— Что же она в него записывает? — поинтересовалась Салли.
Марта только пожала плечами:
— Думаю, просто всякие мелочи, которые происходят каждый день. Что еще она может писать?
— Ешьте, — буквально приказал Квинлан Салли, когда Марта поставила перед ней тарелку с горой голубичных оладьев. Он молча наблюдал, как Салли намазывала их маслом, а потом сверху полила сиропом домашнего приготовления. Она взяла один кусочек, медленно прожевала, потом аккуратно положила вилку на край тарелки.
Ее вилка по-прежнему лежала на том же месте, когда в столовую вошел шериф Дэвид Маунтбэнк. Марта была тут как тут и сразу же предложила ему поесть и выпить кофе. Шерифа не пришлось уговаривать. Бросив лишь один взгляд на оладьи Салли и английскую булочку с клубничным джемом, которую ел Квинлан, он кивнул: «да».
Они освободили ему место за столом. Шериф пристально посмотрел на них, не говоря ни слова, — просто смотрел, переводя взгляд с одного на другую. Наконец он произнес:
— А вы времени даром не теряете, Квинлан.
— Прошу прощения? Не понял?
— Вы с мисс Брэндон уже спелись? Вы спите вместе?
— Это долгая история, шериф, — сказал Квинлан, потом рассмеялся, надеясь, что тем самым поможет Салли почувствовать, насколько все это глупо.
— Я думаю, шериф, вы просто грязная свинья, — произнесла Салли сладчайшим голоском. — Надеюсь, от оладьев у ВАС начнутся желудочные колики.
— Ладно, значит, я кретин, но какого черта вы тут делаете? Амабель Порди ни свет ни заря позвонила мне в контору и заявила, что вы исчезли. Она обезумела от волнения. Кстати, я смотрю, ваши волосы отросли на редкость быстро.
Черный парик! «Осади его, — думала Салли, — просто поставь на место».
— Я как раз собиралась позвонить ей после завтрака. Сейчас только семь утра, мне не хотелось ее. будить. Честно говоря, удивляюсь, почему Марта ей не позвонила и не сказала, что я в гостинице.
— Должно быть, Марта предполагала, что Амабель в курсе. Ну, так что здесь происходит?
— Шериф, что вам сообщила ее тетя? Дэвид Маунтбэнк узнавал технические приемы, когда сталкивался с ними. Конечно, ему бы не хотелось, чтобы их применяли к нему лично, но в данный момент — он знал — нужно подыграть. Этот парень слишком хорош для обычного частного детектива.
— Она только рассказала, что вчера вечером Салли позвонил какой-то телефонный хулиган, и она запаниковала. Амабель подумала, что вы, наверное, сбежали, и волновалась, потому что у вас нет машины и совсем нет денег.
— Это правда, шериф. Мне очень жаль, что она потревожила вас понапрасну.
— Я спас эту девицу, шериф, и уложил ее спать — заметьте, одну! — в своей постели. Ей понравилась комната в башне. На меня же она не обратила внимания… Выяснили вы что-нибудь в связи с убитой женщиной?
— Да, ее звали Лаура Стратер. Она жила в новом районе с мужем и тремя детьми. Близкие считали, что она отправилась в Портленд навестить сестру. Вот почему ее никто не хватился, и на нее не было заведено дела как на пропавшую без вести. Вопрос в том, почему ее содержали в заточении здесь, в Коуве, и кто же все-таки ее убил?
— Ваши люди проверили все дома через дорогу от коттеджа Амабель Порди?
Шериф кивнул.
— Дело дрянь, Квинлан, все без толку. Никто ничего не знает. Никто ничего не слышал — ни звука телевизора, ни телефонного звонка, ни шума автомобиля, ни женского крика. Ни чего-нибудь еще. Никто ни черта не слышал. — Он взглянул на Салли, но не стал ничего говорить, пока Марта подавала ему оладьи.
Та посмотрела на каждого из них по очереди, улыбнулась и сказала:
— Никогда не забуду, как мама показала мне статью в газете «Орегониэн», написанную этим самым мужчиной, по имени Квумкот Джаггер. Было это где-то в начале пятидесятых. «Закат в Коуве являет собой драматичное зрелище, если только в правой руке у вас — бутылка мартини». Я давным-давно согласилась с ним по этому поводу. — Потом она небрежно добавила:
— Так вот, для мартини, как и для заката, еще слишком рано. Но как насчет «Кровавой Мэри»? По-моему, вы все выглядите очень напряженными.
— Я бы не отказался, — вздохнул Маунтбэнк, — но мне нельзя.
Квинлан и Салли отрицательно замотали головами.
— Но все равно спасибо. Марта, — поблагодарил Квинлан.
Mарта еще разок проверила, есть ли у них все, что они, вероятно, могут пожелать, и, удостоверившись, вышла из столовой.
Дэвид Маунбэнк съел добрую половину оладьев, и только после этого снова посмотрел на Салли и сказал:
— Если бы вы вызвали меня из-за того, что слышали эти женские крики, не уверен, что я бы вам тогда поверил. Естественно, я провел бы какое-то расследование, но, наверное, подумал бы, что вам Просто приснился кошмарный сон. Но потом вы с Квинланом нашли труп женщины. Была ли это та самая несчастная, чьи крики вы слышали? Вероятно, так. Следовательно, вы говорили тогда правду, а все эти местные старики и старухи — да они просто глухие. У кого-нибудь из вас двоих есть какие-то идеи на этот счет?
— У меня и в мыслях не было вызывать шерифа, — призналась Салли. — Наверное, я и не должна была это делать — тете бы это не понравилось.
— Вероятнее всего, вы правы. Обитатели Коува предпочитают держать свои тайны при себе. — Он усмехнулся и добавил:
— В любом случае не уверен, что вы мой лучший свидетель, мисс Брэндон, поскольку я установил, что вы спади в номере Квинлана в этой башне. И вы солгали мне насчет волос.
— Обожаю парики, шериф. У меня их целая коллекция. Мне показалось, что вы повели себя бесцеремонно, задавая свой бестактный вопрос, вот я и ответила, что у меня рак, чтобы вы почувствовали себя неловко.
Дэвид Маунтбэнк вздохнул. Ну зачем буквально каждому нужно врать? Как же это утомительно. Он снова посмотрел на Салли, на этот раз нахмурившись.
— Что-то ваше лицо кажется мне знакомым, — медленно произнес он.
— Джеймс говорил, что я напоминаю ему бывшую невестку. Амабель кажется, что я похожа на Мэри Лу Реттоп, хотя я выше чуть ли не на целый фут, мама считает, что я — копия ее няни, венесуэлки. Только не говорите, шериф, что я напоминаю вам вашего пекинеса.
— О нет, мисс Брэндон. Благодарите Бога за то, что вы не похожи на мою собаку. Его зовут Хуго, и он ротвейлер.
Салли ждала, стараясь не выдать своего напряжения каким-нибудь жестом, например, стиснутыми руками. Она пыталась выглядеть так, словно все это ее здорово забавляет, и она вполне владеет собой, а вовсе не готова в любой момент рассыпаться на части, если он вдруг тыкнет в нее пальцем и объявит, что забирает ее с собой. Она увидела, как лицо его постепенно разгладилось, и шериф повернулся к Джеймсу.
