нашли. Врач предположил, что, возможно, генерал переболел паротитом во взрослом возрасте и стал стерильным. В любом случае он может рекомендовать только привлечение донора, но не знает, как сообщить об этом светской львице, чтобы избежать грандиозного скандала. Судя по всему, та не в курсе всего героического прошлого любовника. По тону врача было понятно, что ему не терпится переложить кошмарную миссию на кого-то другого. Ольга успокоила беднягу, что все возьмет на себя, и по обыкновению решила сразу разделаться с плохими новостями.
Она позвонила сестре и рассказала ей, что в курсе задуманного Эжени безумия и о результатах процедуры. Прервав поток слез и причитаний, Ольга повесила трубку. Взяла сумку со спортивными принадлежностями и тут же спустилась в спортзал, находившийся в соседнем доме. Ее обычного спарринг-партнера не было на месте, поэтому она просто полчаса ожесточенно колошматила грушу, потом побегала на беговой дорожке и потаскала железо. Вымотавшись и почувствовав наконец прилив эндорфинов, она остановилась. Вернулась к себе, набрала полную ванну, накидала туда все имеющиеся в запасе ароматические бомбы, зажгла свечи и включила какую-то медитацию. Через несколько минут медитация начала раздражать. Нет, не ее жанр. Лучше уж новости.
Наскоро обтершись большим полотенцем и так и оставшись завернутой в него, она прошлепала вначале на кухню, где с грустью посмотрела на единственную бутылку кефира, которая изображала видимость еды в холодильнике. Лениво подумала, не заказать ли ей что-нибудь навынос, но отдала предпочтение бокалу красного вина.
С бокалом в руке она прошла в «большую» комнату – так ее называл дедушка. Большая и маленькая комнаты. Старомодные, раздельные, ничуть не соответствующие требованиям времени. Когда Ольга ремонтировала квартиру, она потребовала оставить в ней колорит девяностых и двухтысячных, в которых выросла. Ей казалось, что там, в этом антураже, остался их детский смех – ее и сестер. Строгий дед, призывающий их к порядку. Порхающая, словно ночной мотылек, мать. Как же Ольга любила ее в начале и почти ненавидела в конце.
Мама всегда была далеко. Родив трех дочерей от троих разных мужей, она нашла свою любовь на Кубе и улетела туда, оставив дочерей с дедом. Насладившись кубинской бедностью и безработицей, уже со вторым кубинским избранником она нелегально пересекла границу со Штатами, где вскоре повстречала новую любовь всей жизни – ирландского пьяницу, лишившего ее половины зубов. Решив восстановить красоту в Турции, мама прямо в аэропорту Измира встретила новую любовь – водителя такси, который вез ее из аэропорта в гостиницу.
Все заботы о воспитании дочерей взял на себя дед, бывший военный атташе. Ее самый близкий человек. Он же сделал в квартире ремонт, в окружении которого Ольга выросла. А потом она извела дизайнеров, заставив их полностью воссоздать интерьер квартиры. Квартиры ее детства. В которой одна из ее сестер категорически отказывалась бывать после изгнания из дома. А мнение второй Ольгу не интересовало.
Это был ее дом. Переступая порог, она каждый раз на долю секунды представляла, что дверь сейчас откроется и счастье вернется. Удивительно, как она, такая смелая и решительная, умела погружаться в мир иллюзий и игнорировать действительность. Принять, что все в прошлом. Ничего никогда не повторится. И счастье не вернется. По крайней мере, в этой жизни.
С бокалом в руках она уселась на диван (ее особая гордость, на таком когда-то спал дед!). Грубая кожа приятно холодила тело, а мягкая спинка немедленно приняла ее в ласковые объятия. Ольга нигде не встречала более удобного дивана, ну кроме того, что стоял в комнате Андрея в его квартире. Она перевела взгляд на портрет, стоящий рядом с диваном на небольшой тумбочке. Фото Андрея было первым, что она видела, просыпаясь, и последним, когда засыпала. Валеру это страшно нервировало, и каждый раз, оставаясь у нее ночевать, он переворачивал портрет лицом вниз и принципиально ложился в «маленькой комнате».
Ольга сделала легкое движение бокалом по направлению к портрету, словно здороваясь с тем, кого давно нет. На портрете Андрей выглядел красивым и безмятежным, таким он и был, и именно за это Ольга его и полюбила.
Она взяла пульт и включила первый попавшийся канал. Новостной. Телевизор немедленно забубнил что-то про сложную международную, а затем экономическую ситуацию, убеждая зрителей, что, несмотря ни на что, живем мы хорошо, а будем жить еще лучше. А затем перешел к криминальной хронике:
– «Оперативники изъяли из квартиры, расположенной на юго-западе нашего города, семерых новорожденных младенцев, рожденных суррогатными матерями для передачи за рубеж иностранным гражданам. В квартире были обнаружены документы на детей, оформленные на китайском языке. Малышей направили в больницу, самому младшему из них на момент изъятия было всего несколько дней. В квартире с детьми находилась одна женщина, не изъясняющаяся на русском языке. Есть основания полагать, что несколько детей приходятся друг другу кровными братьями и сестрами ввиду общего генетического дефекта – полидактилии. Правоохранительными органами возбуждено дело о торговле людьми».
Вино пролилось прямо на диван. Ольга вскочила, не заметив, как влажное полотенце упало прямо на пол, подбежала поближе к телевизору, словно пытаясь вытрясти из него больше информации, но тщетно: тот уже переключился на открытие новой детской площадки.
Она огляделась в поисках телефона, схватила его и набрала номер.
– Поужинаем в ресторане, или я закажу еду? – поинтересовался Валерий, когда Ольга появилась у него на пороге.
– Что-то аппетита нет, – она прошла в лофт, не разуваясь, и, обернувшись, посмотрела на Валерия, приглашая его последовать за ней.
– Что-то случилось? – нахмурившись, поинтересовался он. Он был уверен, что сегодняшний вечер проведет в одиночестве, поэтому обустроился с комфортом: открытая бутылка коньяка, лимон дольками, минимальный свет из стильных металлических ламп, чью яркость можно было контролировать. Играет джаз. Приезд Ольги оказался приятным сюрпризом. Первой мыслью было: она одумалась, все поняла, оценила его. И теперь они будут вместе. Нерушимые, как скала. Но по выражению ее лица он понял, что ошибся. Ольга была одета в черные штаны и черную льняную рубашку. Платиновые украшения, отливающие стальным блеском в приглушенном свете, и свободно льющиеся по плечам светлые волосы придавали ей сходство с ангелом смерти.
– Случилось. Смотри.
Ольга достала телефон, зашла на сайт новостного канала и включила часть новостей, посвященную новорожденным младенцам.
Валерий просмотрел видео с непроницаемым выражением лица, затем перевел взгляд на Ольгу, несколько мгновений помолчал, а потом поинтересовался:
– И?
– У дочери Разумного шесть пальцев на ноге.
– Полидактилия распространенное явление.
– В одном городе рождается сразу несколько младенцев практически в одно время с одинаковым диагнозом? – приподняла бровь Ольга.
