— Нет. То есть да, он убил Гитахй. Лайза думала, что он что-то знает… — Эмили повторила Дру события предыдущего дня и вечера. — А сегодня утром я послала за ним… Захария, ставь бокалы сюда. Нет, Бваны сами будут угощаться. — Она отпустила старика. Иден стал разливать напитки.
— И что? Ты послала за ним утром… — напомнил Дру. Эмили взяла из рук внука бокал с виски и содовой и выпила половину.
— Говорили, что он пошел на люцерну. А теперь оказалось — нет.
— Убежал, наверное, — проронил Иден.
Эмили поставила бокал и строго посмотрела на внука.
— Почему ты так думаешь?
— Это же очевидно. А что же еще могло произойти?
— Так думает и полиция. Они говорят, что он мог убить Элис, а после слов Вамбуи струсил и убежал.
— Но ты не веришь в это? — медленно спросил Дру.
— Нет.
Иден так стукнул бокалом по столу, что задрожали бутылки.
— А почему же нет? По той же старой причине: мои кикую преданны. Господи! Эти слова надо золотом написать по всей долине. Знаменитые последние слова! Кто-то убил, и это связано с другими происшествиями в доме: этот полтергейст, отравление Симбы. Тот, кто в этом повинен, должен здесь работать или иметь соучастника из домашних. Если Камау чист, почему он убежал? Ну-ка, скажи!
— Он мог подумать, что он свидетель убийства, и поэтому испугался.
— Чего испугался?
— Он боится за свою жизнь, естественно. Иден, ты сегодня очень "глуп. А если Камау стоял в кустах и все видел оттуда? Может, он даже узнал убийцу.
— В сумерках? С такого расстояния? Ты сама в это не веришь, бабуля. С того места, где стоял Камау, до места убийства Элис расстояние ярдов пятьдесят. Уже темнело. А может, он находился в тех кустах еще днем. Или те следы оставлены соучастником. Если Камау знает что-то об убийстве, значит, он либо сам убил, либо непосредственно замешан в убийстве.
— А я не верю, — упрямо возразила Эмили. — К таким поспешным выводам обычно приходит полиция, Джилли или Гектор с Мабел. Потому что это самый легкий вывод. Я уверена, что Камау знает что-то. Увиденное напугало его, и он решил держать язык за зубами, но не смог сдержать искушения и намекнул своей девушке. Но я не думаю, что он убежал и что полиция придет к такому же выводу, как и ты.
Она отпила виски и с негодованием уставилась на внука через стекло бокала.
— Ох уж эти мужчины! — недовольно пробурчала Эм и взглянула на Викторию, ища у той поддержки. Но внимание девушки было обращено на поведение Стрэттона.
Дру сидел на перекладине веранды рядом с Викторией, прислонившись к колонне. Он выглядел спокойным, даже ленивым, казалось, его не интересовала беседа, а слушает он из вежливости, пока что-то в последней фразе Эм не насторожило его. Виктория не знала, почему была так уверена в этом, ведь он не сделал никакого заметного движения. Тем не менее она почувствовала, что больше он не расслабляется, он замер и напрягся.
Искоса она взглянула на Дру и увидела, как его глаза округлились от удивления, словно его поразила какая-то неожиданная мысль. Его вид встревожил Викторию, и она обернулась к тете, желая понять, что же все-таки в ее словах могло так обеспокоить Дру. Но лицо Эм выражало недовольство, как лицо старой гончей, в нем ничего нельзя было прочитать, кроме отрешенности и презрительной нетерпимости ко всем, у кого не хватало ума думать так же, как она.
Иден сказал:
— Хорошо, бабуля. Давай не будем спорить. Что касается этого дела, мы всегда будем по разные стороны. Ты готова верить, что все кикую, кроме твоих, не заслуживают доверия. Гектор и Мабел такие же, но они верят в своих слуг. Помнишь, как Гектор вел себя в 1954 году, когда нашли нож?
Эм резко возразила:
— Иден, я не позволю тебе рассказывать такие скандальные вещи. Ты ведь прекрасно знаешь, это произошло случайно. Гектор и Мабел мои старые друзья…
— И, как и Камау, не могут совершить ничего предосудительного! — закончил за нее Иден. — Я знаю, дорогая, извини меня. Хочешь еще выпить? У тебя в бокале пусто. А ты, Дру, почему не пьешь?
— Спасибо… Эм, скажи, а Гектор с Мабел приезжали к тебе сегодня?
— Да, — ответила Эм, протягивая бокал, чтобы заново его наполнить. — Мабел принесла мне приправу чатни — жест мира с ее стороны. Милая Мабел! Она такая добрая и разумная, только если дело не касается Кена. Кстати, Иден: Кен был здесь как раз после вашего отъезда. Он хотел узнать, будешь ли ты продавать «люгер».
— Он с ума сошел. Ему хорошо известно, что я отдал его Мейзу дней десять назад. Кроме того, он бы не смог достать к нему патронов.
— Наверное, я спутала. Он хотел уточнить, находится ли «люгер» у Мейза. Боюсь, я была резка с Кеном. Я видела, как он проскакал по посадкам люцерны, он не ожидал увидеть меня там, да еще вместе с Хеннеси. Кен заикался и бормотал что-то, как школьник, застигнутый у банки с вареньем. Мабел нужно отправить его на побережье. Он стал такой нервный.
— Чем дальше она его отвезет, тем лучше. Надеюсь, ты была с ним достаточно резка, чтобы отвадить его от визитов в наш дом хотя бы на время.
— Кена нелегко отвадить. Тебе пора бы знать. Его увела Лайза. Она приходила попросить сахару и забрала его с собой. Странно, что у таких людей, как Гектор и Мабел, вырос такой сын. Он не годится для жизни в Кении.
— Судя по его способности влюбляться в чужих жен, думаю, хотя бы одно необходимое качество у него в наличии, — с издевкой сказал Иден.
— Будь выше этого, — сурово заявила Эм. Она достала сигарету из портсигара, Дру сошел с перекладины и предложил ей огня.
— А Джилли заходил сегодня? — спросил Дру, щелкая зажигалкой.
— Думаю, да. Он всегда поблизости, я перестала замечать его приходов. Спасибо.
Дру сунул зажигалку в карман и заметил:
— Я и не подозревал, что Джилли стал таким работящим.
— Он не всегда приходит по работе, — засмеялась Эм. — Мой рояль Бехштейи намного лучше, чем его. Он приходит поиграть.
Иден пробормотал что-то нелестное по адресу Макхема. Эм нахмурилась.
— Ты считаешь меня за дуру, потому что я его держу. Но что бы с ним стало, если б я его уволила? Он почти бесполезен в должности управляющего и не настолько хорош как музыкант, чтобы обеспечить себе и Лайзе приличное существование!
Иден возразил:
— Глупости. Ему предлагали хорошую работу в танцевальном оркестре. Нормальная зарплата, квартира. Лайза очень хотела, чтобы он согласился на эту работу. Ей больше нравится жить в Найроби, чем в долине.
Эм посмотрела на него с любовью и сожалением.
— Дорогой, ты совсем не унаследовал музыкальных способностей. Странно, твой отец и все родственники со стороны моей матери страстно любили музыку. Все Бо-мартины отличались музыкальностью, а тебя это не коснулось. Иначе ты бы так не говорил. Джилли в достаточной степени музыкант, чтобы понять: играть в танцевальном оркестре все равно что заниматься проституцией. Он бы предпочел голодать.
