Уголок его рта игриво приподнялся. Господи, я обожаю эту полуулыбку!
— С одной стороной, — неторопливо начал Себастиан, — ты представляешь угрозу национальной безопасности.
У меня отвисла челюсть.
— Как я могу представлять угрозу национальной безопасности?
— Ты можешь встать возле Белого дома и узнать все, что там происходит. Представляешь, что можно сделать с такой информацией?
— Не очень.
— Вот и хорошо. — Даже в голосе Стренда звучала улыбка, от которой хотелось сойти с ума. — С другой стороны, — продолжил он, — ты можешь стать потрясающе полезным приобретением.
— У меня почасовая оплата, — притворно огрызнулась я, — и я требую полный соцпакет.
Как бы там ни было, хотела я только одного. Себастиана. Где-то на задворках сознания жужжала мысль, что уже завтра меня могут посадить за решетку. Как только кто-нибудь хорошенько подумает о моих способностях, меня тут же объявят угрозой национальной безопасности. Я никогда не думала о своем даре в этом смысле, но Стренд прав. Прекрасно. Меня и правда могут надолго сослать в Гитмо.
Тишина затянулась, но Себастиан наконец ухмыльнулся:
— Есть у меня ощущение, что ты можешь требовать чего душа пожелает.
Ох, как же он ошибался!
— Ты успела понравиться моему боссу.
— Это хорошо. Потому что самолетик мне приглянулся.
— За тобой уже едут.
Я отшатнулась:
— Как? Уже? Но я думала…
— Раз уж все закончилось, начальство не видит причин и дальше держать тебя здесь. — Себастиан встал и начал собирать мои вещи. — Я отправлюсь в штаб писать отчеты, а потом получу новое задание.
— Ясно.
Сердце рассыпалось на осколки. Честное слово, я самое жалкое создание на земле. В конце концов я слезла с кровати и стала помогать. Не то чтобы вещей было много. Точнее всего пара шмоток.
— Одежду мне вернут?
— Не знаю. Честно говоря, мне нравится, как ты выглядишь.
Отобрав у него блузку, которую носила три дня, я осмотрелась по сторонам.
— Почему штаны забрали, а блузку нет? И где моя куртка?
— В химчистке. Она была вся в грязи.
Руки пытались чем-то заняться, но делать было нечего. Я должна уехать. А раз так, то наверняка больше никогда не увижу Себастиана. От одной только мысли ныло в груди. Как меня угораздило к кому-то привязаться за такое короткое время?
В груди пульсировала боль, а я все смотрела и смотрела на блузку. Сзади подошел Себастиан. Так близко, что практически прижался ко мне.
— Я хотел бы снова с тобой увидеться, — проговорил он севшим голосом.
— Я бы тоже этого хотела.
Было страшно пошевелиться. Положив руки мне на талию, Себастиан зарылся лицом в мои волосы. Как я могу ему нравиться? Почему ему захотелось подойти так близко? С одной стороны, так и подмывало проанализировать ситуацию, но с другой, я умирала от желания оказаться еще ближе. И второе желание победило. Заведя руки за спину, я нащупала пояс его джинсов и потянула к себе. Себастиан прижался к моей спине, и сомнений по поводу того, что он сейчас чувствует, не осталось.
Положив руку мне на шею, он запрокинул мою голову и, не медля ни секунды, поцеловал. Поцелуй был глубоким, жадным, отчаянным, с соблазнительным привкусом силы и несомненного желания. Дженни Себастиан целовал совсем не так. Его язык проник глубже, а свободная рука подняла край позаимствованной футболки к талии. Не прекращая меня целовать. Себастиан развязал шнурок и скользнул рукой под боксеры.
От нетерпения в животе все сжалось. Жидким огнем растеклось по венам горячее пульсирующее удовольствие. Его пальцы были так близко, так близко!.. Внезапно он выругался прямо мне в губы и отстранился.
Мне хотелось закричать. Я была готова умолять его не останавливаться и уже повернулась, но Себастиан отошел на несколько шагов и провел рукой по волосам.
— Прости, — хрипло сказал он. — Сейчас ты практически наш сотрудник. А я нарушил всякую этику. Не говоря уже о паре-тройке законов.
Тяжело дыша, я прижала край боксеров к животу, боясь, что они упадут к ногам.
— Я не должен был так поступать. Приношу свои извинения.
— Все в порядке, — тихо отозвалась я. Может быть, он передумал, и теперь использует этику и законы в качестве оправдания. Я стала искать блузку, которую выронила чуть раньше. — Все нормально, правда. Я все понимаю.
— Нет, не понимаешь. — Себастиан снова подошел и положи руки мне на плечи. — Ты понятия не имеешь…
Он вдруг замолчал, и лишь через секунду я поняла, что ему трудно дышать. Я так сосредоточилась на его словах, что заметила текущую кровь, только когда он схватился за грудь. А потом вспомнила, что за мгновение до этого слышала звон разбитого стекла.
В Себастиана стреляли. Из глубин моего существа вырвался пронзительный, отчаянный крик. От второго выстрела Себастиан упал на колени. Не думая, я накрыла его собой и изо всех сил снова и снова звала на помощь.
К окну со стороны леса подошел какой-то мужчина, но я вдела только Трэвиса — того самого, который сутки назад убил Паджетов. Однако у окна стоял не он. Это был «ботаник», мастер Юсефи. В одной руке он держал снайперскую винтовку, в другой — пистолет. Как и у Трэвиса, ни в его взгляде, ни в выражении лица не было ни намека на эмоции. Прицелившись мне в голову, он нажал на спусковой крючок.
И в этот самый момент мои мысли прояснились. Я «нырнула», хорошо понимая: как только вернусь в свое тело, я умру.
Я перемотала время назад на несколько драгоценных минут. Себастиан целовал меня, поглаживая шею и скулы. В сотый раз его красота меня поразила. Он был таким чувственным, соблазнительным, отчаянным… Было больно смотреть. Больно знать, что вот-вот произойдет. Но ведь должен быть способ его спасти!
Посмотрев в окно, я прищурилась и увидела едва заметную вспышку — отражение лунного света. «Ботаник» прижал приклад винтовки к плечу и склонил голову, ища Себастиана в перекрестии прицела.
Я должна его остановить. Должен быть способ.
Себастиан как раз отошел. Время еще оставалось. Может быть, мне удастся его предупредить. Он ведь почувствовал меня в ванной. Теперь я была в этом уверена. Но что бы я ни сделала, он не сумеет вовремя понять, что его ждет.
Я посмотрела на себя. Мое тело стояло в двух шагах от Себастиана. Мне уже приходилось возвращаться в себя в другое время. В тот раз, когда я заблудилась, мне казалось, что прошли годы. А когда нашла себя в коме, я смогла проснуться. Но тогда это было в будущем, а недели (или годы), проведенные в забвении, навсегда меня изменили. Я больше не была прежней.
Но я обязана попытаться. Если вызову какой-то сдвиг во вселенной, так тому и быть. Отмотав время на тот момент, когда Себастиан прервал поцелуй, я вошла в свое тело. Получится ли вернуться в прошлое? Я посмотрела на Себастиана, на боль и сожаления, отразившиеся в красивых чертах, и отпустила время. Но на этот раз оно было в моих руках. Я потянула его назад, заставила вернуться, потом сосредоточилась на своем теле, на нужном мне мгновении и открыла глаза в тот самый момент, когда повернулась к Себастиану.
