Ознакомительная версия.
Вот будет номер, если один из них его застрелит!
Он бросил сигарету на землю и придавил ее ботинком. Кто-нибудь подойдет и уберет окурок. Кто-нибудь так же спокойно уберет и его – если получит приказ. И самое странное, что его это не слишком заботит.
Дверь за спиной отворилась, и на освещенный солнцем двор вышел Жиль Хаким.
– Бастьен, мы собрались пить кофе в библиотеке. Почему бы вам не присоединиться? Пообщаетесь с остальными. Мы ждем, когда подойдет переводчик и можно будет представиться.
Бастьен повернулся спиной к чудесному декабрьскому деньку и последовал за Хакимом в комнаты.
У Хлои имелось вдоволь времени, чтобы сообразить, насколько она была безрассудна. Шофер в униформе поднял между ними прозрачный экран, было слишком рано для того, чтобы глотком спиртного успокоить нервы, а Сильвия настолько торопилась, что забыла сунуть ей хоть какую-нибудь книжку. Только мысли составляли ей компанию в этой поездке, которой, казалось, не будет конца.
Она машинально протянула руку, чтобы убрать свои длинные каштановые волосы за уши, но тут вспомнила, какое чудо сотворила Сильвия за три минуты, имея под рукой всего лишь немного косметики и щетку. Книжки у нее могло и не оказаться, зато в принадлежащей Сильвии сумке фирмы Hermes обнаружилась ее же косметичка, и Хлое захотелось исподтишка бросить взгляд в зеркало. Она увидела незнакомку, глядящую на нее знакомыми невозмутимыми карими глазами, хотя сейчас они были подведены и эффектно выделялись на бледном лице. Длинные прямые каштановые волосы больше не свисали по обеим сторонам лица – Сильвия смочила их муссом, начесала и закрепила так, что менее чем за минуту они превратились из гладкой пелены во взъерошенную пышную гриву. Ее бледные губы стали пухлыми, алыми, яркими, а одолженный шарфик был переброшен через плечо с точно рассчитанной и украшавшей ее аккуратной небрежностью.
Однако как долго она сумеет сохранять эту иллюзию? Сильвия способна преобразить себя за три минуты, и меньше пяти у нее ушло на то, чтобы сотворить из простушки Хлои примадонну. Хлоя несчетное число раз пыталась достичь того же результата – и всегда терпела неудачу. «Лучше меньше, да лучше», – поучала ее Сильвия, но у Хлои не получалось ни меньше, ни лучше.
Впрочем, она развела панику на пустом месте. От нее требуется быть переводчицей, а не топ-моделью, а если Хлоя что и знает, так это языки. Она может делать свою работу, а в остальное время притворяться, что ей привычно обитать в замках, а не в крохотной квартирке, пропахшей неистребимым запахом капусты. И может есть все, что захочет.
Три или четыре вечера в этом замке, а затем она вернется, и Сильвия будет должна ей кучу времени. И вряд ли там будут секс и острые ощущения, о которых она в шутку мечтала, но, по крайней мере, это должна быть перемена. И кто знает, возможно, какой-нибудь скучный бизнесмен привезет с собой красивого молодого помощника, интересующегося американскими девушками. Все возможно.
Шато-Мирабель охраняется похлеще, чем Форт-Нокс, подумала она полчаса спустя, когда их машина пробиралась через множество ворот и контрольных пунктов с вооруженной охраной и цепными псами. Чем дальше они углублялись на территорию поместья, тем неуютнее чувствовала себя Хлоя. Проникнуть внутрь было очень трудно. Выбраться наружу, похоже, будет просто невозможно, если вдруг ее не захотят выпускать.
Но почему вдруг это взбредет им в голову? Она почувствовала себя глупо. И когда лимузин наконец причалил к широким ступеням парадного входа, она сумела взять себя в руки и, не давая воли ни любопытству, ни воображению, выбралась с заднего сиденья, изобразив слабое подобие текучей грации, присущей Сильвии.
Мужчина, ожидавший ее, был высок, немолод и одет лучше среднестатистического француза – что означало, что он одет по-настоящему хорошо. Его восточное происхождение легко угадывалось, и Хлоя подарила ему самую очаровательную улыбку.
– Месье Хаким?
Он кивнул и пожал ее руку.
– А вы – мисс Андервуд, замена мисс Уикхэм. Я узнал об этом, когда вы уже выехали. Если бы знал раньше, сберег бы вам время, потраченное на поездку.
– Сберегли время? Я не нужна? – Еще одна двухчасовая поездка, теперь обратно в город, вовсе не была вершиной ее мечты, и уж совсем не хотелось отказываться от обещанных Сильвией денег.
– Наша группа собралась в меньшем числе, чем мы ожидали, и я считаю, что мы сумеем понять друг друга без посторонней помощи, – вежливым, хорошо поставленным голосом ответил мужчина.
Они говорили по-английски, и Хлоя быстро переключилась на французский.
– Как вам угодно, месье, но я уверена, что могу быть полезна. У меня нет никаких планов на следующие несколько дней, и я останусь с большим удовольствием.
– Если у вас нет никаких планов, вы можете вернуться в Париж и устроить себе прекрасный отпуск, – предложил он на том же языке.
– Боюсь, что моя квартира – не лучшее место для проведения отпуска, месье Хаким. – Она сама не понимала, почему так старается уговорить его разрешить ей остаться. Поначалу она совсем не хотела ехать сюда – только настойчивые просьбы Сильвии подвигли ее на это. Да еще мысль о семистах евро в день.
Но теперь, когда она уже была тут, ей вовсе не хотелось возвращаться. Даже если это самое толковое, что она могла сделать.
Хаким колебался, по-видимому удивленный тем, что женщина может с ним спорить. Затем он кивнул:
– Полагаю, вы все же окажетесь нам полезной. Было бы нечестно заставить вас совершить столь долгую поездку без всякого результата.
– Это была долгая поездка, – согласилась Хлоя. – Я думаю, шофер немного заблудился – мимо некоторых мест мы проезжали не единожды. В следующий раз ему стоит взять карту.
Хаким неопределенно улыбнулся:
– Я прослежу за этим, мадемуазель Андервуд. Пока же оставьте ваш багаж – у нас есть слуги, которые о нем позаботятся, – и ступайте знакомиться с гостями, для которых вы будете переводить. Особых трудностей эта задача не представляет, а когда у нас будет перерыв в совещаниях, вы получите прекрасное помещение, в котором сможете отдохнуть. И разумеется, присутствие столь очаровательной юной дамы отнюдь не станет помехой нашей работе.
В привычной французской благовоспитанности Хакима отчего-то чувствовался некий изъян. Хлоя обнаружила, что ей очень хочется помыть руки. Она одарила его материнской улыбкой, которая в ее репертуаре предназначалась для самого развратного из братьев Лоран, и пробормотала: «Вы так добры», после чего последовала за ним вверх по мраморным ступеням.
* * *
Великое множество старинных замков было переоборудовано в роскошные отели и конференц-центры, а более захудалые – в пансионы системы «ночлег-и-завтрак». Этот замок был роскошнее, чем все, что она раньше видела или даже о чем слышала, и к тому времени, как Хаким ввел ее в огромный зал, чувствовала себя все более и более скованно.
По крайней мере, она была здесь не единственной женщиной. В помещении сидели восемь человек, попивая кофе, и ее взгляд быстро скользнул по ним. Две женщины, не имеющие между собой ничего общего, кроме великосветски элегантного внешнего вида, – мадам Ламбер, высокая, пожилая, была одета в нечто, в чем Хлоя, спасибо Сильвии, опознала творение Лагерфельда. Вторая женщина была несколько моложе, слегка за тридцать, чуть красивее и вела себя немного оживленней. Представление шло своим чередом: мистер Отоми, пожилой горделивый японец, который, к счастью, отлично говорил по-английски; его помощник со стальными глазами Танака-сан; синьор Рикетти, самодовольный господин средних лет, чей смазливый помощник был, без сомнения, по совместительству его любовником; и барон фон Руттер – как она и ожидала, ничего непредвиденного, никого, кто представлял бы особенный интерес, кроме…
Кроме него. Она быстро опустила взгляд, поразившись собственной внезапной реакции. Ей не нравились мужчины в костюмах, даже если это были костюмы от Армани. Ей не нравились бизнесмены – они большей частью были начисто лишены чувства юмора и заботились только об одном: как получить побольше денег. Франция привлекала Хлою многим и многим, но только не зацикленностью на деньгах. Как скверно, что он из этой же породы, – мелькнула у нее мысль. Так нечестно: ее неудержимо влечет к человеку, который заведомо вне ее интересов.
Мадам Ламбер, синьор Рикетти, барон и баронесса фон Руттер, Отоми и Туссен.
Бастьен Туссен. Ему, кажется, в высшей степени наплевать на нее, как он и подтвердил при знакомстве, кивнув и тут же выбросив ее из головы. И особой причины у нее не было так на него реагировать – он не был красавчиком, видела она и получше. Немного выше среднего роста, худощавый, с твердым узким лицом и хорошо очерченным носом. Глаза у него были темные, почти непроницаемые, и она усомнилась в том, что ее присутствие вообще было замечено. Его длинные, темные, густые волосы были ухожены с неожиданным, даже чрезмерным тщеславием. Ну как, нужен ей самовлюбленный самец?..
Ознакомительная версия.
