Ознакомительная версия.
– Ну хорошо. Согласен, – кивнул Гончаров примирительно. И протянул Маше руку. Он был их главным клиентом, в конце концов. Маша поджала губки, но сделала шаг навстречу и подала ему руку. Рукопожатие было твердым, сильным, а его рука – горячей, с мозолями. Интересно, он что, сам траншеи копал? Или это он натер мозоли, когда лобстеров чистил? Маша хихикнула, усаживаясь в автомобиль.
– Хотел бы я знать, о чем вы сейчас думаете.
– О лобстерах, – поделилась Маша со всей серьезностью.
– Вы их хотите?
– Нет, мне просто стало интересно, насколько легко они чистятся, – выпалила Маша, пристегиваясь ремнем безопасности. И Гончаров, пребывая в полнейшем недоумении, поехал к воротам.
Глава восьмая
Степочка под ударом
Семья Кошкиных никогда на недостаток денег не жаловалась, хотя и богачами их считать было бы неправильно. И папа, и мама – оба были заслуженными докторами, имели научные степени. Папа преподавал и заведовал научной лабораторией. Мама работала в поликлинике и подрабатывала в частной клинике неподалеку от их дома. Все это вкупе обеспечивало возможность особенно о деньгах не думать. Не нужно просто хотеть лишнего, довольствоваться нужно тем, что есть. Квартиру они покупали пятнадцать лет назад, в новостройке неподалеку от парка «Сокольники». Ипотека – тяжкое бремя – уже была сброшена с родительских плеч. Мама говорила, что эта современная форма рабства отняла у нее с отцом несколько лет брака – так они ругались, когда не хватало на выплаты.
Но все это было уже позади, и спокойное устойчивое благополучие радовало и согревало всю семью Кошкиных.
Вот только машины у них никогда не было. Мама водить боялась, справедливо считая, что, когда тебе до работы на метро полчаса, рисковать жизнью и свободой бессмысленно. Папа, был такой период, хотел приобрести что-нибудь красивое, большое, черное и на колесах – дальше этого его мечты не развивались. Но мама сказала решительное «нет» его так называемому «кризису среднего возраста».
– Если бы у меня был кризис, я бы хотел купить кабриолет! – возмущался папа.
– Я так и вижу тебя в открытом кабриолете. Едешь ты через пургу, весь в снегу, с крашеными волосами, – фыркнула мама, и на этом разговор был окончен. Кроме того, папе тогда университет взял и выделил служебную машину (Маша до сих пор была уверена, что тут не обошлось без маминого влияния) на несколько раз в неделю, после чего папины мечты увяли в московских пробках. Мечты не выносят углекислого газа.
Маша кататься на машинах очень любила и когда-то в деревне даже пыталась научиться водить соседский драндулет. Нравилось ей это особенно из-за того, что покататься ей удавалось не так уж часто. И детский восторг, который ее охватывал, когда красивая большая машина летела по пустой дороге, было очень тяжело скрыть. Тихая мелодичная музыка, играющий в волосах ветер, взгляд на дорогу свысока – все это доставляло Маше несказанное удовольствие. Она неосознанно покачивала головой в такт музыке и шевелила губами. Небо расцвело бордовым закатом, вечер был прекрасен. Гончаров поглядывал на Машу и с трудом прятал улыбку.
– Спасибо, что вы меня подбросили, – искренне поблагодарила Маша своего провожатого, когда они подъезжали к Москве.
– Подбросил? – удивился Гончаров. – А поймать забыл?
– Все шутите?
– Вы тоже, Мария Андреевна, любительница хорошей шутки, как я заметил. Так куда вас отвезти? – спросил он, заставив Машу вытаращиться на него в изумлении.
– В смысле? Мы… тут где-то должно быть метро, верно?
– Ну… возможно, – и Гончаров взмахнул рукой в неопределенности, – где-то и есть.
– Ну… вот! – развела руками Маша.
– Что – вот? – И Николай обернулся в демонстративном непонимании. – Где вы живете? У метро? В коробке? Все настолько плохо? Впрочем, сейчас лето, тепло.
– Издеваетесь?
– Да! – довольно кивнул он. – Так куда прикажете?
– Приказываю вам отвезти меня к ближайшему метро, – потребовала Маша, хотя перспектива проехать через весь город на этой прекрасной машине с этим, да простит ее Роберт, любопытным Гончаровым – такая перспектива манила и радовала.
– Если вы не скажете мне, где живете, я отвезу вас к себе домой, – пригрозил Гончаров. Хотя голос его звучал шутливо, подтекст фразы заставил Машу покраснеть от возмущения. Она хлопала ресницами, не зная, как ответить на это предложение, но Гончаров только расхохотался.
– Признавайтесь, вам нравится меня бесить.
– Ничего от вас не скроешь, – согласился он, нажимая кнопку на встроенном навигаторе. – Говорите адрес.
Маша покорно продиктовала ему адрес, включая и номер квартиры, заставив Гончарова снова рассмеяться. Степа позвонил ей как раз тогда, когда Гончаров вбивал данные ее дома в навигатор. Маша ужасно обрадовалась его звонку. Это было как напоминание о том, кто ты и что ты, к какому миру принадлежишь. А к какому – нет. Все, что связано с Николаем Гончаровым, было и опасным, и чужим. Не стоило забывать об этом, глядя на его открытую заразительную улыбку.
И о Роберте тоже забывать нельзя.
– Машка, тебя где носит? Я тебя ждал весь день, а тебя так и нет. Тебя что, уволили? – спросил он возмущенно. – Могла бы вообще-то и мне сообщить.
– Зачем? – усмехнулась Маша. – Чтобы ты мог меня оплакать?
– Хотя бы! – бросил Степа. – Ну и куда ты подевалась?
– Работала почтальоном, – отрезала Маша, косясь на Гончарова. Он казался полностью погруженным в свои мысли, сосредоточенным на дороге. У него был интересный профиль и большие, чуть оттопыренные снизу уши. Маша улыбнулась, подумав о том, что в детстве его, должно быть, дразнили лопоухим. Сейчас-то этот маленький дефект был практически незаметен за общим образом взрослого, уверенного в себе мужчины.
– Печкиным? – Голос Степы вернул Машу на землю или, вернее, в салон автомобиля.
– Ну чего ты так, – вздохнула она.
– А того, что я знаю, кто твои файлы стер! – заявил Степа, и Маша аж выпрямилась и подалась вперед, так на нее подействовало его заявление.
– Кто?
– Дед Пихто! Я, конечно, не уверен, но!.. В тот день был еще один человек, который оставался в офисе допоздна. Это, конечно, ни о чем не говорит и ничего не доказывает, но, как говорится в романах старушки Агаты, нет дыма без огня в камине. Она была там аж до десяти часов. Зачем, казалось бы?
– У старушки Агаты ни о чем таком нет ни слова, – возмутилась Маша. – Значит, это была она?
– Ну, как бэ…
– Ты скажешь или мне трубку повесить?
– Не повесишь, я же столько работы проделал. В реестрах копался, восстанавливал буквально по битикам.
Ознакомительная версия.
