Ознакомительная версия.
– Мама, теперь ты ругаешься с Егором! – подбежал к ней с упреком Степка.
Вика не ответила, просто прижала к себе мальчика, наклонилась и поцеловала:
– Есть хочешь?
– Хочу! Почему вы ругаетесь?
Вика, чмокнув его еще раз, встала и пошла к плите, подогревать еду.
– Мы не ругаемся, – успокоил ребенка Егор, – мы громко обсуждаем одну проблему.
– Вы обсуждаете, а мама вас ругает, – заметил Степан, залезая на стул.
Егор немного поостыл.
Конечно, Вика права, сейчас не место и не время выяснять отношения и дела давно минувших дней.
Он смотрел на Степку и чувствовал, как ноет сердце. Сладко и больно ноет. Егор только сейчас разрешил себе увидеть то, что увидел, и понял сразу: как Степка на него похож! Он даже двигается так же, голову поворачивает, улыбается, как он, Егор!
Как же он на него похож, его сын!
«Мой сын! Господи, это надо как-то осмыслить! Да к черту осмыслить! Мой сын!»
– Степан! – обратился к ребенку долго молчавший Денис.
Вика уронила ложку, загрохотавшую по кафельному полу, и резко обернулась, посмотрев на Дениса.
– Что?
– Егор твой папа! – спокойно объяснил Денис.
– Он же Егор! – не понял мальчик.
– Он Егор и он твой папа! – подтвердил мужчина.
– Па-а-па? – протянул потрясенный Степка.
У Егора перехватило горло. Он смотрел в расширившиеся от восторга глаза ребенка и был уверен, что сейчас умрет от наплыва чувств.
– Мама, Егор мой папа? – благоговейным шепотом спросил Степан.
– Да, Степик!
Вика кинулась к мальчику, подняла на руки и прижала к груди. Он взял маму ладошками за щеки и повернул ее лицо к себе.
– Настоящий папа? – выяснял потрясенный ребенок.
– Настоящий! – стараясь сдерживать слезы, подтвердила она.
– Правдашний? – допытывался он.
– Правдашний, – кивнула Вика.
Егор не выдержал:
– Иди ко мне! – позвал он сына, вставая с места.
Степка потянулся к нему, и Вика, наклонившись над столом, передала его в руки Егору. Степка крепко обнял Егора за шею, прижался головой к его плечу и зажмурил глаза.
– Значит, ты нашелся, – прошептал он, – ты где-то пропал без вестей, а теперь нашелся!
– Да! – прохрипел Егор, поглаживая ребенка по голове.
Господи! Чего только он сейчас не перечувствовал!
Нет, все-таки он придушит Вику! Свершит такое благое дело!
– Умеете вы с детьми «правильно» общаться, – упрекнула Дениса Вика.
– Зато вы своей тонкой организацией все запутали! – почти весело парировал тот.
Егор посмотрел ей в глаза, поверх Степкиной головы, готовый обвинять, упрекать, высказать непонятное и злое, что кипело у него внутри, и вдруг понял со всей отчетливой ясностью, что не прав, что на самом деле обстоятельства не так просты и однозначны, как он себе представлял. Не стала писать, пропала, тоже, кстати, без вести, и все! Было в ее взгляде нечто, и такое же обвинение, и боль, и обида.
Почему? Подожди, подожди, Князев, а что ты о ней знаешь?
А собственно, действительно, что он знает?
Как она жила эти годы? Уж точно не уходила от него к другому мужчине – вряд ли беременные барышни проводят время в веселых романтических свиданиях.
Между прочим, беременная его ребенком!
Так почему, какого черта она не писала, не сообщила ничего? Куда вообще делась из его жизни?
Что-то сверкнуло у нее в глазах, может, слеза, а может, злость и решительность.
– Очень хорошо! – твердо заявила Виктория Шалая. – Воссоединение состоялось! Денис, вы беретесь за расследование?
– Да! – посмеиваясь, взял под козырек Денис.
– Предупреждаю: отодвинуть меня в сторону не получится, и никаких обсуждений только с Егором! Как я понимаю, вы собираетесь завтра побеседовать с Вениамином Андреевичем?
– Почему вы так решили? – спросил Денис.
– Потому что я бы начала именно с этого, – пояснила она.
– Вы правы, собираюсь.
– Вот и славно! Я буду присутствовать при разговоре!
– Это зачем? – спросил Денис.
– Потому что пока я вам не очень доверяю. Я вижу, что вы для себя до конца не решили, верить мне или нет. Хочу, знаете ли, слышать ответы из первых уст!
– Ладно, – согласился Денис, – так даже лучше, очная, так сказать, ставка.
– Вот и договорились! – Она повернулась к Егору: – После ужина Степе надо умыться, почистить зубы, переодеться в пижаму и спать.
И раздав «всем сестрам по серьгам», она поцеловала сына в щечку.
– Спокойной ночи, солнышко! Слушайся папу, – споткнувшись на слове «папа», напутствовала воинственная мать.
– Мамочка, ты куда? – оживился Степка.
– Мне надо съездить в одно место.
Егор насторожился – куда это ее понесло, на ночь глядя? Но удержался от вопросов.
– Возьми ключи, – спокойно предложил он.
– Спасибо, – буркнула Вика, выходя из кухни.
Вика разыскала Вовкин «Ровер», припаркованный ночью Егором, и, аккуратно вырулив со стоянки, поехала колесить по Москве.
Ей очень хорошо думалось за рулем, особенно в такие часы: воскресенье вечер, машин мало и можно бездумно кружить по любимым улицам, не мешая течению мыслей.
Вика чувствовала, что ей необходимо подумать и хотя бы ненадолго остаться одной. А мужчины пусть сами, своей компанией разбираются.
«Очень хочется побыть папой? Так вперед! Давай зубы почисть ребенку, попку подотри, сказку на ночь расскажи, ответь на все бесконечные вопросы!»
Остановившись возле светофора, на красный, Вика поймала себя на ворчливой злости и удивилась.
«Странно, я же все эти годы хотела, чтобы у Степки был папа. Родной, любимый, именно этот папа. Так что же это я? Неужели ревную?»
Она кивнула, честно признаваясь себе: «И ревную, к такой вот внезапной прямо любви, прелюбви! И я ужасно, тяжело и безысходно обижена! Черт бы тебя побрал, Егор Князев!»
Когда они с трудом оторвались друг от друга, наверное сто раз поцеловавшись в прихожей «последним, прощальным» поцелуем, и Вика закрыла за Егором дверь, она еле дотащилась до разгромленной кровати и плюхнулась на нее и сразу уснула. Утром, завтракая, девушка решила, что прямо сейчас напишет первое письмо: здорово же – Егор Князев приедет на место и сразу получит письмо!
Егор написал адрес четкими печатными буквами, вернее, по большей части цифрами. Несколько раз он объяснял ей, что с ним можно связаться только посредством писем – ни по телефону, никаким другим способом, к сожалению, это сделать невозможно. Он бы и мог, когда будет на основной базе, хоть иногда дозваниваться, но у Вики нет здесь телефона и нет сотового, значит, только письма.
У Вики в этой квартире, доставшейся ей от бабушки, увы, не было телефона, зато имелась полная свобода, а теперь и радостные воспоминания.
Ознакомительная версия.
