хмыкнула про себя и села в кресло, закинув ногу на ногу. Арсений подпер дверь плечом, а Стеша нахально сел на краешек стола.
– Я надеясь услышать о том самом мероприятии.
– Ожидаемо. Я могу рассчитывать, что этот разговор останется сугубо между нами? – и выразительно посмотрел на моих спутников.
– Разумеется, – слегка удивилась я нелепому вопросу и была понята правильно.
– Что ж, у меня была встреча с неким молодым человеком, не слишком умным, но крайне настырным. Он открыто лезет напролом и считает, что может себе это позволить, что наглядно мне и продемонстрировал.
– Имя?
– Скопин.
– Валечка? – подняла я бровь.
– Вижу, объяснять мое смятение не придется.
– Я приношу свои искренние извинения за этот инцидент, – сказала серьезно, глядя ему в глаза.
– Объяснять, чем это может обернуться, повторись такое еще раз, уверен, так же не нужно.
– Безусловно, – нахмурилась я и план родился мгновенно: – У Вас есть пара часов в запасе?
– Пожалуй, да.
– Следуйте за нами, но оставайтесь в машине.
Резко развернулась и пошла на выход. Арсений едва успел отлепиться от стены, освобождая мне проход.
– Что ты задумала? – нахмурился он, садясь за руль.
– Мама сказала мне быть собой, – сказала зло, – и во мне проснулся папа, – взяла телефон и набрала номер старого приятеля мужа, тупого ублюдка Скопина, с которым он регулярно ходил в сауну.
– Какой приятный сюрприз, – сказал тем самым особенным голосом, который наверняка считал жутко сексуальным.
– Валечка, дорогой, чем занимаешься? – игриво начала я.
– Уже все бросил, – хмыкнул он, – подумала над моим предложением?
– Ну, в общем, да, – замялась «в нерешительности».
– Я на даче, – туманно заявил он.
– Один?
– Как обычно, ты же знаешь, я сюда никого не вожу, – надменно сказал он.
– Поставь шампанское в холодильник, – жарко прошептала в трубку и отключилась. – Деревня Первокрасное, дом покажу.
Сеня сверкнул глазами, но поехал. Следом за нами выехал неприметный джип какого-то невнятного зеленого цвета.
«Догадываешься, молодец. Надеюсь, спектакль придется по вкусу» – ухмыльнулась про себя и пристегнулась.
До деревни мы доехали в абсолютном молчании. Я показала на дом на отшибе, выгодно отличающийся от остальных, которые уже покинули дачники, но все равно выглядевший довольно уныло. Огромный, неухоженный, с потрескавшейся краской на фасаде. Этот придурок действительно сюда никого не водил: ни подружек, ни друзей. Просто чтобы не выглядеть глупо. Но для встречи со мной – это самое подходящее место. Никто не побеспокоит.
– Остановите так, чтобы машина не бросалась в глаза, – попросила спокойным голосом, – из машины не выходить, я не на долго.
– Мы пойдем, – заупрямился Арсений, но я была непреклонна:
– Я вернусь через пять минут, – а он демонстративно включил таймер на телефоне.
Не торопясь выйдя, я указала джипу, тонированному наглухо, направление, где встать, выбрав место прямо напротив крыльца, которое было отлично видно из-за высоких ступенек. Прошла к калитке, которая была предусмотрительно незаперта, и пошла, покачивая бедрами. Поднялась и позвонила.
Валечка открыл дверь в халате нараспашку. Я пошире расставила ноги, слегка наклонилась, прогибая спину, и медленно начала задирать свое платье. Он нахально улыбнулся и театрально прикрыл глаза, схватившись за сердце, чего было более, чем достаточно, чтобы выхватить аккуратный пистолет из-под тугой резинки и приставить его к Валечкиной тупой головушке, щелкнув предохранителем. Его глаза широко распахнулись от удивления, а я нажала на курок.
Вернула платье на место, не убирая пистолет, потому что дуло слегка нагрелось от выстрела, закрыла дверь, задев его ноги, и не торопясь вернулась на заднее сиденье машины, в которой приехала. Арсений спокойно тронулся с места. Джип, развернувшись, последовал за нами, а как только мы выехали из деревни, выбрал другую дорогу и тут же раздался звонок от Смолина, но говорить первой должна была я:
– Надеюсь, инцидент исчерпан.
– Абсолютно, – ответил серьезно, – позволите ремарку?
– Пожалуйста, – отозвалась равнодушно.
– Я влюбился, – и отключился, а я бросила быстрый взгляд в зеркало заднего вида, успев заметить, как почернели глаза Сени и набрала Князева:
– Пошли ребят прибраться на скопинской даче.
– Допрыгался, – хмыкнул Коля, – приедешь?
– Да. Не одна, – он помолчал немного, но ответил равнодушно:
– Жду.
– И как мы теперь выйдем на заказчика? – между делом заметил Степа.
– Он никогда не был заказчиком, – решила я пояснить, убирая пистолет под резинку, – это просто мелкий подлый сучонок, которого уже давно руки чесались пристрелить. За его похабные шуточки, паскудный характер и количество раз, которое он хватал меня за задницу, когда Виталик отворачивался. Они с мужем любят проводить время по саунам и у него просто нет денег на поставку оружия, даже чтобы дать по пушке своим прихвостням.
– И откуда же они у него?
– А они не у него. Они у Смолина, в поставке, которую он получил на следующий день. Он их просто одолжил, чтобы разыграть спектакль, надеясь таким образом заработать очки. А Виталик просто обожает подобные дешевые комедии, к тому же, у него есть серьезный покупатель и на Смолина, с его бессрочной договоренностью, ему начхать. Когда оборудование встанет и завод перейдет в его руки, он будет продавать товар всем, кто предложит цену повыше. А если Валечка к этому моменту успел бы подрасти из своих коротеньких штанишек, бегал бы у него на поводке, размахивая автоматом.
– Ты уверена? – все-таки уточнил он.
– Стеша… – вздохнула тяжело.
– Ладно, понял. Может, перестанешь меня так называть, раз уж ты больше не придуриваешься?
– Хорошо, если тебе это так сильно не нравится, – сказала грустно, потому что в самом деле расстроилась: Стеша звучит очень мило, а генерировать доброту из воздуха я еще не научилась. – Как мне к тебе обращаться? – он недоуменно обернулся на меня, среагировав на голос.
Я не успела подобрать надувшиеся сами собой губы, а подбородок предательски дрогнул.
– Ты сейчас издеваешься надо мной? – спросил аккуратно.
– Да, прости, – не стала я спорить и отвернулась к окну.
– Ты не издеваешься, – промямлил он удрученно и полез к Сене: – Я не понимаю. Ты понимаешь?
– Сейчас скорее да, чем нет.
– Пояснишь?
– Папа уснул, проснулась мама.
–
