Выстрел.
Он посмотрел на себя, чтобы увидеть, не попали ли в него.
17
ТАША
— Вот и все, — сказал голос в голове Рикки. — Сейчас ты умрешь.
Ему казалось, что все его тело кричит, когда медведь вытянулся во весь рост над ним. Пока пролетали секунды, он предчувствовал, как уродливые когти впиваются в его плоть. Он почти чувствовал, как медведь вспарывает ему живот, чтобы вытащить его мягкие органы.
Он попытался бежать дальше к огню, но его ноги не слушались…
Ба-бах!
Рикки знал, что это был выстрел. Их нашли ли власти? Они стреляли в Зака и, может, даже в Рикки и Малкольма?
Но тут в уши ударил другой странный звук. Сердитое скуление, и исходило оно от медведя. В мерцающем оранжевом свете костра он увидел вспышку темной жидкой полосы на снегу. Медведь упал на бок в четырех метрах от того места, где стоял Рикки.
Тишина. Он огляделся, чтобы увидеть, откуда раздался выстрел.
Зверь снова зарычал. Звук был наполнен болью.
— Назад! — прошипел Зак позади него. — Опасно, когда раненый…
— Но кто только что стрелял…
— Это не имеет значения. Назад!
Словно подтверждая опасения Зака, медведь внезапно ударил лапой, промахнувшись всего в нескольких сантиметрах от Рикки. Рикки отпрыгнул и уже собирался бежать к огню, когда раздался еще один выстрел.
Все тело медведя вздрогнуло. На снег снова брызнула темная жидкость. Затем он упал.
— Падай! — прошипел Зак. Но Рикки уже падал. Тот, кто только что подстрелил медведя, был все еще вооружен. Нельзя было сказать, что трое подростков не были следующими.
— Нам нужно выбираться отсюда, — прошептал Рикки, пот стекал по его затылку. Зак лежал в метре позади него. Сразу за Заком — Малкольм, и он был неподвижен.
— Не без Малкольма, — сказал Зак. Он покосился за медведя на дальний конец поляны. — Смотри, — выдохнул он.
Рикки проследил за его взглядом. Сквозь темноту и все еще кружащийся снег он мог разглядеть силуэты человека и собаки. Человек не был особенно высоким и двигался не очень быстро. Но они шли в этом направлении — расстояние около пятидесяти метров — и собака спокойно трусила рядом. Рикки мог видеть только очертания ствола пистолета, висящего на груди человека. Рикки обнаружил, что затаил дыхание, не сводя глаз с этих странных фигур, появляющихся из темноты. С дурным предчувствием он подумал, не был ли это водитель, что пришел сюда, чтобы прикончить их. Но водитель был выше, и его походка была совсем другой.
Из двух огнестрельных ранений медведя сочилось много крови. Она топила окружающий снег. Рикки внезапно ощутил укол грусти из-за того, что это удивительное существо лишилось жизни, хотя оно было готово убить его. Но его внимание было приковано к фигуре, находившейся теперь в двадцати метрах от него. Он видел одежду немного лучше. На человеке была меховая шуба, очень похожая на шкуру мертвого медведя, и тяжелая шапка, засыпанная рыхлым снегом. Винтовка, которая только что произвела два выстрела, выглядела старой и небрежно висела на груди. Собака словно светилась в темноте, ярче и белее снега. Рикки прищурился сильнее. Это точно был не водитель. И он не думал, что это была полиция, потому что их было бы больше, и они подняли бы оружие.
Когда фигура оказалась в десяти метрах и Рикки смог разглядеть лицо, его ждал еще один сюрприз. Это была девушка с черными прядями волос, торчащими из-под шапки, и худощавым лицом с острым носом. Трудно было точно сказать, сколько ей лет, но Рикки не считал, что она намного старше его. Собака была похожа на хаски, с шокирующе белым мехом.
Девушка подошла к медведю, которого небрежно пнула ногой. Не глядя ни на Рикки, ни на Зака, ни на Малкольма, она прокричала сквозь заснеженный воздух:
— Вам повезло, что я оказалась поблизости, — она говорила очень медленно, с ярко выраженной американской протяжностью. — Этот старый медведь вас убил бы, — собака послушно села рядом с ней, когда она вытащила очень большой охотничий нож. — Что вы вообще делаете в этих краях? — спросила она, наклоняясь и мастерски вонзая нож в брюхо медведя.
Рикки и Зак поднялись на ноги.
— Мы, э-э, мы заблудились, — осторожно сказал Рикки. У него было отчетливое ощущение, что собака набросится, если девушка скажет ей.
Девушка цинично фыркнула.
— Конечно, заблудились, — сказала она, осторожно разрезая живот мертвого медведя.
— Мы, э… мы пытаемся навестить наших бабушек и дедушек.
Их легенда для прикрытия звучала довольно неубедительно здесь, в глуши, и была встречена недоверчивым взглядом девушки. Она взглянула на Малкольма.
— Что насчет того? Он мертв?
Ее слова были как удар током. Рикки и Зак бросились туда, где лежал Малкольм. Зак проверил пульс, а Рикки поднес руку ко рту, чтобы проверить дыхание. Когда он это сделал, глаза Малкольма открылись.
— Холодно, — прошептал он.
— Отведи его к огню, — приказал Зак. Они схватили друга и быстро потащили его туда, где быстро угасал их маленький костер. Они положили его на землю, затем Рикки осторожно начал разводить огонь сильнее, а Зак пытался усадить Малкольма. Все это время странная, одетая в мех девушка продолжала тихую, эффективную резню медведя.
Через пару минут она подошла к ним, собака бежала рядом с ней. Обеими руками она что-то держала. Только когда она приблизилась к огню и его оранжевому свету, Рикки увидел, что это блестящий, кровоточащий орган. Ее руки и мех были перепачканы кровью. Она протянула его, будто преподносила подарок.
— Что это? — спросил Рикки.
— Печень.
— Не фанат, если честно.
— Значит, ты никогда раньше не был голоден, — девушка огляделась, посмотрела на снежную метель. — В такую погоду, — сказала она, — ты должен поесть. Держи, — не дожидаясь ответа, она протянула печень Рикки. Она оказалась тяжелее, чем он ожидал, и его кожу покалывало от теплой влажной плоти. Девушка осмотрела то, что осталось от их дров, затем вытащила из-под шкуры свой охотничий нож и мастерски вырезала три тонких палочки. Каждая была прямой, около тридцати сантиметров в длину, а две имели раздвоенный конец. Она вкопала их в снег прямо возле костра, раздвоенным концом вверх, а оставшуюся палку повесила между ними, чтобы получился небольшой вертел. Пока Рикки держал печень, она начала отрезать от нее тонкие ломтики. Отрезав шесть, она нанизала их на палку. Кровь капала с ломтиков на землю, и мясо начало шипеть. — Отдай моей собаке остаток этой печени, и у тебя будет друг на всю жизнь, — сказала девушка.
Рикки положил оставшуюся печень на снег, вытер окровавленные руки об одежду.
— Можно, Снежок, — сказала девушка. Очевидно, собаку звали Снежок. Он подбежал к свежей печени, оттащил ее на несколько метров от них и начал есть. Рикки заметил чрезвычайно острые зубы.
— Как тебя зовут? — спросил Рикки.
Она бросила на него взгляд, полный подозрений.
— Какая разница?
— Никакой. Я просто спрашиваю.
Она фыркнула.
— Таша, — сказала она.
— Я Рикки. Это Зак и Малкольм, — он взглянул на Зака, наполовину ожидая выговора за то, что он назвал их настоящие имена. Но Зак не выглядел обеспокоенным. Вряд ли был смысл переживать, и им очень нужна была помощь этой девушки. — Э… спасибо, что спасла нам жизнь, Таша.
— Ваши жизни еще не спасены, — сказала Таша. Она взяла вертел с кусочками печени и раздала их по кругу. — Хотите пережить ночь? Ешьте. Она запихнула в рот кусочки печенки. Рикки сделал то же самое. Мгновенно ему захотелось выплюнуть. Мясо только-только прогрелось — ему казалось, что он жует полный рот желеобразной крови, а вкус был насыщенным. Он видел, как Зак глотал еду, но Малкольм выплюнул свою. Таша посмотрела на него, потом пожала плечами, как бы говоря: «Это твоя проблема».
