Ознакомительная версия.
– Что ты! – Эдик положил свою руку поверх моей. – Ты потрясающая женщина, Катя, другой такой нет!
Расплатившись с официанткой, мы вышли из ресторана.
– Эдик, а как ты поведешь машину в таком состоянии? – спросила я. – Мы же с тобой пили вино!
– Ну и что? – улыбнулся Эдик и завел мотор.
Достав из сумочки зеркальце и чистый платок, я вытащила линзы.
– Еще бы не мешало смыть грим, – сказал Эдик.
– Дома смою, – улыбнулась я и закрыла глаза.
До дома мы доехали без особых приключений, если не считать того, что на Моховой нас остановил гаишник и попросил Эдика предъявить документы. Вложенная в права пятидесятидолларовая купюра быстро разрешила все проблемы.
Потом я отмокала в ванне, а когда вышла, услышала телефонный звонок.
Это была Мила.
– Катя, – сказала она и тяжело задышала в трубку. – Катя, приезжай в стриптиз-бар, у меня для тебя есть кое-какая информация.
Сердце тревожно застучало.
– Мила, Паша объявился?
– Пока нет. В прошлый раз я тебе не все сказала. Приезжай, надо поговорить. Я тебя жду. Приезжай, пока я не передумала.
– Ты можешь сказать мне это по телефону?
– Нет. Это не телефонный разговор. Катя, я тебя ни к чему не принуждаю. Просто мне хочется тебе помочь. Павел… В общем, приезжай – узнаешь.
– Хорошо, я сейчас приеду, – сказала я и положила трубку на диван.
– Катя, что-то произошло? Объявился Павел? – спросил Эдик.
– Нет. Просто Милка сказала мне не все.
– А что ж она вчера скрытничала?
– Не знаю. Возможно, она почувствовала себя виноватой и действительно решила помочь мне. Надо ехать, Эдик. Для меня важна любая мелочь. Может появиться хоть какая-то зацепка.
– Тогда поехали. Я буду тебя ждать у бара.
– А если мы проговорим слишком долго? – спросила я и, краснея, подумала о стриптизерах.
– Ну и что? В конце концов, это моя прямая обязанность. Не могу же я отпустить тебя одну!..
Как и в прошлый раз, бар был переполнен.
Милка сидела за столиком в углу и лениво потягивала коктейль.
– Привет, – сказала я и внимательно посмотрела на бывшую подругу. Видок у нее был еще тот: под глазами отеки, как у старухи, помада размазана по подбородку, волосы нечесаны – как только такую впустили в зал? Устойчивый винный запах говорил о том, что Милка пьяна.
– Я сегодня отвратительно выгляжу, – словно прочитала она мои мысли. – Не обращай внимания. Я всю ночь не спала. Я думала о тебе, Катя…
– Обо мне?
– О тебе. А еще думала о том, какой Паша все-таки козел. Ведь он кинул не только тебя, но и меня…
– Мила, я не намерена выслушивать твои излияния. Ты мне что-то хотела сказать…
– Не торопи события, Катька, дай выговориться. Сегодня ты узнаешь много интересного о человеке, с которым прожила несколько лет. Я никогда не испытывала к нему настоящей симпатии, потому что знала, что твой Паша – редкостное дерьмо. А ты наивная дурочка. Ты, наверное, думаешь, что с твоим Пашенькой что-то случилось, что его нет в живых…
– Тебя не касается, о чем я думаю, – нахмурившись, перебила я Милку, но она словно заведенная продолжала говорить:
– Твой Пашка живой, так и знай! Он у тебя живучий, гад, еще тебя переживет.
– Мила, не тяни резину! – не выдержала я. – Говори скорее! Где он?
– Я не знаю, где он, но догадываюсь – с кем. Однажды, Катя, я поехала в центр для того, чтобы прикупить себе что-нибудь из шмоток. Захотелось, понимаешь, устроить себе маленький праздник души. Проходя мимо одного дома, я увидела знакомый джип – Пашкин. Сначала у меня никаких левых мыслей не возникло. Мало ли, думаю, к кому твой Пашенька может приехать. Он человек деловой, крутится целыми днями, деньги зарабатывает…
– Это ты верно говоришь, что Пашенька – мой, – сказала я. – Я его законная жена, а ты всего лишь любовница.
– Подожди, подруга! – громко засмеялась Милка, да так, что мне захотелось влепить ей пощечину. – Не торопи события, дай договорить. В общем, я уже собиралась уходить. Смотрю, твой Пашка выходит из подъезда в обнимку с неземным созданием.
– С каким еще созданием?
– С красивой молоденькой девушкой. Даже слишком молоденькой. Ей лет восемнадцать, не больше. Ты бы видела, как он на нее смотрел! С таким обожанием! Они целовались, как дети, на глазах у всех. – Вытянув губы трубочкой, Милка произнесла неприличный звук. Потом рот ее жалобно скривился, и она заплакала.
– В этом нет ничего удивительного, – с трудом сохраняя остатки спокойствия, сказала я. – Мой муж – бабник, большой бабник, я всегда это знала.
– Твой Пашка влюбился, – прорыдала Милка и трясущимися руками попыталась зажечь сигарету. – Это не просто девушка. Он по уши в нее влюбился. В тот момент, когда они садились в машину, он увидел меня. Как он побледнел, Катька, как он побледнел! В тот же вечер он примчался ко мне, грохнулся на колени и стал просить, чтобы я ничего не рассказывала тебе. Я сказала, что мое молчание дорого стоит. Он спросил – сколько? Я покачала головой и сказала, что деньги мне не нужны. Мне давно хотелось получить свою порцию любви… В общем, тогда мы согрешили в первый раз. А потом он стал изредка ко мне заезжать.
Наверное, ему понравились мои ласки… Мне он постоянно врал, что больше не встречается с той малолеткой, и по-прежнему просил ничего не говорить тебе, но я их подлавливала в городе и даже пару раз щелкнула фотоаппаратом. В тот вечер, когда твоя мать засекла нас в ресторане, он уговаривал меня отдать негативы. Короче, он меня обдурил. Перед отъездом в командировку он сказал, что обязательно заедет ко мне, когда вернется в Москву. Но вчера я поняла, что он не заедет никогда…
– А почему ты поняла это именно вчера?
– Потому что вчера я ездила к ней домой. Оказывается, она живет одна. Имеет комнату в коммунальной квартире. В этой комнате они и встречались. Неделю назад она ее продала. Видишь, все совпадает. Неделю назад твой Пашка поехал в так называемую командировку и пропал. Неделю назад эта девушка продала свою комнату. Они сбежали вместе, я в этом не сомневаюсь.
Ее зовут Женя. Она работала манекенщицей в част–ном модельном агентстве. Я узнала телефон этого агентства и позвонила туда. Мне сказали, что она уволилась неделю назад. Подругам по агентству она сказала, что выходит замуж и уезжает навсегда…
Бокал с коктейлем выскользнул из моих рук и упал на пол.
– Кать, ты что? – вздрогнула Милка.
– Что-то мне нехорошо стало. Я сейчас приду.
Тяжело поднявшись, я пошла в туалет. В туалете я сунула голову под холодную струю воды и, постояв так несколько секунд, попыталась привести себя в чувство. Затем подсушила волосы феном и вернулась в зал.
– Дай мне ее адрес, – обратилась я к Милке. – Я хочу поговорить с соседями.
Ознакомительная версия.
