Наверное, они все чувствовали одно и то же. И в поисках спасения приходили сюда. Отец, мама, Илья, Маша и еще несколько человек, что были в курсе.
Женя в курсе не была. Она оторопела, когда «мероприятие», на которое она должна была сопровождать шефа, оказалось заупокойной службой. Ее это даже напугало. Она и одета не в черное. И не смеет глаза поднять на посторонних и печальных людей. Зачем Илья привел ее в церковь на семейную панихиду?
Голос священника успокаивает и слова про «жизнь вечную во Христе», наверное, утешают. Хотя Людмила Ивановна так и не научилась не плакать. И Маша сегодня не может не вспоминать другую годовщину. Она наступит буквально через три дня.
Господи, какая же здесь связь? Сначала убивают дочь Болотовых. Потом от взрыва гибнут ее родители. И взрывчатку в автомобиль подложил Костя Корастылев – помощник Игоря Петровича. Маша уверена, что видела именно его. Она узнала его через столько лет. И что ей теперь делать? Бежать в милицию и требовать возобновления расследования? Рассказать все отцу?
Но если он уже знает? С самого начала знал. Вдруг он сам и приказал устроить тот взрыв? Маше становилось дурно от этой мысли, но она не могла просто отбросить ее. Таких совпадений не бывает. Не может быть, чтобы убийца ее родителей совершенно случайно оказался не рядовым сотрудником концерна Болотовых.
Но зачем Игорю Петровичу желать зла своему лучшему другу и его жене? И как это связано со смертью его дочери? Он подозревал их в убийстве Маши и отомстил? Бред! Он застал Людмилу Ивановну в объятиях соседа и отомстил? Невероятно! Он решил убить Машиных родителей, чтобы взять себе их дочку взамен своей умершей? Безумие!
Маша терялась в догадках и в толпе молящихся. Она выяснит правду. Она пока не знала, как. Но знала, через кого. Костя Корастылев рано или поздно расскажет ей все. Она его опоит, очарует, заставит. Он уже почти попался на крючок. И очень удачно, что Сергей больше не путается у нее под ногами. Она что-нибудь придумает…
Свеча дрожала в руке Ильи. Он не должен думать об этом. Невозможно вспоминать, как все сломалось и рухнуло в один миг, придавив обломками всех, кого ты любишь. Нельзя спрашивать: за что, почему? Ведь нет ответа. Но сегодня он задаст пару вопросов Евгении Векшиной. И пусть только попробует опять солгать. Здесь и сейчас. Перед лицом Господа и людей, которые любили Машу.
Неужели, даже увидев их горе своими глазами, она не перестанет ломать комедию и не расскажет ему о своей связи с убийцей? Тогда он не будет больше церемониться с ней. Пусть шантажисткой и пособницей преступника занимаются правоохранительные органы…
Женя не знала их Машу, видела ее лишь на фотографии. Но сейчас ей вспомнилась та девушка, которая умерла у нее на глазах. Такая молодая и такая несчастная. Это и по ней панихида. По всем, кто не вернулся и никогда не придет, кого не защитили и не спасли. Беда поджидает всех и везде. И это неправильно, несправедливо и очень страшно.
Слезы навернулись на глаза, Женя открыла свою сумочку, чтобы достать носовой платок, но пальцы вляпались во что-то мокрое и липкое. Неужели духи разлились? Раньше у нее в сумочке частенько таяла шоколадка. Но сейчас не май месяц, да и с шоколадом она завязала, чтобы в юбку влезть.
Женя в недоумении уставилась на свою руку. Она испачкалась в чем-то буром. Если это что-то разлилось в ее сумке, значит, и платок тоже грязный и по назначению больше не годится.
Женя растеряно оглянулась. Она стояла поодаль от Болотовых, ближе к выходу. Рядом с ней сновали какие-то старушки в платках. Видимо, прислужницы или постоянные прихожанки. И одна из них вдруг пронзительно воскликнула:
– Кровь! Ее руки в крови!
В первую минуту Женя, как и все остальные, завертела головой. У кого кровь? Откуда кровь? И лишь потом поняла, что речь о ней самой. О той бурой, липкой гадости, что пристала к ее пальцам.
– Кровь! Ее руки в крови! Господи помоги! Знак греха! Знак беды! – причитала старушка и истово крестилась.
Да что же это такое? Как Женя умудрилась испачкалась в крови? Она же запустила руку в дамскую сумочку, а не в аптечку «Первая помощь вампиру». Что делать? Перетряхнуть сумку и выяснить источник загрязнения. Но вдруг там что-то страшное? Отрубленный палец, с которого сочится кровь…
Женя, ожидая худшего, заглянула в свой ридикюль. Там что-то было. То, чего быть не должно, что она туда не клала. К счастью, не расчлененные останки. Осторожно, двумя пальцами, она достала пачку денег. Сторублевки были упакованы банковским способом и измазаны кровью. Что это и откуда? Кто подложил ей это безобразие?
Служба остановилась. Присутствующие оглядывались на Женю с брезгливым недоумением. Будто она – рубщик мяса на рынке, который забыл после работы помыться с мылом.
Исправить ситуацию поспешил Илья.
– Извините, батюшка. Продолжайте, прошу вас!
Он подошел к Жене и буквально вытолкал ее из церкви вместе с сумкой и непонятным содержимым. За руку протащил ее по двору и остановился у глухого забора, подальше от чужих глаз.
Да, это совсем не похоже на метро, когда его ладонь сжимала ее, чтобы не потеряться. Сейчас у Ильи было такое лицо, будто он мечтает, чтобы Женя провалилась сквозь землю. И сделает все, чтобы принимающая сторона забыла ей там соломки подстелить…
Он не мог себе позволить ударить женщину, а жаль. Он отвернулся от нее и глухо спросил:
– У вас есть совесть? У вас есть сердце? За что вы так с нами?
– Я?! – не поверила Женя. – Господи, но я же ничего не делала! Это ужасно! Мне подбросили… Кто-то опять… Неужели это из той же серии, что предсмертные записки и газетные вырезки?
– Как же можно было устроить такое здесь и сейчас?! Вы думаете, что бессмертны? С вами такого не случится? А ведь любой может потерять… Никто от этого не застрахован. Никто!
– Но я же… Я ничего не делала, – в отчаянии повторила она. – Я не знаю, откуда все это.
Женя показала ему, вернее, его спине, раскрытую сумку. Бурой жидкостью было перепачкано все: от кошелька до ключей.
– Посмотрите, по-вашему, я сама испортила свои вещи?
Он не хотел смотреть. Он видел уже достаточно, даже слишком много. Нужно было давно это прекратить. Он же старался быть вежливым, возражал Сережке. Не мог поверить в такую подлость.
А вот эта девица никого не пощадила. Не испугалась даже гнева Божьего. Илья надеялся, что мама и отец стояли достаточно далеко. Мало что видели и еще меньше поняли. Но он оценил мизансцену по достоинству.
– Эти деньги. Гнусный намек. Что вы имели в виду? Что богатство замешано на крови? Вы правы, черт возьми! Наши миллионы, завод, иномарки и квартиры – это отступные за жизнь Маши. Хотите, чтобы мы поделились с вами кровавыми деньгами? Отлично! Назовите сумму и оставьте нас в покое!
