Настроенная на одну с ним волну, Тесса почувствовала его внезапное напряжение. Ее улыбка поблекла.
– Бретт? Что-то не так?
Теперь, встревожившись, она вспомнила обрывки сплетен о Бретте Ратленде. Его появление обычно означало неприятности, не для него, а для людей, которые имели с ним дело. Его называли Палачом. Он находил источник проблем, и людей, бывших их причиной, увольняли. И позавчера, после разговора с Бреттом, Перри Смитерман был совершенно нетрудоспособен.
– Перри... что-то происходит в бухгалтерском отделе? Это Перри?
Инстинктивно, Бретт кинулся исправлять свой промах, не в восторге от того, как быстро Тесса ухватила суть проблемы.
– Нет, ничего такого, – пробормотал он, и, желая отвлечь Тессу, наклонился для поцелуя. Бретт удерживал ее губы своими, лениво пробуя их на вкус, пока растущее напряжение в теле не заставило его замедлить темп.
Уловка сработала, даже слишком хорошо. Тесса цеплялась за его плечи, ее мягкое тело податливо изгибалось. Он понял, что может взять ее прямо сейчас, и громко простонал. Искушение было слишком велико. Несмотря на свое беспокойство о ней, несмотря на то, что ему необходимо было связаться с Эваном, он обнял Тессу и оторвал от пола. Тонкие руки девушки мгновенно обвились вокруг шеи Бретта, и она начала яростно целовать его, вися на нем, пока он шел назад, в спальню.
***
Эван снова набрал гостиничный номер Ратленда, и снова никакого ответа. Нахмурившись, он бросил трубку обратно на рычаг. Это так не похоже на его напарника – исчезнуть, когда есть дело, которое необходимо выполнить, и не сообщить никому, где его искать. Иметь дело с Бреттом всегда было тяжело, но что касалось должностных обязанностей, в этом Ратленд был абсолютно надежен. На памяти Эвана это был первый случай, когда Бретта ждала неотложная работа, а его не оказалось на месте. Что ж, пока причин для волненийя нет. Бретт вполне может позаботиться о себе сам, а у него, Эвана, есть эта чертова задача, решить которую необходимо во что бы то ни стало. Эван снова принялся просматривать компьютерные распечатки, напрягая глаза из-за трудночитаемого шрифта. Лента в принтере явно нуждалась в замене, и это еще больше усложняло процесс. Ноющее чувство, что он что-то упускает, что-то настолько очевидное, что должен был разглядеть с самого начала, не проходило. Один из этих счетов очевидно поддельный, должен был таковым. Но Эван провел долгие часы, внимательно отслеживая все счета, и до сих пор все казалось законным: он систематически сверял счета со своим списком. Обычно со временем работа становилась легче, последние кусочки головоломки складывались в ясную картину, однако сейчас это не срабатывало. Ничто не указывало на подделку, и все же Эван не мог стряхнуть с себя ощущение, что что-то лежало на поверхности, а ему необходимо всего лишь увидеть это.
Черт! Шрифт поплыл у него перед глазами, и он прищурился, чтобы снова сфокусировать взгляд. Так он просто ослепнет, не успев закончить.
Где-то у его локтя зазвонил телефон, и он схватил трубку.
– Эван Брейди.
– Нашел что-нибудь? – проворчал ему в ухо скрипучий голос Бретта.
– Ничего. Я уже начал думать, что кто-то принял заказ на твое убийство. Я пытался связаться с тобой весь день.
– Ничего похожего. Я сейчас в своем номере и буду на месте через минуту, как только приму душ. У тебя есть кофе?
Эван протянул руку и поднял кофейник, принесенный им некоторое время назад. Там ничего не осталось.
– Я позвоню в обслуживание номеров.
Бретт наспех принял душ, прекрасно сознавая, что провел день, занимаясь любовью, вместо того чтобы работать, но он был просто не в состоянии уйти от Тессы. Она – дикий огонь, горящий в его венах и не поддающийся контролю. То, как она ему отвечала, вытесняло все остальное из его мыслей. Больше ничего не имело значения, только вновь и вновь овладевать ею, сплетая их тела настолько тесно, насколько это вообще было возможно, стирая из их жизней воспоминания о раздельном существовании. Когда он уходил, Тесс спала, на боку, свернувшись клубком в полном изнеможении. Бретт расправил скомканные простыни и натянул покрывало на ее обнаженные плечи, борясь с желанием снова раздеться и забраться в кровать рядом с ней. Она – самое мощное отвлекающее средство, которое ему когда-либо приходилось видеть. Однако у него имелась работа, требующая его присутствия, даже если он немного поздновато о ней вспомнил.
Одев брюки цвета хаки и голубую вязаную водолазку, Бретт поспешил к номеру Эвана и постучал в дверь костяшками пальцев.
– Открыто, входи!
Эван выглядел не таким усталым, как накануне, но был раздражен, и переполненная пепельница на столе служила показателем его напряжения. В комнате стоял густой табачный дым. Он не спросил Бретта о его продолжительном отсутствии. Эван работал с Бреттом достаточно долго, чтобы знать, как далеко тот готов допустить кого-либо в свою личную жизнь, и границы эти лежали на поверхности.
Однако сегодня в Бретте было что-то такое, что заставило Эвана присмотреться к нему повнимательнее. Ратленд явно устал и нуждался в бритве, но выглядел... почти счастливым. Удивительно удовлетворенным. Прочитать Бретта было не легко: он не сиял от радости, – но в глазах его явно просвечивал намек на довольство, а линия рта едва заметно расслабилась. «Женщина!» – осенило Эвана, и он постарался сдержать усмешку. И к тому же, не просто какая-то женщина. Тесса Конвей. Прошло так много времени, что Эван давно решил, что не существует женщины, способной покорить Бретта, но это было до того, как они встретили Тессу Конвей.
Зевая, Эван поднялся на ноги и потянул свои сведенные судорогой мускулы.
– Я собираюсь немного размяться, прежде чем окажусь снова прикованным к стулу.
Бретт занял место коллеги, положив себе на колени пачку распечаток, затем вытянул длинные ноги, расположив их на кофейном столике перед собой. К тому времени, как обслуживание номеров доставило кофейник со свежим кофе, Бретт сосредоточенно хмурился, все остальное вылетело у него из головы по мере того, как он строка за строкой просматривал распечатки, отмечая их с карандашом. Эван наполнил две чашки кофе и поставил одну перед Бреттом, но остался на ногах, бродя по комнате.
– Сходишь с ума из-за заключения в четырех стенах? – пробормотал Бретт, проверяя очередную строчку.
– Да. К тому же наполовину ослеп. Первое, что я сделаю утром в понедельник – прослежу, чтоб в этом принтере заменили ленту.
Печать была плохой, с этим Бретт был согласен. Два часа спустя он чувствовал себя так, будто окосел, потому вынужден был прерваться, откинув назад голову и потирая переносицу.
