Валера начинает возражать, но я поднимаю руку, прерывая его.
- И еще, — продолжаю, — твою политику неравенства между женщинами и мужчинами можешь задвигать кому-нибудь другому. Я больше не готова слушать устаревшие стереотипы и оправдания. Не нужно приходить ко мне со своими мужскими правами и привилегиями, это к сосалке Людочке, она за пару банкнот будет ползать у ног. Удачи!
Валера в шоке. Понимание, что его старые методы больше не работают, делают его уязвимым.
— Я готов сделать все, что угодно, только не уходи. Прости меня, - продолжает повторять, как попугай.
— Натрахался? Теперь живи и наслаждайся свободой. Слишком поздно, - даю понять, что разговор закончен. - Завтра я заеду за детскими вещами и прошу не чинить мне препятствий.
Валера молча разворачивается и уходит, оставляя корзину цветов на полу.
Горько осознавать, что семейная жизнь рухнула. Обидно, что мечты о счастливом браке рассыпались, как карточный домик. Но я не готова терпеть измены и унижения со стороны мужа. Я заслуживаю лучшего, чем быть второстепенным героем после давалки
Людочки, не позволю самоуважению стать жертвой его эгоизма. Я сильная, умная и достойная женщина, и обязательно найду свое счастье. Начну все сначала. Моя новая жизнь будет построена на уважении и искренности, а самое главное - свободна от предательства.
Глава 30. Валерий
Возвращаюсь в пустой дом полностью разбитый.
Переступая через порог, ощущаю, как на плечи наваливается тяжесть одиночества -
родные стены кажутся чужими. Каждый угол напоминает о Насте и семье.
Медленно прохожусь по комнатам, и останавливаюсь на мгновение у детской: игрушки, книги, маленькие тапочки — всё, что осталось от живой, счастливой жизни с Мишей, Машей и Алексеем.
Захожу в спальню, открываю шкаф жены и чувствую, как в горле образуется ком. Ее запах, вещи, косметика - скоро Настя все заберет и я буду совершенно один. Пустота в груди с каждой минутой усиливается и давит все больнее.
Спускаюсь в гостиную и открываю виски. Первый стакан - до дна.
Напьюсь, может быть, хотя бы алкоголь отключит мысли, которые не дают расслабиться.
Какая же Анастасия стала жестокой. Ее совершенно не волнуют мои слова раскаяния и просьбы о прощении. Создается впечатление, что увлеклась другим, и по этой причине не желает попробовать отношения с чистого листа.
Уверен, это Рома занял мое место. Сукин сын Шагаев.
Он ведь обещал рано или поздно ответить, и сделал это самым изощренным способом.
Мерзавец.
Снова осушаю стакан, и внутри становится горячо.
Безумно себя жаль.
Как так получилось, что я остался у разбитого корыта?
Ума ни приложу.
Внезапно решаю позвонить Людочке.
Поговорим, отдохнем, в конце концов выслушает мои переживания. Не чужой человек.
- Алло, - тихо отвечает.
- Приедешь? - произношу, не здороваясь. - Мне нужна компания для виски.
- Ты же выгнал меня, сказал что я бестолковая дурочка, - гундосит обиженно.
- Понятно, ладно, - собираюсь положить трубку, но Люда останавливает.
- Постой, конечно я буду. Слышу, что расстроен.
- Жду.
Буквально через полчаса Людочка приезжает, в руках у любовницы бутылка шампанского и сумка с вещами.
На массажистке красное платье, облегающее фигуру и подчеркивающее идеальные формы, лицо сияет довольной улыбкой победительницы.
— Решила, что нам нужно немного развлечений, — протягивает игристое.
— Мне не особо весело, - холодно отвечаю. - Проходи.
— Забудь ты уже о Насте и детях, — шепчет, приближаясь ко мне. — Я могу сделать так, чтобы ты снова ощутил себя живым. Расслабься, мой хороший.
- тянется к ширинке.
Ее взгляд невероятно соблазнителен, а сопротивляться, откровенно говоря, нет ни сил, ни желания. Жена все равно ушла. Кому нужна моя верность?
Глубоко внутри сидит желание выбросить из головы жестокие слова Насти, дать волю эмоциям, даже если это всего лишь попытка уйти от реальности хотя бы на мгновение.
— Я хочу забыть, но сложно. Все еще люблю ее, - произношу захмелевшим голосом, пока любовница ласкает мой торс.
— Открывай шампанское, а потом - я сделаю крутой минет, — щебечет игриво. — Позволь позаботиться о тебе этой ночью.
Мы откупориваем игристое, и на какое-то время я погружаюсь в атмосферу веселья, забывая обо всем на свете. После бутылки шампанского и виски - идем наверх, в нашу с
Настей спальню.
- Наконец-то одни! - довольно кричит Людочка. - Можно стонать, ходить голой по дому, и делать все, что заблагорассудиться.
- Раздевайся, - еле бормочу, голова нещадно болит после выпитого.
Я заваливаю Людочку на кровать и занимаюсь с ней сексом. Перед глазами возникает лицо жены, и мне кажется, что я схожу с ума.
В пике удовольствия я забываюсь и шепчу Люде на ухо:
- Люблю тебя, Настя.
Любовница ошарашенно смотрит, но никак не реагирует. После секса она молчит, крепко ко мне прижимаясь. Утомленные эмоциями, сексом и алкоголем, мы засыпаем.
Пробуждение утром - кошмар. В висках стучит, во рту пересохло, а рядом она...
- Господи, - открываю глаза и вижу Люду.
Зачем я позволил ей остаться? Сейчас начнет ездить по ушам о любви.
- Валера, ты дома? Вижу машину у входа, - слышу приглушенный голос... Насти.
Меня словно обдает кипятком.
Черт! Она ведь говорила, что приедет за вещами детей.
Быстро подскакиваю с постели и натягиваю на голое тело штаны и футболку.
Только бы не запалила, что здесь Люда, - чертыхаюсь про себя.
- Доброе утро, - спускаюсь со второго этажа, ощущая мандраж.
- Неплохо ты развлекался, - морщит нос, глядя на столик в гостиной с бутылками.
- После нашего разговора был разбит, решил выпить.
- Сразу из двух бокалов? Береги печень, такими темпами скоро потребуется трансплантация, - ехидно отвечает.
- Кофе?
- Нет. Просто хотела сказать, что я не собираюсь брать ничего лишнего, только одежду и игрушки детей. За своими вещами приеду позже.
- Настя, - чувствую отчаяние от ее решения, - ты уверена, что поступаешь правильно?
Сыновьям нужен папа, а Маша, она ведь еще совсем малень...
- Валерочка, ты где? Может быть, еще по шампусику? Твоя девочка в игривом настроении и готова к продолжению секс-марафона, - слышу за спиной голос Люды.
Оборачиваюсь и наблюдаю любовницу в одних трусиках с обнаженной грудью.
- ОЙ, - дергается массажистка, замечая супругу. - Простите, - пятится назад и убегает по.
лестнице вверх.
- Насть, это не то, что ты подумала, - произношу, краснея.
- Хорошо же ты страдаешь, Валерон, - с горькой ухмылкой комментирует жена. – Очень рада, что воочию увидела, как убиваешься и не находишь себе места.
Мне становится невероятно стыдно, что жене пришлось столкнуться с голой Людой.
- Я действительно переживаю, это всего лишь попытка унять боль. Черт, Настя, я просто идиот, прости. Я не думал, что... - затихаю, не в силах придумать толковую отмазку. После вчерашних возлияний мозги соображают туго.
- Давай помогу. Ты просто забыл, что я приеду и продолжил развлекаться со своей швалью. Не собирался ты останавливаться, и не прекратил бы гулять. Спасибо тебе за все, Валера. И даже за это прекрасное утро. Теперь я окончательно убедилась, что кобелиной ты родился, кобелиной и умрешь. Не заставляй шаловливую массажистку ждать, это неэтично.
За вещами все же приедет Елена Сергеевна, мне противно находиться в борделе, который устроил из дома, где когда-то жила твоя семья, - разворачивается и уходит.
Когда дверь закрывается, я больше не в силах сдерживать гнев.
- Долбанная сука, ну зачем она вышла? - с размаху сбиваю бокалы со стола, и те падают на пол, разбиваясь вдребезги. - Это конец, вот теперь я задницей чувствую, что жены и детей мне не видать, как собственного носа.
