—Спасибо, но я имела в виду свои деньги. У меня есть накопительный счет, и я хочу снять некоторую сумму.
—Поездка в банк связана с неоправданным риском, и если тебе что-нибудь нужно, мы тут же доставим.
—Мать может снять деньги с моего счета. Это как оружие, чтобы я чувствовала себя более уверенно. — Элизабет тщательно обдумала этот вопрос, благо времени было достаточно. — Когда я выступлю свидетелем на суде и меня перевезут в другое место, все произойдет очень быстро и потребуются деньги. Собственные деньги. Хочу точно знать, что смогу купить все необходимое, никого не просить и не чувствовать себя обязанной.
—И какая сумма тебе нужна?
—Пять тысяч.
—Большие деньги, Лиз.
—Не слишком. Мне понадобится новый компьютер и многое другое. Хочу думать не о сегодняшнем, а о завтрашнем дне. А сегодня — это всего лишь сегодня.
—Понимаю, ожидание всегда мучительно.
—Волковы сделают все, чтобы отложить судебный процесс, рассчитывая меня найти. Или в надежде, что у меня не хватит мужества и сдадут нервы. Но вечно эта волокита тянуться не может, и мне нужно подумать о будущем. Где бы и под каким именем ни пришлось жить, я хочу продолжить учебу. У меня есть фонд от колледжа, который можно перевести, но будут и другие расходы.
—Посмотрим, как можно помочь.
—Люблю, когда вы так говорите, — улыбнулась Элизабет. — С моей матерью компромисс невозможен: либо «да», либо «нет». Она редко произносит слово «возможно», потому что в нем нет определенности. А вы говорите, что подумаете, какие меры можно предпринять, и никакой неопределенности тут нет. Ваши слова означают, что вы предпримете какие-то действия, попробуете решить проблему. Это гораздо лучше, чем «нет», и почти так же хорошо, как «да».
—Ну ладно. — Джон на мгновение задумался. — Ты ни разу не упомянула отца. Знаю, он не в курсе дела, но учитывая сложившиеся обстоятельства…
—Не знаю, кто он. Просто донор.
—Донор?
—Да. Когда мать решила родить ребенка, она тщательно изучила списки доноров, с учетом их образования, физических данных, медицинской карты. Исследовала их семейную историю, интеллект, ну и тому подобное. Одним словом, все до мелочей. Потом выбрала самого достойного кандидата и назначила дату оплодотворения.
Девушка замолчала, уставившись на свои руки.
—Понимаю, как дико это звучит.
—Вряд ли, — прошептал Джон.
—Что касается интеллекта, я превзошла самые смелые ожидания матери и отличалась отменным здоровьем. Всегда была физически сильной и выносливой. Но ей так и не удалось установить связь со своим ребенком. Эта часть плана с треском провалилась. Мать всегда окружала меня заботой, обеспечивала самым лучшим, будь то питание, жилье или образование. А вот полюбить меня так и не сумела.
—Что ж, она сама виновата. — От признаний девушки у Джона защемило сердце и сделалось мерзко на душе.
—Да. И из-за осознания собственного провала ей очень тяжело демонстрировать привязанность ко мне. Долгое время я думала, что вина лежит на мне, а теперь знаю, что это неправда. Поняла, когда мать меня оставила. Бросила, потому что получила такую возможность, потому что я поставила ее перед выбором, позволившим устраниться. Я могла бы заставить ее гордиться тем, чего она добилась в моем лице, но никогда бы не сумела заставить полюбить себя.
Джон, не сдержавшись, обнял Элизабет и стал гладить по голове, а она со вздохом прислонилась к его плечу.
—Все будет хорошо, Лиз.
—Мне так хочется в это верить…
Он встретился взглядом с Терри и заметил в ее глазах слезы жалости и сочувствия. Хорошо, что она слышала весь разговор. Теперь девочка знает, что на свете есть два человека, которым не безразлична ее судьба, а он сам приложит все силы, чтобы обеспечить ее благополучие.
*
Сергей встретился с братом и племянником, а также с Ильей и одним из помощников, пользующимся особым доверием. Дети радостно плескались в бассейне под неусыпным надзором женщин, а мужчины сидели за длинными столами для пикника, уставленными всевозможными яствами. Прохладительные напитки покоились в широких ведерках из нержавеющей стали, наполненных льдом. На лужайке старшие дети играли в волейбол под сопровождение оглушительной музыки.
Маленькие компании доставляли Сергею больше радости, чем многолюдные шумные вечеринки в обществе членов семьи и друзей. Он священнодействовал над огромным грилем, полученным в подарок ко дню рождения от старшей дочери и зятя. Сергей по достоинству оценил эту американскую традицию. Золотые часы «Ролекс» и цепь с нательным крестом сверкали в ярких солнечных лучах. Сам хозяин был одет в хлопковую рубашку и брюки, поверх которых красовался ярко-красный игривый фартучек, словно призывая гостей расцеловать повара.
Гриль аппетитно дымил, а Сергей неспешно переворачивал толстые гамбургеры, мясные колбаски и шампуры с овощами, вымоченными в фирменном маринаде, рецепт которого был известен ему одному.
—Мать работает в больнице, — сообщил племянник Сергея Михаил. — Проводит там целые дни, а часто остается и на ночь. Раз в неделю ужинает с мужчиной, с которым спит. Четыре раза в неделю ходит в спортзал, где у нее личный тренер. Посещает косметический салон, делает там прическу и маникюр. В общем, ведет такую жизнь, будто дочери и нет на свете.
Сергей молча кивнул, перекладывая овощи на тарелку.
—Я обыскал ее дом, — доложил помощник. — Проверил все телефонные звонки. Звонит в больницу, приятелю, коллеге, в парикмахерскую, но ни одного звонка в полицию, федеральным маршалам или ФБР.
—Но она должна встречаться с дочерью, — настаивал Михаил. Он был полнее брата, а в волосах виднелись широкие седые пряди. — Ведь она же мать. — Он бросил взгляд в сторону бассейна, где его собственная жена о чём-то весело болтала с дочерью, пока внуки плескались в воде.
—По-моему, у них нет близких отношений.
—Нет, мать есть мать, — не унимался Михаил. — Она должна видеться с дочерью.
—Можно ее взять, — предложил помощник. — Например, по дороге в больницу… уговорим ее рассказать, где находится девчонка.
—Настоящая мать ни за что не скажет. — Сергей уже раскладывал гамбургеры на второй тарелке. — Скорее умрет. А если она относится к другой категории матерей, а по моим сведениям, именно так и есть, то действительно может ничего не знать. Ну, схватим ее, а девчонку тут же перевезут в другое место и усилят охрану. Следовательно, мы имеем дело с матерью, которая на самом деле таковой не является.
—И в доме нет никаких вещей девочки, только в спальне, — подтвердил помощник. — Да и тех немного. И все разложено по коробкам, как на складе.
