чтобы его разорвали на тысячу мелких кусочков. К счастью, рядом с территорией волкодава, как будто специально, стояла, прислоненная к забору, самодельная деревянная лестница. Вот ее-то я и подставила, чтобы перемахнуть через железную сетку в вольер.
Схватив щенка, я выбросила его наружу. Да, он ударился, когда приземлялся, жалобно от боли заскулил, возможно, даже лапку сломал, но зато теперь он останется жив, в отличие от меня. Похоже, я скоро погибну. Собака размером с медведя, склонив голову, медленно наступала, скалилась, обнажая острые желтого цвета клыки, по которым текли слюни. Еще чуть-чуть, и зверь бросится на меня.
Где-то в глубине сознания отмечаю, как у меня за спиной поднялась суета: Костя кричит, Глеб орет, двери поминутно хлопают, раздаются другие какие-то непонятные звуки, которые мне так и не удалось идентифицировать, хотя особо я и не старалась. Все уже неважно, так как через секунду мне перегрызут горло – и прощай, белый свет.
Последнее, что я видела, перед тем как зажмуриться, – собаку в прыжке. Инстинктивно сжалась, обхватила голову руками и присела. Но вместо укусов, ощутила, как сначала оказалась в крепких тисках, потом взмыла вверх, какую-то долю секунды длился полет и в конце концов случилось падение…
Я ударила затылок, копчик, оба локтя, но вывод сделать успела еще до того, как раскрыла глаза. Кто-то забрался в загон, подхватил меня на руки и вышвырнул оттуда, как я недавно Тимошку. Получается, одному из трех мужчин в доме я обязана жизнью, но не это сейчас было важным. Похоже, мой спаситель в данный момент вел бой с волкодавом.
Судя по звукам в загоне, происходило смертоубийство. Хотя я совсем туда смотреть не хочу, но все равно поворачиваю голову, фокусирую взгляд. Однако из-за поднявшегося облака пыли и быстрых передвижений человека с собакой не так-то просто разглядеть, кто именно из мужчин борется с волкодавом.
– Охренеть… – слово само по себе сорвалось с моего языка, когда в загоне мелькнуло напряженное лицо Виктора.
Твою ж за ногу!
Вижу собственными глазами, но при этом не верю, что из передряги меня вытащил Аблов. В моем списке приоритетов на роль спасителя первым стоял Костян. Парень всегда хорошо ко мне относился, он среди всех был самый сочувствующий, добрый и, если судить по комплекции, самый сильный. В общем, отличная была кандидатура. Но нет, собака-убийца в данный момент вгрызалась в руку Аблова, а Костян на пару с Глебом, вооружившись один топором, а другой ломом, открыли калитку и крались на помощь хозяину.
Прикрыв рот ладонью и продолжая сидеть на земле, я наблюдаю, как троице, хоть и с трудом, но все же удается справиться с волкодавом и выбраться из вольера. Костян с Глебом практически не пострадали, так, получили по паре царапин, а вот их работодателя потрепало изрядно. Белоснежная рубашка Аблова была теперь практически вся багрового цвета и изодрана, особенно в районе правой руки и плеча. Волосы у него встали дыбом, а на лице красуется кровавая полоса, но скорее всего не от раны, а из-за того, что Виктор неудачно обтер губы.
Переведя дыхание, мужчины зачем-то все дружно, не сговариваясь, бросили взгляд в мою сторону. Причем нехороший такой, осуждающий и с претензией. Холодок пробежал по спине и забрался под кожу, сейчас мне стало еще страшнее, чем недавно с собакой в загоне.
Ой, чувствую, моя попа сейчас получит по полной программе.
– Ты хоть понимаешь, если бы никто не заметил, что ты полезла в вольер, мы бы от тебя в лучшем случае обглоданные кости нашли?! – подходя ко мне, издалека рявкнул Виктор.
– Лера-Лера, мы же с Глебом были тут! Почему ты бросилась в загон, никому ничего не сказав? – укоризненно покачал головой Костян, который шел чуть позади Виктора.
– Ну ты и коза-а-а, – эту реплику, естественно, вставил Глеб.
Возмущение Аблова еще можно понять – он сидел себе в доме, никого, как говорится, не трогал, а тут на тебе, беги выручай из лап чудовища всяких девиц. Ну а Костя-то с Глебом с какого перепугу меня обвиняют? Разве я не прыгала возле них резвым зайчиком, разве не пыталась привлечь их внимание? Они же сами сцепились рогами, как два лося в брачный период, и игнорировали всех и вся вокруг.
– Э-э-э… нет, ребята, этот номер у вас не пройдет, – предупредила я, поднялась на ноги, отряхнулась и, приняв позу сахарницы, потребовала: – Стирайте с лиц праведный гнев! Из всех присутствующих я самая невиноватая, – к концу моей фразы мужчины успели подойти, нас разделяло буквально несколько сантиметров. Получилась стенка на стенку, только их вон сколько, а я одна, очень по-джентельменски. – Тебе, Костя, конечно, спасибо, за то что Глеба осадил и заступился, но помощи у вас я как раз просила, орала на всю округу, что Тимошка в опасности. Вы же с Глебом так увлеклись выяснением отношений, что даже не заметили этого.
Аблов приподнял бровь и вопросительно посмотрел сначала на одного работника, а потом и на другого. Охранники никак не прокомментировали мои слова, а просто опустили головы.
– У тебя правило, что ли, такое, если рядом кто-то ведет себя как идиот, то ты ему обязательно уподобляешься? – опять устремив на меня взгляд, прорычал Виктор. – Ты гуляешь по дому всего ничего, три часа, а столько ущерба, – перед носом нарисовались три пальца измазанных кровью. – Даже страшно представить, что ты учудишь, если тебя заново не запереть. Тебе явно браслет жмет, давай сюда ногу.
Нет, ну разве это не издевательство – дать нюхнуть свободы и тут же ее отобрать? Отступила на шаг. Мы с браслетом уже «сдружились», а я друзей без боя не отдаю.
– То есть не следил за своим щенком ты, не потрудился обезопасить места, по которым он бегает, тоже ты, его чуть не сожрали только из-за тебя, а в четырех стенах под замком чахнуть мне? И где справедливость?
– Босс, если честно, Лера права, – осмелился встать на мою защиту Костян. – Я вас несколько раз предупреждал, что Тима роет подкоп в вольер Беллы. Просил денег на покупку железных листов, а вы все отмахивались – потом да потом.
Ай да Костя! Ай да красавчик, второй раз за день выручает! Готова броситься ему на шею и расцеловать в обе небритые щеки, но телячьи нежности лучше попридержать, а то Аблов и так смотрит на своего работника с раздражением. Надо Костю спасать от начальника, а то тот сгоряча еще уволит его.
– М-да, – деловито разглядывая рваные
