Она выбежала из палаты и только в коридоре, прислонившись к стене, разрыдалась. Макс наблюдал за ней в стороне. Почувствовав, что рыдания стихают, он подошёл:
– Я предупреждал, что из этой затеи ничего хорошего не выйдет. Кстати, у него день рождения второго декабря, ему исполнится тридцать лет, – добавил он, протягивая ей салфетки.
– Да… спасибо… только не будет для меня никакого второго декабря.
– Эй! Что ты такое говоришь? Ну-ка успокойся! Всё будет хорошо! Он оклемается, и вы поговорите по-нормальному. От него сейчас трудно ожидать адекватных решений, дай ему время.
– Да, конечно.
Валерия быстро пошла по коридору к выходу. Максим заглянул в палату друга, и, увидев, что тот спит или делает вид, бросился догонять Валерию.
Когда в жизни Валерии появился Артур, ей показалось, что её сумрачные будни осветило солнце. А теперь, узнав, что такое свет, она погрузилась в кромешную тьму. И ей было абсолютно всё равно, что в этой темноте с ней будет происходить.
Через два дня из санатория вернулась мама. Отец взял на себя рассказ о неудачной личной жизни дочери, предусмотрительно опустив страшные подробности, сглаживая острые моменты. Но для Елены и этого было достаточно, чтобы сделать свои выводы.
– Лера, пришёл ответ из Лондона. Тебя зачислили в колледж. Это недалеко от бабушки, в общежитии жить не придётся. Ты рада?
– Да, мамочка, конечно, – проговорила Валерия безразличным голосом.
– Послушай, когда утром я принесла тебе чай, энтузиазма в твоём голосе было больше. Я от тебя слышу только «да, мамочка», «хорошо, мамочка», «как скажешь, мамочка»!
– Мама, что ты хочешь от меня? Я еду в Лондон, как ты и хотела. Если ты передумала, я поеду в другое место, куда скажете, мне всё равно.
– Я хочу, чтобы ты прекратила киснуть, трезво взглянула на ситуацию и порадовалась, что она для тебя благополучно закончилась. Неужели ты не понимала, как этот парень на тебя отрицательно влиял? Ты начала спорить с родителями, сбегать из дома, ты вбила себе в голову, что твоя мечта – педагогическая деятельность. Откуда только такие мысли! Из-за него ты чуть не попала к бандитам. К тому же, что бы сказали знакомые, если бы узнали, что моя дочь встречается с нерусским парнем намного старше неё. Я бы сгорела от стыда!
– Мама, откуда в тебе столько расистских взглядов?
– При чём тут расистские взгляды! У меня был опыт общения с людьми этой национальности. У них особое мышление, менталитет, обычаи. Мы просто из разных миров. Поверь, ни к чему хорошему это общение не привело бы.
– Мама, я поняла. Я сделаю всё, что ты хочешь, но изменить свои мысли и настроение по твоему требованию я не могу.
– Хорошо, я понимаю. Тебе нужно время.
Но время ничего не изменило. Прошла неделя, другая, а Валерия не вылезала из чёрной меланхолии. Несколько раз Елена просила подруг дочери навестить её, но тем было скучно с молчащей девушкой. К тому же они стали считаться бывшими подругами, так как были заняты предстоящей учёбой, устройством в общежитии, или собирались уехать на летний отдых. Валерия отдыхать отказывалась, даже вытащить её в магазин, в кино или театр стало проблемой.
Наконец её оставили в покое. Подруги – с разговорами о парнях, нарядах и вечеринках. Мать – с нравоучениями и наставлениями. Отец – с сочувственными взглядами и отношением, как к тяжело больной. Ей казалось, что родители успокоились относительно её будущего и её настроения. Она не догадывалась, что слыша её плач по ночам, мать поняла: всё, что она делала до этого, не имеет результата. Значит, нужно сменить тактику. Она ещё не знала, какую выбрать, но жизнь подсказала решение.
Однажды Елена вошла в комнату дочери, чтобы сообщить: в гости пришёл сосед. Она знала о тёплых отношениях дочери со Степаном, и надеялась, что это обрадует её.
– Лера, к тебе гости… – с загадочной улыбкой произнесла Елена. – Это мужчина… думаю, ты будешь рада его видеть!
Мать была поражена внезапной перемене, которая произошла с дочерью. Лицо посветлело от яркой улыбки, глаза осветились радостью, она быстро вскочила с кресла, и… мгновенно всё потухло и исчезло: в комнату вошёл Степан.
– Это ты? Привет, – тихо проговорила Валерия и снова забралась в кресло.
Елена вышла из комнаты дочери и ворвалась к мужу. Тот работал в кабинете.
– Где живёт эта тварь? Я должна с ним поговорить! Она ждёт его и надеется на что-то. Все мои усилия напрасны, пока он сам не пошлёт её к черту! Только тогда она поймёт, что ждать нечего, нужно жить дальше. Так ты мне скажешь, где его квартира? Ты говорил, что знаешь!
– Леночка, по-моему, не лучшее решение идти к нему сейчас с какими-то требованиями.
– Я сама разберусь, какие решения лучшие, какие нет. Дай адрес.
– Ну, хорошо, – Леонид Сергеевич записал на листке и протянул жене. – Я интересовался его здоровьем. Всё-таки он пострадал из-за нашей дочери, кто знает, может, он захочет обратиться в суд. Так вот, он идёт на поправку, завтра его выписывают.
– Прекрасно. Надеюсь, после разговора со мной ему не придётся снова обращаться в больницу. Убила бы его!
– Лена, ты должна быть предельно корректна в разговоре с ним. Он работает в очень серьёзной организации.
– Да хоть сам Господь Бог! Я никому не позволю обижать нашу дочь!
– Я тебе рассказывал: он не обижал её, а она…
– Не начинай снова, я всё помню, – отмахнулась Елена, – Он не смел к ней приближаться, и всё. Я не пойму: долго она собирается рыдать в подушку? Это нужно прекращать любыми средствами. И другого способа, кроме как заставить его самого сказать ей, что они не пара, я не знаю.
Валерия всегда была рада видеть Степана. Собственно, он был её единственным настоящим другом. Тем, кому она могла довериться, открыть душу. Кто её всегда понимал и принимал такой, какая она есть. Он мог выслушать и дать совет, не пытаясь критиковать, не читая нравоучений, не стараясь изменить её. Она помнит его столько, сколько помнит себя. Когда ему было шесть, а ей три года, он взял над ней негласное шефство. Мать изредка выносила больную бледную девочку во двор. Она казалась ему прекрасной куклой, только очень грустной. Он всегда, как чуда, ждал, когда же улыбка осветит её лицо. Он жил по соседству, на той же лестничной площадке. Но их родители никогда не дружили. И всё же ему удалось однажды проникнуть в квартиру, где жила красивая девочка.
Видя, что Валерия тоже тянется к этому пухленькому неповоротливому мальчику, Елена не стала препятствовать их дружбе, которая не обрывалась долгие годы. Они учились в одной школе. Там он тоже старался поддерживать и защищать её, если нужно. Хотя сам, как и Валерия, находился среди, как это называет молодёжь, отверженных. Это было связано с его фигурой; выделяясь всегда излишней полнотой, он, вдобавок, до восьмого класса носил очки и имел непослушную русую шевелюру, которая вечно торчала в разные стороны.
