Мозг немного очистился от красного тумана. Его трясло. Пот заливал глаза. Он потер виски, пытаясь что-то сообразить.
– Нужно достать новый препарат, – бросил он.
– Знаю. Но сначала нам нужен план.
Рэндолф уставился на высокого худого человека, стоявшего перед письменным столом. Он был так потрясен известиями, принесенными высокооплачиваемым бухгалтером-ревизором, что на несколько минут потерял дар речи. Уэббер, должно быть, ошибается.
– Э-это н-невозможно, – выдавил наконец Рэндолф и с ужасом услышал, что заикается. Каждый раз, когда его детская проблема возникала вновь, он знал, что находится под невероятным стрессом.
Амелия Нетли промолчала. Только плотнее сжала губы и, сложив руки под грудью, продолжала нервно вышагивать перед окном, как делала последние несколько минут.
– Боюсь, это факт установленный, доктор Белведер, – мрачно подтвердил Уэббер, постукивая по ладони папкой. – Пришлось затратить немало времени и весьма изощренного труда, чтобы проследить путь денег, но я не сомневаюсь, что сказал вам чистую правду. Как вижу, для вас это явилось сюрпризом.
– Сюрпризом? Да это чертова бомба! Дайте мне документы!
Уэббер протянул ему папку.
– Это чрезвычайно сложная финансовая схема. Пришлось очень глубоко копнуть, чтобы понять, как она действует.
– Мой отец вовсе не был так уж мудр, когда речь шла о бизнесе! – возразил Рэндолф, рывком открывая папку. – У него ума не хватило бы придумать это в одиночку.
Уэббер задумчиво кивнул.
– Должно быть, именно клиенты приняли такие экстраординарные меры, чтобы скрыть источник платежей.
– Но зачем им понадобилось скрывать свой контракт с центром? Это не имеет смысла.
– Не знаю. Могу сказать, что один из них – игрок не из главных. Но другой, Клиент № 1, как он себя называет, последние несколько лет вкладывал в центр действительно большие баксы. Как видно из отчета, суммы за последние двенадцать месяцев еще выросли.
Рэндолф стал просматривать цифры, усеявшие страницу.
– Сорок семь процентов всего действующего бюджета центра вот уже двадцать лет поступает от Клиента № 1.
– Да, и за последний год эта цифра повысилась до пятидесяти пяти процентов.
Наклонившись над столом, Уэббер показал на другой столбец цифр:
– Как видите, около года назад на сцену вышел Клиент № 2. Объем его деловых операций не так велик, но суммы довольно значительны.
– Невероятно, – прошептал Рэндолф. – Э-эти два ан-нонимных клиента обеспечили св-выше шестидесяти процентов всех платежей за последний год.
– Совершенно верно. Остальной доход складывается из разнообразных маленьких грантов от производителей биологически активных добавок, фондов исследования сна и пары изобретателей, нанимавших Белведера, чтобы тестировать различные снотворные.
– Э-это н-несчастье, – пробормотал Рэндолф, обмякнув в кресле. – Свыше шестидесяти процентов бюджета поступает из двух неизвестных источников. Ничего не понимаю. Какие услуги оказывал им мой отец?
Уэббер откашлялся.
– Я все еще работаю над этим. Отчеты весьма туманны. Но мне удалось обнаружить, что поступление основных сумм связано с работой одного из отделов центра.
Внутренности Рэндолфа словно стянуло узлом.
– Какого именно?
– Отдела анализа снов.
Амелия скрипнула зубами.
Ощущение неминуемой беды нависло над Рэндолфом. Он почти слышал слова Амелии: «Я тебе говорила».
Пришлось сжать кулак, чтобы остановить предательскую дрожь пальцев.
– Изабел Райт, – пробормотал он. – П-поверить не могу. Кто будет платить такие деньги за анализ дурацких экстрасенсорных снов?
Уэббер слегка пожал плечами:
– Фармацевтические компании купаются в наличных. Может, пара из них решила потратиться на исследования сна. Этим и объясняется такая секретность. Они многое ставят на карту, когда речь идет об охране их интеллектуальной собственности от промышленного шпионажа.
Рэндолф покачал головой:
– Ни одна нормальная разумная корпорация, обязанная приносить прибыль своим ак-кционерам, не выбросит несколько миллионов долларов на такое захолустное заведение, как центр исследования снов «Белведер», чтобы вложить их в абсурдные теории моего папаши.
Уэббер поджал губы и склонил голову набок.
– Полагаю, один или оба анонимных клиента могут оказаться просто чудаками или членами религиозной секты, помешанными на снах.
– Говорила я вам, Рэндолф, что с финансированием происходит нечто странное. – Амелия остановилась перед окном. В каждой линии ее напряженного тела ясно проступало раздражение. – И еще я сказала, что это, возможно, как-то связано с личными исследованиями вашего отца. Кроме того, я непрестанно твердила, что постоянный приток денег, вероятнее всего, зависит от этого смехотворного отдела анализа снов. Разве не так?
Он видел, как она зла, но тем не менее был застигнут врасплох нетерпением и бешенством, исказившими ее лицо. Вот уже несколько недель, как они были любовниками. В постели Амелия была, несомненно, самой изобретательной женщиной из всех, кого он когда-либо знал. Но после ухода Изабел Райт она показала другую сторону своей натуры. Когда он отказался верить, что Изабел Райт и отдел анализа снов могут быть важны для финансового будущего центра, она настояла на вызове бухгалтера-ревизора и потребовала как следует разобраться в финансовых делах.
– Н-не понимаю, – снова пробормотал окончательно растерявшийся Рэндолф.
Амелия пересекла комнату и встала перед его столом.
– Постарайся быть повнимательнее, Рэндолф, – приказала она. – Последние дни я только и толкую о том, что тебе абсолютно необходимо убедить Изабел Райт вернуться в центр, прежде чем эти два клиента пронюхают о ее уходе. Теперь ты понимаешь почему?
Рэндолф попытался собраться с духом и сосредоточиться.
– Откуда ты знала, что почти весь бюджет зависит от этого маленького отдела?
– Просто трезво оценивала ситуацию и видела, что происходит, – раздраженно пояснила Амелия, воздев руки к небу. – Не считала ворон. Обращала внимание на мелочи и делала подсчеты. Любому здравомыслящему человеку было понятно, что Мартин Белведер не мог вылезти вон из кожи и платить превосходное жалованье своим служащим из финансирования, которое получал за рутинные проекты исследования сна. Я знала, что должен быть еще какой-то источник. Учитывая чудачества вашего отца, я пришла к выводу, что этот другой источник, вероятно, связан с работой Изабел Райт по анализу снов.
Рэндолф почувствовал, что загнан в угол, и затравленно огляделся.
