— Ну, пистолет… Да, пистолет… Ну… а он точно ее? Я, например, так прямо и сказала, что в жизни бы его не узнала. По мне, все пистолеты как бы одинаковые.
Вера встрепенулась.
— А ведь вы, девочки, действительно можете мне помочь! Я хотела бы в подробностях узнать, о чем вас спрашивали.
— Так я ж вроде тебе говорила, — удивилась Рита.
— Да, но вдруг выяснится что-то еще? Например, про пистолет. Про него они что спрашивали?
— Ну, всякое. Когда, говорят, вы в последний раз видели у нее пистолет? А я отвечаю, что ни в какой ни в последний, а всего один разок и видела. А уж настоящий он или там игрушечный, так я что, в пистолетах понимаю?
— А как это было, Рита? Когда ты его видела?
— Они тоже про это пытали. Две недели назад видела. Я кончила убираться и решила подождать девчонок, поболтать чтобы. Ирки в тот раз не было, это точно. Первой Ксюшка пришла, секретарша, потом Лизка, ну, и кто-то из мужиков тоже, только кто, совершенно из головы вылетело. Я ж специально не запоминала! Да, еще бухгалтерша эта была противная, Элеонора Павловна. Я почему помню, она вечно гадости говорит. Вот и тут. Я взяла Лизкину сумочку, потому что у нее помада классная, я хотела перед уходом помазаться. Открываю, а там лежит. Я спрашиваю: «Это что, пистолет, что ли?» А Лизка хохочет и отвечает: «Это мне дали орудие защиты. Он думает, я стану с собой постоянно такое таскать. Делать мне нечего, правда?» А Элеонора эта, она говорит… Ох, забыла! Но ты, Вера, наверняка знаешь. Этой гадости еще в школе учат. Как раз на литературе!
Вера задумалась о том, какой же гадости учит несчастных детей на литературе, но Ира быстро ей помогла:
— «Если в первом действии на стене висит ружье, то в третьем оно должно выстрелить».
— Ну, да. Вот и все про этот дурацкий пистолет. Ну, еще на дне рождения твоем… Но там сказали, что пистолет как бы ненастоящий, я помню.
— А когда тебя про все это спрашивали? — уточнила Вера. — Сразу же после… после нахождения тела, в среду, или уже на следующий день, в четверг?
— Ну… по-моему, в четверг. Сразу же я и не вспомнила бы ничего, у меня голова гудела.
— А про имитацию голоса тоже спрашивали?
— Ага. Я еще, дура, удивлялась — типа чего им за дело? Хорошо ли, спрашивают, ваша подруга голоса передразнивает? Неужели даже мужчин умеет? Я честно говорю, что как бы хорошо, хотя мужчин, конечно, хуже. Особенно у кого голос низкий, тех не умеет. Я ж не понимала, к чему они клонят, а то бы ни словечка не сказала!
— А еще о чем спрашивали?
— Про их отношения. Андрея и Лизы. Ну, я сказала, что как бы хорошие, хоть и разводятся. Лизка очень Андрея жалела! Я им так прямо и говорю: «Вот вы все про ее характер спрашиваете, а характер у нее очень добрый».
— А про работу вашу не спрашивали?
— Про работу? Нет, вроде. Хотя про Величко, про него спрашивали.
«Твердо решили, что это типично женское убийство на бытовой почве, — с горечью поняла Вера, — и других версий даже разрабатывать не пожелали».
А вслух поинтересовалась:
— А тебя, Ира, тоже допрашивали?
— Да, на работе. Прямо в среду они приехали к нам в офис, заняли кабинет Бориса Ивановича и всех по очереди туда приглашали. Меня тоже. Вопросы задавали примерно те же, что и Рите. Сперва про пистолет. Только я его не видела, поэтому сказала, что ничего не знаю. Мне этот вопрос как-то сразу не понравился. Тогда они спросили про твой день рождения, мол, там я не могла о нем не слышать. Я ответила, что вроде была какая-то шутка о пистолете, только я не обратила на нее внимания. Про имитацию голосов тоже спрашивали. Ну, тут я не решилась врать! До меня ведь допрашивали других, и кто-то наверняка Лизку выдал, иначе как им вообще пришло бы в голову задавать этот вопрос, правда? Кстати, еще расспрашивали про скандал с Андреем. Я имею в виду, когда он у тебя на дне рождения нес какую-то ахинею. Хотелось бы знать, кто им все сообщил. Ты не говорила, Рита?
— Говорила. В смысле, когда они спросили.
— В среду? — уточнила Вера.
— Да нет, в четверг.
— А меня спросили в среду, — подчеркнула Ира. — Правда, до меня вызывали Женю. Он ведь тоже там был, возможно, он проболтался? Глупо все получилось! Если б мы в тот момент понимали, к чему дело клонится, так отвечали бы по-другому. Лизке никто не хочет зла!
У Веры защемило сердце. И она еще считала подруг недостойными ее драгоценной Лизы! Друзья познаются в беде. Девчонки по-разному среагировали на случившееся. Простодушная Рита уверена в невиновности Лизы, и никакие факты, никакие улики не в силах ее переубедить. Логичная Ира так не умеет. Она вынуждена считаться с реальностью, ее ум под влиянием целенаправленного допроса выстроил придуманную следователем картину преступления, однако она готова поступиться правдой ради Лизкиного счастья. Надо снять с нее этот груз!
— Я ж еще не сказала вам, девочки! Я виделась с Лизой. Она пришла к Андрею, когда он уже был убит. Потом от испугу наделала глупостей, но она не убивала, это точно!
— Ты убеждена? — в голосе Иры прозвучало явственное сомнение.
— Да, убеждена. А, раз так, значит, это сделал кто-то другой. И мотивы совершенно другие. Не бытовые, а деловые, понимаете? Вы работали вместе с Андреем. Возможно, знаете что-нибудь необычное? Он представлял для кого-то угрозу?
— Андрюха-то? — засмеялась Рита. — Ты чего? Какую еще угрозу? Это ж Андрюха!
Ира немного растерянно протянула:
— Если это точно не Лизка, то это действительно вариант. Я не поручусь, но что-то такое у него было с… — она замялась, — с Гольдберг. В смысле, с Анной Ароновной Гольдберг. Видишь ли, Вера… Получилось, что Лизка попросила Андрея связать Гольдберг с Величко, а сразу после этого она… В общем, вы с Павликом расстались. Лизку это жутко угнетало.
— Точно, — подтвердила Рита. — Она вообще-то не заводилась со всякими глупостями, а тут прямо уперлась. Я, говорит, этой стерве своими руками устроила подарок! Я, говорит, ей отплачу!
— Примерно так, — согласилась Ира. — С тобой, Вера, она на эту тему не говорила, чтобы… ну, понимаешь сама. Короче, все дела с Гольдберг вел Андрей, и Лиза хотела дождаться подходящей минуты и через него как-нибудь ей насолить. Но о подробностях я не в курсе. Потом у них с Андреем начались нелады, и идея заглохла. Но, по крайней мере, Андрей собирал на Гольдберг материал — не знаю, насколько успешно.
Веру осенило.
— Девчонки, а вы помните точно, что говорил Андрей на дне моего рождения? У меня в голове застряло только, что он обзывал Величко помесью гада с козлом, а остальное вылетело. Вроде бы, там было что-то важное!
— Еще импотентом обзывал, — хихикнула Рита. — Я запомнила. Станет, говорит, импотентом до конца своих дней. И еще, что он бабам не нравится. Хотя по жизни он еще мужик в соку, это сразу видно.
