что зависит, так что ждем, поскольку, как мудро заметил Алексей, чего ожидать от Горца, не знает никто. Да и Динка просто так, без боя, сдавать позиции не собиралась.
Как дилеры расходились по домам, она помнила смутно и расплывчато. Ей опять снился Домин, она даже сквозь сон слышала его запах. И сейчас тоже, вдохнув знакомый аромат, Динка потянулась, повернулась на другой бок и потерлась щекой о мягкую ткань. Странно, диванный уголок раньше был намного жестче.
– Дина, еще рано, давай поспим, раз уж ты не хочешь спать в постели как все люди, – сказал диванный уголок, и Динка открыла глаза.
Она лежала так, как и заснула вначале, но теперь подушкой ей служил Горец, улегшийся на другой половинке уголка. Ее голова покоилась на его широкой груди, глаза Горца были плотно закрыты, одна рука уверенно обнимала Динкину голову, вторая – бедро. Дина заморгала, рывком поднялась на локте и тут же глухо застонала, схватившись за бок.
– Вот упрямая девчонка, говорю же тебе, спи, – пробурчал Домин, укладывая ее обратно себе на грудь и придерживая за затянутый бинтами бок.
– Максим, что ты здесь делаешь? – тихонько позвала Динка. Тот открыл один глаз и покосился на нее.
– Становлюсь инвалидом по твоей вине. Надеюсь, что твое сердце дрогнет, ты сжалишься надо мной, и мы не будем ютиться на этом ужасном, человекоубийственном диване. У меня дома большая удобная кровать. Я могу тебя забирать, мы сможем спать в человеческих условиях, а потом я буду отвозить тебя в университет.
– Уверен, что спать? – скептически уточнила Динка.
– Как получится, – с закрытыми глазами улыбнулся Домин, сцепляя руки у нее за спиной.
Она фыркнула и устроилась поудобней. Действительно, если есть время, можно и поспать.
Они снова завтракали вместе. На этот раз их меню разнообразил йогурт, из чего Динка сделала вывод, что Домин готовился заранее, поскольку в холодильнике бара йогурту точно было нечего делать. Максим отвез ее в университет и все. Вечером Динка даже в душ брала с собой трубку, вдруг ему вздумается позвонить. Но не вздумалось. Домин не позвонил.
* * *
На следующий день после лекций они с Машкой собрались в читальный зал. На носу курсовая, а у Динки, как обычно, лишь замысловатое, длинное название темы да список рекомендуемой литературы. Машка та вон уже половину работы настрочила!
Динка старалась гнать мысли о Домине, но они упорно возвращались и скатывались в одну и ту же колею. Если бы он думал о ней хоть десятую часть того времени, что она, то уже давно нашел бы способ увидеться вне казино. А так получалось, что они встречались только в ее смену.
Динка так задумалась, что не заметила, как ее рукой завладели чьи-то теплые ладони. Она услышала сдержанное Машкино: «Здравствуй, Влад», – и подняла глаза. И правда, Влад. Что ему нужно?
– Дина, – его голос звучал глухо и вымученно, – я так рад тебя видеть!
– Зачем ты пришел? – Динка даже не пыталась делать вид, что она рада.
– Малыш, мне плохо без тебя, – парень действительно выглядел неважно, – я был неправ. Прошу тебя, давай начнем сначала.
Динка отняла ладонь от его рук. Как она раньше не замечала, какие они у него мягкие? Или теперь все нормальные руки будут проигрывать стальным клещам Домина?
Это не говоря о том, что никакой фантазии не хватало, чтобы представить, как Макс называет ее малышом, котиком, заей или масиком. При этом от его вкрадчивого «девочка моя» или короткого, но отрывистого и требовательного «Дина» у нее даже сейчас подгибались колени, стоило только вспомнить.
Дина взяла Машу под руку и потянула к выходу.
– Влад, – она оглянулась на миг, – мы не станем ничего начинать. Ты лучше найди себе кого-нибудь, правда.
Они вышли на крыльцо здания факультета, Влад выскочил следом. Догнал Динку, схватил за плечи и развернул к себе:
– Мне никто не нужен, малыш, только ты. Скажи, у тебя кто-то есть? Я схожу с ума, когда думаю, что к тебе кто-то прикасается, целует тебя, так как я тебя целовал… – он наклонился к ней, дыша в шею. А Динка отпрянула, почувствовав от его дыхания лишь брезгливость и неприятие, и сама себе поразилась, ведь ей раньше так нравилась близость с Владом!
Зато ей пахнуло другим дыханием, рваным, прерывистым, которое предательская память выудила из закутков недавних воспоминаний, и ее окатило душной волной, не имеющей никакого отношения к этому чужому парню, почему-то пытающемуся посильнее прижать ее к себе.
– Пусти, – она с силой оттолкнула Влада, он оторопело разжал пальцы и отшатнулся. – Ничего не надо. Все, Влад. Правда, все.
Как просто. Из тех, других рук не то, что вырваться, там даже пошевелиться было нереально. Да что с ней такое, откуда они накатывают, эти опасные воспоминания, от которых в груди становиться тесно и горячо, в ушах шумит, а ноги совсем не держат? И откуда здесь взялся Домин, тревожно вглядывающийся ей в лицо? Ясно, что глюк, но этот его запах… Может, она уже сама им пропиталась?
– Дина, что ему было нужно от тебя?
– Макс? – Динка почувствовала крепкие ладони на талии и схватилась за его руки, чтобы не упасть. – Ты откуда взялся?
– Приехал за тобой, почему это тебя так удивляет?
– Откуда ты знаешь, когда у меня заканчиваются ленты?
– Дина, – снова недовольный и насмешливый тон, – я ходил в школу, меня там учили читать. В холле висит расписание, все написано очень доступно даже для меня.
Машка рядом рассмеялась. Ну конечно, вчера Домин привез Динку в университет, а когда она убежала в аудиторию, вошел в холл и посмотрел расписание. Ничего особенного. Похоже, у нее напрочь вышла из строя соображательная система. И как, скажите на милость, теперь писать курсовую?
Машка смеялась, запах Домина кружил голову. Нестерпимо хотелось обнять его, но она не могла решиться. То, что было так просто и легко с другими, с Максимом она и в мыслях не допускала.
Слишком странные, ни на что не похожие, какие-то односторонние, что ли, у них складывались отношения. Рядом с ним Динку будто сковывало по рукам и ногам. Язвительный кто-то, сидя и болтая ногами на отшибе сознания, верно подметил, что для всех, без сомнения, было бы лучше, если бы ей сковало язык.
Она прислонилась лбом, едва касаясь его груди, и закрыла глаза, а сама уцепилась в доминский ремень от джинсов. Вышло может и двусмысленно, но все же лучше, чем шея. Следует выровнять дыхание и подождать, пока ноги снова будут в состоянии хоть как-то ее удерживать.
– Девочка моя, ты хочешь снять с меня штаны на глазах у своих однокурсников? Ты не думаешь, что это их слегка шокирует? Я, конечно, не против, но предлагаю найти более подходящее место, – раздался негромкий смешок
