– Угу… И мне очень вкусно, – с полным ртом добавила Ева. – Так что там у тебя?
– Черт побери, у меня нет только одного – шоколада! – Пибоди сделала бесстрастное лицо. – Пока другие, имен которых мы не будем называть, набивали рот шоколадом, я послушно вела расследование. И обнаружила один аспект, который мог бы представлять интерес для невероятно жадных пожирателей шоколада.
– Это был темный шоколад.
– Вы и есть эта отвратительная личность и непременно будете гореть в аду!
– Ничего, как-нибудь переживу. Так какой аспект вы обнаружили, сержант Пибоди?
– Мне пришло в голову, что кто-то из людей, владеющих предприятиями в районе университета, может иметь преступное прошлое. Поэтому имело смысл провести поиск указанных личностей в наших досье.
– Неплохо. – Именно это Ева и собиралась сделать. – Можешь понюхать обертку, – предложила она, протянув помощнице бумажку.
Пибоди скорчила гримасу, но обертку взяла.
– И каковы результаты?
– Есть новость хорошая и плохая. Плохая – то, что в городе полно преступников.
– О боже… Да неужели?
– А хорошая – что без работы мы не останемся. Большинство случаев оказалось мелочами, но парочка стоит внимания. У первого – угроза насилием и хранение наркотиков, у второго – неоднократные преследования.
– И на ком ты остановилась?
– Ну… – Пибоди внезапно занервничала и с трудом перевела дух. – Проверить нужно обоих, потому что… Конечно, угроза насилием не очень подходит, поскольку убийство было тщательно продумано и он ее не запугивал. Но наркотики могут иметь отношение к делу, потому что он пользовался транквилизатором. А вот преследование больше по нашей части. Я думаю, что следует начать с преследователя.
– Ближе к делу, Пибоди. Имя и адрес.
– Есть, мэм. Дирк Хастингс, «Портография», на Одиннадцатой Западной.
– Дирк? Дурацкое имя. Давай съездим к нему.
Доктор Луиза Диматто провела Рорка по только что построенному общежитию для жертв насилия. Он одобрил успокаивающие цвета обоев, простую мебель и жалюзи на окнах.
Убежище являлось для Рорка вечным напоминанием о том, от чего он и Ева когда-то сумели сбежать. Ему очень хотелось обеспечить жертвам безопасность и спокойствие.
Впрочем, сам он ни за что не стал бы пользоваться таким местом. «Я не пошел бы в убежище даже голодный, избитый и оборванный, – думал он. – Наверно, я был слишком гордым. Или слишком самонадеянным, черт побери».
Рорк ненавидел отца, но не доверял социальным работникам, копам, филантропам; он считал, что может попасть из огня да в полымя. Такие учреждения были не для него. Как и для избитой, окровавленной Евы, которую нашли в Далласе где-то на задворках.
Но если Ева научилась действовать вопреки существующей системе социального обеспечения, сам Рорк большую часть жизни служил ей. Постепенно став ее частью и сам превратившись в филантропа.
Порой это ставило его в тупик.
Рорк и Луиза прошли по широкому коридору, который вел в игротеку. Игравшие там дети казались чересчур тихими, но все же играли. Тут были и женщины, державшие на руках грудных младенцев. Женщины с лицами, разукрашенными синяками. Рорк видел устремленные на него взгляды – испуганные, подозрительные, косые и полные неподдельного ужаса.
Мужчины в этих стенах были редкостью, и при их виде многие сжимались в комок.
– Я на минутку прерву вас, – небрежно сказала Луиза, осмотрев комнату. – Это Рорк. Без него «Дочи» не было бы. Мы очень рады, что он сумел выбрать время, чтобы посетить нас и увидеть плоды своих трудов и своей щедрости.
– Луиза, ваших трудов здесь не меньше, если не больше. Хорошая комната. Здесь уютно, как дома.
Рорк обвел взглядом лица. Эти люди испытывали неловкость и чего-то ждали.
– Надеюсь, вы нашли здесь то, в чем нуждались, – пробормотал он и уже собрался уйти, но в этот момент вперед выступила маленькая девочка.
– А почему это место так странно называется?
– Ливви! – Худенькая женщина (Рорк дал бы ей не больше двадцати пяти) с лицом, покрытым побледневшими синяками, подхватила девочку на руки. – Прошу прощения. Она не имела в виду ничего плохого…
– Хороший вопрос. Только умный ребенок может задать хороший вопрос. Значит, тебя зовут Ливви?
– Угу. Вообще-то я Оливия.
– Оливия… Красивое имя. Когда речь идет о чем-то важном, нужно назвать это красиво. И человека, и место. Мама придумала тебе не совсем обычное, но очень подходящее имя.
Ливви, не сводившая с Рорка глаз, наклонилась к матери и громко прошептала ей на ухо:
– Как красиво он говорит!
– Ей всего три года, – нервно усмехнувшись, сказала мать. – Никогда не знаешь, что она скажет через минуту.
– Так и должно быть. – Увидев, что женщина слегка успокоилась, Рорк протянул руку и пригладил русые кудри Ливви. – Ты спросила, почему это место так называется? «Доча» – это гэльское слово. Там, где я родился, люди говорили на этом очень старом языке, а кое-кто говорит и сейчас. По-английски это означает «надежда».
– Надежда? Это когда надеешься, что вечером снова дадут мороженое?
На лице Рорка сверкнула улыбка. «Этого ребенка еще не сломали, – подумал он. – И, даст бог, никогда уже не сломают».
– Правильно. Я тоже буду надеяться, что дадут. – Он посмотрел на женщину. – Вы нашли здесь то, что искали?
Та молча кивнула.
– Вот и хорошо. Рад был познакомиться с тобой, Ливви.
Выйдя в коридор и убедившись, что их никто не слышит, Рорк спросил Луизу:
– Давно они здесь?
– Придется спросить кого-нибудь из служащих. Неделю назад я их здесь не видела… Мы помогаем им, Рорк. Не всем и не всегда, но достаточно. Конечно, мне трудно бросать клинику, приходить сюда и общаться с каждым персонально. – Хотя сама Луиза выросла в богатой и благополучной семье, она знала нужды, страхи и отчаяние бедноты. – Я могу уделять им всего несколько часов в неделю. Хотелось бы большего, но клиника…
– Мы рады, что вы согласились взять на себя эту заботу, – перебил ее Рорк. – Время здесь роли не играет.
– Здешние служащие – консультанты и социальные работники – замечательные люди. Могу поручиться за каждого. С большинством вы знакомы…
– И очень благодарен вам за то, что вы нашли подходящих людей. Ведь я в таких вещах не разбираюсь. Без вас мы просто не справились бы.
– Справились бы, но, может быть, не так успешно, – с улыбкой ответила она. – Кстати, о подходящих людях, – добавила Луиза, помедлив перед лестницей, которая вела на второй этаж. – Как вам понравилась медсестра Спенс?
Рорк тяжело вздохнул, зная, что по возвращении домой ему сильно достанется.
