— Ты что несешь, дура! Я тебя сейчас застрелю.
— Стреляй! — Я подошла к нему и показала на грудь. — Стреляй! Или ты привык в голову?! Выстрели в грудь, а контрольный выстрел сделай в голову. Мне уже все равно терять нечего. Все, что я могла, уже потеряла.
— У тебя растет дочь, дура бестолковая!
— Зачем дочери нужна такая мать?! Что я ей скажу, когда она вырастет?! Что я убила ее отца и предала семейное дело?! Представь, что у тебя будут свои дети, которые обязательно захотят узнать, кем работает их папа, а ты им скажешь, что папа по специальности киллер!
— У тебя нервный шок. На сигарету, посиди спокойно, дай мне докопать могилу, у нас каждая минута на счету. И постарайся не говорить больше глупостей, чтобы меня не злить, а то мне придется положить в выкопанную могилу не только Гарика, но и тебя.
Я достала сигарету, закурила и села рядом с телом Гарика. Затем посмотрела на Павла и прошептала:
— Ты убийца.
— Последний раз предупреждаю: заткнись! — зло пробурчал Павел и принялся копать дальше. Мне пришлось заткнуться и тихо сидеть, оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к каждому звуку.
Когда яма была вырыта, Павел присел на корточки и с брезгливостью посмотрел вниз.
— Дела! — произнес он.
— Что ты там увидел?
— Труп. Крутого закопали.
— Тебе что, обязательно было копать прямо до трупа?
— Не обязательно, просто было интересно посмотреть, кого там закопали.
— Любопытство — не самая лучшая черта!
— Пойди посмотри.
— Не хочу.
— Зря. Здесь на нем золота на десятку баксов, не меньше.
Я подошла к яме. В ней лежал мужчина крепкого телосложения, в дорогом костюме и кожаных черных ботинках.
— Прямо как из модного бутика вышел, — присвистнула я.
На правой руке мужчины красовался золотой браслет с бриллиантовой россыпью. Посреди браслета виднелась золотая пластина. На ней мелкими бриллиантовыми камушками было выложено: «Граф». На пальце — точно такая же огромная печатка, усеянная бриллиантами и с той же самой надписью.
Павел спрыгнул в могилу и пошарил в карманах покойного. Пусто. Затем он расстегнул ворот рубашки и достал золотую цепь приличных размеров с медальоном, на внешней стороне которого маленькими бриллиантиками было выложено: «Граф».
Открыв медальон, мы увидели совсем крохотный рисуночек под стеклом и какие-то непонятные обозначения.
— Как ты думаешь, что это? — спросил Павел.
— Наверное, это было известно только ему, — прошептала я с дрожью в голосе. — Может быть, что-то именное.
— Видишь, золото даже не сняли.
— Почему?
— Потому что оно паленое. Такое золото не сдашь и не продашь. Если убийцы его не сняли — значит, боялись на нем попасться. Надпись ясно показывает, кому оно принадлежит.
— Скорее всего, это крупный авторитет, если его прямо с именным золотом похоронили. Убийцы золото не взяли, и нам оно не нужно, — решительно произнес Павел и вылез из ямы. Затем он взял Гарика за ноги и поволок к могиле.
— Тебе золото не нужно, а мне нужно. Сними браслет, печатку и цепь с кулоном, — выпалила я.
— Зачем? — удивился Павел.
— Затем, что у меня с деньгами негусто, а мне еще ствол надо купить, деньги нужны, дел много.
— Хочешь, я отдам тебе твои баксы?
— Оставь их себе. Ты их честно заработал, — усмехнулась я. — Сними с него золото и дай мне.
— Жанна, это золото паленое. Я на зоне сидел, воровские законы хорошо знаю. Это золото трогать нельзя.
— Я на зоне, слава богу, не сидела, поэтому законов никаких не знаю. Может, я его в другом городе сдам, за десять тысяч километров отсюда?!
— Ну, тем, что ты на зоне не сидела, можешь не хвастаться. При таком поведении, как у тебя, ты скоро там окажешься.
— Не каркай!
— А я и не каркаю. Просто это золото трогать не надо.
— Дай его мне. Это же безумие оставлять столько денег в земле!
— Ладно, черт с тобой. Все равно в скором времени наши пути с тобой разойдутся и, надеюсь, больше никогда не пересекутся. Бери это золото, только мне его не приписывай.
Павел снял с трупа золото и протянул мне. Я завернула его в носовой платок и положила в карман брюк. Бросив Гарика на крутого, он стал закапывать могилу.
— Пусть этот мафиози нас простит, что мы ему такого соседа-баламута подселили, — усмехнулся Павел, споро перекидывая землю.
— Очень остроумно, — съехидничала я и пощупала свой карман.
— Знаешь, я вот не могу одного понять.
— Чего?
— Ты же у нас запуганная жена, только вот как это тебя смогли запугать?! Смелее, наглее и бесстрашнее бабы я еще не встречал. На тихоню ты совсем не похожа.
— Я раньше была совсем другая.
— Раньше, это когда?
— Всего несколько дней назад.
— Надо же. И с чего ты такая наглая вдруг стала?
— Не наглая. Просто теперь я стала такой, как до замужества с Матвеем.
Я слишком многое потеряла в этом браке. Если бы я осталась прежней, то Матвей бы никогда ко мне не охладел.
— Странная ты баба. Несколько часов назад грохнула человека, стоишь с золотом, снятым с трупа, и рассуждаешь о своем браке. Пуганая-запуганная!
Когда дело было сделано и могила приняла прежний вид, Павел взял лопату и направился к машине. Я поплелась следом. В машине он сурово посмотрел на меня и произнес:
— Сейчас я отвезу тебя в дом. Можешь лечь и отдохнуть.
— Ты что, шутишь?! Разве после случившегося можно спать?!
— Мне казалось, что тебя это не особенно впечатлило.
— Хорош издеваться. — Я надула губки и уставилась в окно.
Подъехав к дому, Павел вышел из машины и открыл мне дверцу.
— Если ты не хочешь спать, то приготовь что-нибудь поесть.
— А ты куда собрался?
— Нужно избавиться от тачки.
— Каким способом? Ты хочешь облить ее бензином и сжечь? Так возьми меня с собой. Я буду держать канистру.
— Не угадала. Поеду к знакомому пацану. Сидели вместе. Он работает с угнанными тачками. Имеет свою мастерскую. Перебьет номер на двигателе, поменяет ремни, перекрасит и продаст. У него там целая команда трудится.
— А он тебя не сдаст? Сам говорил, что эту тачку каждая собака в городе знает.
— Нет. Я же тебе сказал, сидели вместе. Он мне как брат. Лишних вопросов не задает. Завтра уже эту тачку будет не узнать. В жизни не догадаешься! На неделе ее вывезут за пределы Москвы и продадут.
— Возьми меня с собой. Сам говоришь, что твой «брат» лишних вопросов не задает. Значит, и не спросит, кто я такая, даже если он программу «Криминал» смотрел. Возьмешь? Вдвоем веселее.
— Сиди дома, веселая ты моя, — усмехнулся Павел, — приготовь лучше поесть, а то я голодный, как собака.
