ужасом осознаю, что так соскучилась по его смеху.
– Нет, я не один из них. Но сейчас разговор не об этом. Что ты там делала? Где твой ребёнок и грёбаный муж?
И вот что ему ответить?! Встаю из-за стола, пытаюсь быстро сообразить, какой ответ дать на его вопрос.
– Ну, во-первых, спасибо, что выкупил меня. Деньги действительно большие, ещё не знаю, как я тебе их верну, но я что-нибудь придумаю.
– Доминика! Не зли меня! Сейчас разговор не о деньгах, о них мы поговорим позже! Где твой ребёнок и муж?!
– Зачем тебе это нужно знать?
Если бы все было не настолько серьезно, я бы даже посмеялась, глядя на выражение его лица.
– То есть, ты считаешь, что это от праздного любопытства я интересуюсь?
– Я считаю, что это не твоё дело. Это моя личная жизнь! И я не собираюсь о ней тебе рассказывать. Повторяю: это моё личное дело!
Тишина.
Поднимаю на него глаза, и меня начинает трясти от страха. У него такой взгляд, как будто он намеревается меня убить.
– Ты и святого до греха доведёшь, – цедит он сквозь зубы. – А ты знаешь, что ты моя? Что я тебя купил, и ты целиком и полностью МОЯ! Что захочу, то и буду с тобой делать.
– Но это не касается моего желания тебе что-либо рассказывать. Ты, конечно, вправе делать, что тебе угодно, с моим телом, но душа и разум останутся моими, и я не собираюсь тут перед тобой в откровения играть.
– Я рад, что ты понимаешь суть происходящего. Ну что ж, тогда начнём заниматься тем, чем я захотел, как только увидел тебя на торгах.
Мужчина хищной походкой огибает стол и направляется ко мне. И взгляд у него такой, что съест и не подавится. Понимаю, что он хочет сделать, и прихожу в ужас. Нет, я не хочу этого. Начинаю отходить назад, пока не натыкаюсь на стену. Итак, моя последняя надежда – выставляю руку вперёд и говорю:
– Максимилиан, стой! Пожалуйста!
Он замирает. Боль отражается в его глазах. Откуда это? Не понимаю.
– Я тебе отвечу, только задавай по одному вопросу и спокойным тоном, хорошо?!
– Хорошо, – берет паузу, – как ты туда попала?
– Я не знаю. Стой, стой! Я правду говорю! Я не знаю! Меня похитили. Я вышла с работы, хотела заскочить в один магазинчик, но в переулке меня схватили и впихнули в машину. Дальше я уже очнулась у них в комнате с другими девушками. Нам сказали вести себя хорошо, тогда с нами ничего плохого не случится, по крайней мере, тут, как они уточнили. Иначе… они нам продемонстрировали, что может произойти в случае плохого поведения, и поверь, ни одна из нас этого не захотела. После все побывали в душевой, дальше – стилисты и визажисты, ну а потом ты сам нас видел. Ты же не мог подумать, что я сама туда пошла?!
Молчит. Странно. Неужели он решил, что туда можно пойти по собственной инициативе? Продолжает молчать и изучающе смотреть на меня.
– Кстати, они не уточняли, сколько я находилась без сознания. Какое сегодня число?
До этого его лицо было настолько сосредоточенным и сердитым, что мой вопрос его немного озадачил.
– Эм… сегодня двадцать седьмое июля.
«Так, значит, пошли уже третьи сутки вне дома».
– А где мы находимся? В каком городе?
– Доминика! Не заговаривай мне зубы! Рассказывай дальше.
– Так я тебе все рассказала. Все как было.
– Что-то не сходится! Они жен и матерей не похищают. У них бывают только девочки, которых не станут искать. И как ты это объяснишь?
– А я откуда знаю, значит, прокололись в моем случае.
– Нет. Это не те парни, которые могут ошибиться. Возвращаемся к началу. Где твой ребёнок и муж?
– А можно без этой информации?
– Ника! – рычит.
– Окей, окей. Сейчас расскажу. У меня нет мужа и ребёнка.
– Что? Как? А как тогда молоко? Так, Ника, моё терпение заканчивается!
– Я серьёзно! Мы, э… мы расстались, ребёнок остался у него.
– И сколько твоему малышу?
– Ему, э… полгода.
«Боже, что я несу?!»
– И как же такой человек, как ты, смог оставить своё дитя? Что-то не верится.
– Да, люди меняются. Со временем. Хотя, кому я объясняю, помнится, ты за один день изменился.
На долю секунды Максимилиан приходит в замешательство, но сразу возвращает привычное выражение лица:
– И что теперь ты думаешь делать?
– Что? А… какие у меня планы на дальнейшую жизнь? Ну… я работаю, получаю стабильную зарплату. У меня есть небольшая квартира. Но раз у меня нарисовался такой большой долг – продам квартиру и буду ещё с каждой зарплаты отчислять тебе ну, скажем, пятьдесят процентов. Если ты не хочешь по мелочи все получать, то возьму кредит. Не уверена, что мне дадут столько наличными, но я придумаю, как вернуть тебе всю оставшуюся сумму. Я понимаю, что ты фактически жизнь мою спас. Я очень благодарна тебе за это.
Улыбается. Не понимаю, к чему эта ухмылка.
– Я думаю, мы найдём ещё один допустимый способ вернуть мне долг.
– Да? И какой? – Неужели он серьёзно? После всего, что было! После всего, что он мне тогда наговорил?
– Я думаю, ты уже догадалась. Может, сама озвучишь?
– Я не буду твоей домработницей.
Недоумение в глазах и смех, искренний такой, родной.
– Есть ещё варианты? А? Милая Доминика.
– Ты же знаешь, я не люблю, когда меня так называют.
– Знаю, ДОМИНИКА.
– Да, ты себе не изменяешь. Ну что же, какие ещё варианты? Э… может, ты предложишь работу в своей фирме или что там у тебя, что позволяет заработать на такой дом?
– А это идея! Я её рассмотрю попозже, много позже.
Мне надоели эти игры!
– Макс, я не буду с тобой спать!
– Будешь!
– Не буду!
– Будешь! И, заметь, я у тебя не буду спрашивать разрешения. Ты – моя. Теперь моя! Целиком и полностью! И только мне решать, что с тобой делать.
– А мой ребёнок и муж? Он будет меня искать.
– Ты сама сказала, что свободна и тебя ничего не держит в городе. Теперь поживёшь со мной тут. До тех пор, пока мне это не надоест. А дальше посмотрим…
– Ну, помня наш предыдущий опыт, думаю, хватит тебя от силы на неделю.
– Ну что ты, дорогая. Тогда мои планы раскрылись раньше времени, и я не насытился тобой в полной мере.
Больно! Как же больно в груди от этих слов! Готова заплакать, еле сдерживаюсь.
– Скотина! Ненавижу тебя!
Бью его по лицу рукой! Второй хочу оттолкнуть подальше от себя и – бежать, бежать куда угодно!
Но не успеваю сделать и одного шага, как он припечатывает меня к стене и прижимает своим телом, отметая все попытки вырваться из плена. Хватает меня за кисти рук и поднимает их вверх, а после фиксирует своей рукой.
– Никогда. Больше. Не. Смей. Так. Делать. Ты поняла?! Я такого не потерплю!
Хочу сказать ему пару «ласковых» слов в ответ на
