Я чувствую себя глупо, но тоже делаю из рук рупор и говорю в него:
– Я сказала, что не знаю.
– Ну, давай. – Кайден опускает руки, продолжая улыбаться. – Ты побежишь по этому проходу, а я – по тому. Проверим, кто окажется быстрее на другом конце.
– Нет смысла, – качаю я головой. – Ты победишь. Ведь ты же футболист и все время бегаешь.
Кайден обдумывает мои слова. Потом снимает с полки рулон бумажных полотенец.
– Я больше бросаю мяч, чем бегаю. – Он отступает задом, размахивается, и рулон летит в меня.
Поднимаю руки и спокойно ловлю его. Кайден смотрит на меня с открытым ртом:
– У кого-то имеются скрытые таланты!
Теперь моя очередь: вскидываю руку с рулоном и бросаю его обратно.
– Мой отец – тренер. – Кайден ловит посланный мною снаряд, склоняет голову набок и с интересом смотрит на меня, а я продолжаю: – Я начала играть в мяч года в три – с ним и с братом.
– Ладно, тогда давай проверим, как ты бегаешь. – Не сводя с меня взгляда, Кайден ставит рулон на место.
Он бросается в сторону и скрывается за стеллажами. Я боком двигаюсь к тому углу, за которым исчез Кайден. Он поджидает меня на другом конце прохода. Не успеваю и слова произнести, как он опять пропадает из виду. Я делаю несколько торопливых шагов к следующему проходу. Кайдена в просвете нет, и я практически бегу к следующему «перекрестку», успевая заметить, как мой длинноногий соперник опять меня опережает и исчезает за стеллажами. Смех срывается с моих губ, и я бросаюсь бежать. Всякий раз, как только я оказываюсь в просвете очередного прохода, Кайден мелькает на другом конце. Наконец я замечаю отдел с краской и быстро сворачиваю в него. Тут же на противоположной стороне прохода появляется Кайден.
Мы оба останавливаемся и смотрим на ряд баллончиков с краской; они стоят на нижней полке примерно в середине отдела.
– Кажется, мы добегались до небольшой проблемы, – говорит слегка запыхавшийся Кайден и встречается со мной взглядом.
Мои глаза перескакивают с краски на Кайдена, и я кидаюсь к баллончикам. Кроссовки Кайдена скрипят по полу – он тоже бежит. Мы оказываемся у нужной секции одновременно и врезаемся в стеллаж, сшибая с полки несколько баллончиков. Я смеюсь, наступаю на раскатывающиеся по полу балончики и, теряя равновесие, хватаюсь за полку.
– Ничего не выйдет. – Кайден отдирает от опоры мою руку. – Так ты ничего не добьешься.
Я снова тянусь к полке, но Кайден ловит мою руку и тащит меня к себе. Я выкручиваю руку, стараюсь освободиться и не смеяться, топаю по полу. Раздается шипение, из баллона на белый линолеум и мою кроссовку вылетает струя краска.
– О боже! – Я замираю и в ужасе гляжу на испачканный пол.
– Это твоя ошибка. – Кайден сжимает губы, силясь не расхохотаться.
– Не смешно. – Я сгибаю ногу в колене и задираю ее. – Что мне теперь делать?
Кайден ставит обратно на полку баллончик, который держал в руке, обходит маленькую свалку на полу и, взяв меня за руку, ведет к выходу.
– Ладно, – говорит он, выглядывая из-за угла. – Нам нужно убраться отсюда, как будто ничего не случилось.
Оглядываюсь: на полу остались зеленые отпечатки моей кроссовки.
– Я запачкала весь пол.
– Сними кроссовку.
Я выдергиваю руку, замечаю, какая потная у меня кожа, и вытаскиваю ногу из кроссовки. Держа ее за шнурок, прячу за спину, и мы с Кайденом идем по проходу бок о бок.
Сет и Люк стоят около кассы и смотрят на полку с конфетами. В руках у них баллончик с краской и фонарики.
– Вы куда? – спрашивает Люк, и у него из рук выпадает фонарик.
Кассир следит за нами, как ястреб, а мы быстро идем к дверям.
– Почему на Калли только одна кроссовка? – Сет отворачивается от леденцов и провожает нас взглядом.
– Мы идем в машину, – говорит Кайден и машет рукой. – Ждем вас там.
Большими шагами чешем к двери и выбегаем в ночь, хохоча во все горло. Сквозь носок ощущаю холод бетона и быстро обуваюсь. Черный верх кроссовки забрызган зеленой краской. Пытаюсь стереть ее, волоча вывернутую носком вниз ногу по земле. Результат не впечатляет.
– Не думаю, что она отчистится. – Кайден наблюдает за мной, не скрывая веселья.
– Знаешь что, приятель, это была моя любимая пара, – хмурюсь я, глядя на кроссовку.
Кайден открывает дверь такси, мы забираемся внутрь, водитель бросает на нас сердитый взгляд. Я пролезаю назад, Кайден захлопывает дверь и усаживается рядом со мной, кладет руки на колени и смотрит на меня в темноте.
– Знаешь, Люк скажет, что мы сговорились, и заставит нас обоих в следующий раз платить за выпивку.
– Это не слишком страшно. По крайней мере, в таком случае придется выложить только половину денег.
– Не-а, просто он закажет больше. – Кайден перекладывает руку на спинку сиденья и закидывает ногу на ногу.
– Правда? – Я пытаюсь сконцентрироваться на чем-нибудь другом, помимо того факта, что колено Кайдена касается моей ноги.
– Да, так что будь готова. – Он кивает и переводит взгляд на переднее сиденье.
Смотрю в окно на темную линию гор. Мне это нравится. Ночь. Легкость. Все нравится. Возникают мысли, о возможности которых я даже не подозревала: какие на вкус губы у Кайдена и каковы на ощупь его мышцы…
– Калли!
– Да? – Я моргаю и выхожу из мечтательности.
Кайден бросает беглый взгляд на мои губы, его рот приоткрывается, но потом он сжимает челюсти, и его губы медленно растягиваются в улыбке.
– Было весело.
– Знаешь что? – улыбаюсь я в ответ. – И правда.
* * *
– Ну и темнотища, – жалуется Сет, пока мы идем по дороге. – И грязища.
Люк светит вперед фонариком. Сет обронил свой, едва успев вылезти из машины, мой оказался нерабочим, так что у нас всего два фонаря.
Такси осталось внизу. Водитель сказал, что будет ждать нас двадцать минут, а потом уедет. Ему не понравилось, что мы заставили его заехать на гору, где явно будет происходить какая-то не вполне законная движуха.
– Вот и скала, – говорит Кайден Сету, водя лучом фонарика из стороны в сторону. – А чего ты ждал?
Под ногами хрустят камушки, я держусь за руку Сета. Воздух довольно прохладный, небо рассекают вспышки молний. Мы подходим к скале, Люк передает мне фонарик, а сам встряхивает баллончик с краской.
– И какой же ублюдок туда полезет? Не так уж далеко, но я чертовски устал.
– Ну, раз уж я ублюдок, то мне и лезть. – Сет драматически вскидывает руки в воздух.
Свечу фонариком ему в лицо. У Сета глаза, как у испуганного оленя. Удивительно, я его таким не знала.
