позавтракать вместе.
Я мысленно выругалась. Ну, почему я вчера не настояла на том, чтобы он ушел? Почему случилось то, чего не должно было произойти? Я прекрасно понимала, что подобный мужчина может легко заставить меня полюбить его и то, что он уже начал нравиться мне, отрицать не было смысла, как и то, что у наших отношений нет будущего. Я понимала и это еще больше раздражало.
Мне стоило принять это как пустую, ничего незначащую, интрижку. Развлечение на несколько дней!
Вот только сердце шептало о чем-то большем. И это большее меня совсем не радовало.
Я намылила тело и смыла пену. Мозг лихорадочно работал. Сейчас выйду из душа, решила я, и скажу ему, чтобы убирался на все четыре стороны. Это будет правильно. Если я проведу с ним еще несколько дней, то безоговорочно влюблюсь и, когда придет время расставаться, мне будет невыносимо больно. Надо пресечь наши отношения, пока не стало совсем поздно, поняла я, хотя, тут же сказала себе: «А с чего ты вообще, решила, что после завтрака он еще захочет видеть тебя?»
— Да что же это такое? — выругалась я вслух и сделала воду ледяной.
***********
Когда в номер отеля постучали, Майкл, одетый только в одни брюки, поспешил открыть дверь, уверенный, что это пришел портье с его вещами и завтраком. Но вместо улыбчивого лица Адама, увидел стоящего в коридоре Клайва, державшего в руках огромный букет цветов. Оба мужчины были удивлены, увидев друг друга. Лоусон быстро выскользнул в коридор и прикрыл за собой дверь. МакКаммон продолжал молча смотреть на него. Взгляд молодого человека резко потускнел. Рука, в которой были цветы, медленно опустилась.
— Где Мелани? — спросил Клайв надтреснутым голосом.
— Принимает душ, — Лоусон спиной заслонил дверь, и холодно посмотрел на помощника, — а ты, смотрю, торопился! Как-то слишком быстро вернулся.
— Я все понял правильно? — произнес МакКаммон, прищурив свои светлые глаза. Лицо рыжего парня потемнело от злости.
— Да, — ответил Лоусон и едва успел перехватить кулак, направленный ему в лицо.
— Э, нет, Кот, так дело не пойдет! — Майкл с легкостью вывернул Клайву за спину руку и с силой прижал его лицом к стене.
— Зачем ты так с ней? — прохрипел рыжий отчаянно. — Ты же видел, что она мне нравится! По-настоящему нравится!
— Ты дурак, Кот, — ответил Майкл, все еще не ослабив захват, — а я всегда получаю то, что хочу.
— Оставь ее, — Клайв дернулся, попытавшись вырваться из рук своего босса, но безрезультатно. Силы у Лоусона было не занимать.
— А ты не подумал о том, что она нравится и мне, а, Кот? — спросил хозяин отеля, склонившись к уху своего помощника.
— Нет! Я слишком хорошо тебя знаю, — ответил парень.
— Видимо, не слишком, — Лоусон ослабил хватку, но все еще не спешил отпускать разгневанного Клайва, опасаясь, что парень снова полезет в драку. — Слушай, девчонка сделала свой выбор. У тебя было время, чтобы очаровать ее, но ты не смог!
— Если бы ты меня не отослал прочь… — начал было рыжий.
— Останься ты здесь, все равно итог был бы один, — рявкнул Лоусон и оттолкнул от себя помощника. — Насколько я уже успел узнать и понять Мелани, она не тот человек, которого можно так легко затащить в постель. Она не такая, как все. Просто прими тот факт, что ты ей оказался не интересен, Кот!
Клайв едва не взвыл от злости и разочарования. В тот же момент открылись двери лифта, и когда портье по имени Адам Веласкес вышел из кабины, мужчины уже спокойно стояли друг напротив друга. Ярость МакКаммона выдавали только глаза, горевшие бешеным огнем. Он молча смотрел, как Лоусон вошел в номер Мелани, следом за ним туда отправился и Адам с передвижным столиком, на котором, под блестящими крышками, лежал завтрак и белый мужской халат на нижней полке. Портье едва посмотрел на Клайва, обратив внимание разве что на порядком примятый букет.
— Через час увидимся в моем кабинете, — бросил лениво Майкл помощнику, — и не опаздывай!
Клайв с ненавистью посмотрел, как за портье закрылась дверь и едва сдержался, чтобы не ударить по ней кулаком, изливая ярость и боль на ни в чем не повинную преграду. Он представил себе обнаженную Мелани под Лоусоном и застонал от разочарования. Уже спускаясь в лифте, парень корил себя за то, что оставил девушку без присмотра, прекрасно зная, как умеет Лоусон очаровывать. У нее не было ни малейшего шанса выстоять перед его напором, понимал МакКаммон, но все равно был разочарован, потому что втайне надеялся, что она справится.
— Дурак, — произнес Клайв тихо, — Лоусон абсолютно прав, я самый настоящий дурак!
Он стремглав выскочил из лифта и покинул отель.
********
Сквозь плеск воды я различила какой-то шум, когда внезапно шторка моего душа отъехала вниз и полностью обнаженный Майкл вошел в кабинку, присоединившись ко мне. Я охнула, когда его руки забрали из моих ладоней шампунь. Мужчина уверенно развернул меня к себе спиной и быстрыми, умелыми движениями намылил мои волосы.
— Закрой глаза, — шепнул Майкл. Я послушно прикрыла веки, когда он начал смывать пену с моих волос. Когда он закончил, его руки медленно сползли по моей шее вниз к груди, а потом еще ниже. Он прижался животом к моей спине. Я попыталась протестовать, но так слабо, что он, заметив это, просто тихо рассмеялся и губами прижался к моей обнаженной шее.
Чуть позже, когда я, охмелев от любви, вышла из душа, Лоусон, уже одетый в халат, принес мне полотенце и, несмотря на мои протесты, стал тщательно вытирать мое влажное тело. Потом он одел меня в мой коротенький халатик и, подхватив на руки, вынес из ванной. Со мной на руках, Майкл пересек комнату и вышел на балкон, где уже нас ждал сервированный столик. Опустив меня в плетеное кресло, он сел напротив и налил мне в чашку крепкий кофе. Я удивленно приняла напиток из его рук и впилась глазами в красивое лицо мужчины. Я, конечно, ожидала от него подвоха, но только не такого приятного. Вот уж кто сумел меня удивить, продемонстрировав все присущие истинному джентльмену качества. Я была приятно поражена.
— Что такое, детка? — спросил он спокойно, наливая себе кофе. Я все еще глупо пялилась на его лицо, а затем, вспыхнув, резко отвернулась.
— Ничего такого, — ответила я, — просто немного удивлена. Не ожидала от вас, то есть, от тебя, подобного… — я запнулась и добавила, — романтизма.
— Давай лучше поешь, — он поднял крышку над тарелкой, стоящей на моей половине стола. Под ней лежал омлет, обильно
