свою джинсовую куртку, пропахшую горьковатым дымом костра.
— Уэнс… — ощущаю мимолётное прикосновение тёплых пальцев к своей щеке. Тактильный контакт прерывается мгновенно, стоит мне распахнуть глаза. А может, его и вовсе не было. Возможно, это был просто сон. Тайлер по-прежнему сидит на пассажирском сиденье, держа потрёпанный сборник Эдгара Аллана По обеими руками — и ничто в его расслабленной позе не говорит о том, что он действительно касался моего лица. — Пойдём ужинать?
Коротко киваю в знак согласия и уже начинаю стягивать с плеч его джинсовку, но кудрявый миротворец останавливает меня предостерегающим жестом.
— Не надо, оставь, — он отрицательно мотает головой. — На улице холодно. Не хочу, чтобы ты простудилась.
Я недовольно закатываю глаза в ответ на его внезапную неуместную заботу — но куртку всё же не снимаю. Свалиться с температурой точно не входит в мои планы на ближайшие дни.
Солнце уже клонится к закату, а на горизонте лежат низкие свинцовые тучи, грозящие вот-вот разразиться дождём или даже снегом. По мере приближения к границе с Канадой климат становится всё более суровым и холодным — словно в противовес засушливым пустыням в южной части страны.
Когда мы одновременно выходим на улицу и подходим к костру, налетает особенно резкий порыв пронизывающего ветра — над тлеющими углями взвиваются искры, остальные почти синхронно кутаются в тонкие куртки, а я машинально плотнее запахиваю огромную джинсовку миротворца. И тут же натыкаюсь на странный взгляд хренова героя — Торп на мгновение замирает, а секунду спустя резко отворачивается и склоняется над котёлком, разливая по помятым алюминиевым кружкам бульон с крохотными кусочками тушёнки.
Но мне нет никакого дела до его иррациональной реакции. Поэтому молча принимаю из его рук кружку с жалким подобием супа и возвращаюсь к внедорожнику — в такую погоду ужинать на улице совсем не хочется.
— Уэнс… — Тайлер снова плетётся за мной, неловко подволакивая больную ногу.
— Не называй меня так, — огрызаюсь я через плечо, не замедляя шаг. Если миротворец по какой-то неведомой причине решил, что чтение вслух способно вызвать моё расположение, у меня для него плохие новости.
Но всё-таки я не возражаю, когда он опять забирается на переднее сиденье джипа.
Компания Галпина не вызывает особого раздражения — потому что большую часть времени он молчит и не лезет с идиотскими разговорами. Почти как Вещь.
— Дай-ка сюда… — захлопнув дверь, он решительно забирает из моих рук кружку и отливает туда большую половину из своей.
Oh merda, склонность к глупому рыцарству у мужской части скудоумного альянса поистине неискоренима. Но пустой желудок неприятно ноет, напоминая о том, что в последний раз мы ели примерно тридцать часов назад.
И потому я не отказываюсь от столь щедрого жеста — не удостоив Галпина благодарностью, делаю большой глоток бульона, ощущая, как горячая жидкость приятно обжигает внутренности.
— Уэнсдэй, — благо, у него хватает мозгов больше не использовать раздражающее сокращение. — Ты не возражаешь, если я сегодня поеду с тобой?
— Компания вашего героя тебе наскучила? — бесстрастно роняю я, уставившись немигающим взглядом в извилистую линию шоссе.
— Нет, просто в Камаро слишком тесный салон, а у меня по-прежнему болит нога, — миротворец явно кривит душой и на ходу выдумывает наиболее благовидный предлог, чтобы подольше остаться со мной наедине. Это нетрудно понять даже с моим скудным опытом взаимодействия с людьми. Но его близость по-прежнему не вызывает во мне никаких странных ощущений, а следовательно, и никакого отторжения.
— Как хочешь.
С тех пор так и повелось.
Проселочная дорога в обход Чебойгана растянулась на многие десятки километров — путь занял целых шесть дней.
Мы останавливались раз в сутки совсем ненадолго, чтобы поочередно подремать и приготовить скудный ужин. Но в основном спать приходилось прямо в дороге, сменяя друг друга за рулём.
Мои спутники, не привыкшие к жизни вечных кочевников, очень быстро сникли и начали жаловаться на необходимость мыться в озёрах с холодной водой — тем более что температура на улице едва ли превышала пять градусов по Цельсию. Аякс схватил простуду, и их с Энид пришлось на время разделить из соображений безопасности — блондинка перебралась в Камаро к доморощенному лидеру, а её благоверный остался в гордом одиночестве за рулём трейлера.
Благо, вынужденный крюк принёс нам не только многочисленные трудности, но и некоторые плюсы — возле одной из деревень мы обнаружили нетронутую заправку с неплохим запасом бензина и продовольствия. Насущный вопрос отпал на ближайшие пару недель.
Но проблема с медицинскими инструментами, необходимыми для скорых родов, никуда не исчезла — время играло против нас. Синклер всё чаще жаловалась на схваткообразные боли, а Барклай становилась всё мрачнее с каждым днём и постоянно твердила, что нам надо ускориться, чтобы успеть добраться до Макино-Сити.
Вот только просёлочные дороги, тонущие в грязи и сплошь покрытые огромными выбоинами, вовсе не способствовали быстрому передвижению. Канареечный Шевроле с ужасающе низким клиренсом застревал в лужах чуть ли не ежедневно — я неоднократно предлагала бросить неудобный балласт, но хренов герой огрызался в ответ с нехарактерной для него грубостью. Я подозревала, что корень его странного поведения кроется отнюдь не в нежной привязанности к модному гоночному автомобилю, но не считала нужным заострять на этом пристальное внимание.
— Что у вас произошло с Ксавье? — как-то раз спросил Тайлер, едва дочитав последний рассказ из сборника По. — Мне раньше казалось, что вы подружились.
— Тебе показалось, — отрезала я и машинально закатила глаза, всем своим видом демонстрируя нежелание продолжать неуместный диалог.
— Как скажешь. Знаешь, а я рад, что мы тебя встретили… — с неожиданной откровенностью отозвался миротворец, прокручивая в руках многострадальную потрёпанную книжонку. Я проигнорировала странную реплику, нажав на педаль тормоза перед очередной грязной хлюпающей лужей. Но обычно сдержанный Галпин внезапно продолжил монолог. — Я имею в виду, что это здорово, что среди нас появился ещё кто-то одинокий… Как я. Ксавье ведь раньше встречался с Бьянкой, а Энид с Аяксом всегда были слишком поглощены друг другом. Я их не виню, в наше время нельзя упускать момент… Ведь никогда не знаешь, какой из них может оказаться последним. Но мне было немного одиноко среди них, понимаешь?
Я неопределённо дёрнула плечами, не зная, что должна ответить — и диалог мгновенно зашёл в тупик. Но избавиться от ощущения, что в словах Тайлера имелся некий двойной подтекст, уже не смогла. И потому во время следующей стоянки настойчиво порекомендовала ему перебраться в трейлер — кудрявый миротворец заметно поник, но покорно подчинился.
А через сутки на горизонте показалась табличка с надписью «Макино-Сити — 20 километров».
