Ознакомительная версия.
– У него на руке татуировка. Ты заметил?
– Конечно. Не забывай, Италия – родина фашизма, так что это, скорее всего, грехи молодости.
– Он такой старый?
– Если не ошибаюсь, в сорок пятом ему было девятнадцать.
– Вы давно знакомы?
– Виделись до этого пару раз. Меня познакомил с ним приятель.
– Мне кажется, тебя раздражают мои расспросы, – помолчав, заметила я.
– Вовсе нет, – покачал он головой и как-то странно посмотрел на меня. Точно прицениваясь. Или размышлял, стоит ли продолжать.
– Ты дал ему деньги?
На этот вопрос отец отвечать не спешил, уставился в окно, наблюдая за бесконечной вереницей туристов.
– Извини, что я так настойчива, – вздохнула я. – Просто… просто все это выглядело… необычно, – я с трудом нашла подходящее слово.
– Вот что, – вдруг сказал он, поворачиваясь ко мне. – Запомни, пожалуйста, следующее. Если вдруг рядом с тобой появится человек по фамилии фон Ланц… Макс фон Ланц… впрочем… – Отец опять отвернулся к окну и замолчал.
– Фон Ланц? Имя какое-то опереточное, – сказала я, сгорая от любопытства, но теперь вместе с ним появилось беспокойство. Я смотрела на хмурое лицо отца, и беспокойство крепло, пока не вытеснило любопытство. – Папа, в чем дело? – сердито спросила я.
– Главное, чтобы ты помнила… – вздохнул он. – Этот человек враг. Мой враг. И твой тоже.
– Враг? – растерялась я. – У тебя неприятности?
– Нет-нет, – возразил он и улыбнулся, взял мою ладонь и легонько сжал ее. – Я, кажется, напугал тебя. Все в порядке. Я говорю это на всякий случай, чтобы ты знала. Вряд ли он появится здесь, и все же…
– Кто он такой? – не выдержала я. – Прекрати говорить загадками. Объясни, что происходит, что в этом конверте?
– Очень много вопросов, – засмеялся отец. – А я далеко не на все смогу ответить.
– Ты сказал, что он вряд ли здесь появится, – не отступала я. – А если все-таки появится, что я должна делать?
– Ничего, – развел он руками. – Просто знай, это враг.
– Ты разыгрываешь меня, да? – спросила я со злостью.
– Нет. Сейчас я не могу сказать тебе больше. У меня были предчувствия в отношении этого типа, сегодня они подтвердились.
– Ты имеешь в виду конверт, который передал тебе старик?
– Да. Я просил навести о фон Ланце справки, и вот… мои подозрения оказались не напрасными.
– Это касается твоего бизнеса? – нахмурилась я, не понимая, почему бы отцу не объяснить мне, в чем тут дело.
Он опять покачал головой.
– Бизнес здесь ни при чем. Пожалуй, мне не стоило… извини. Забудь о том, что я успел тут наговорить. Я сам ни в чем не уверен, обещаю, как только смогу, расскажу тебе все об этой истории, все, что сам знаю. Возможно, мне даже понадобится твоя помощь. Ты ведь свободно владеешь немецким?
– Да, – пожала я плечами.
– Молодец. А я с большим трудом могу изъясняться, – засмеялся он.
– Если хочешь, дам тебе несколько уроков, – улыбнулась я.
– Непременно. У тебя талант к языкам.
– Ага. Но мой английский оставляет желать лучшего.
– Уверен, ты преувеличиваешь. Как твоя учеба?
Мне стало ясно, что отец спешит перевести разговор на другую тему, я досадливо поморщилась, но возражать не рискнула, очень хорошо его зная: если он решил молчать, приставать к нему с расспросами напрасный труд. Но беспокойство не проходило, и я все-таки спросила:
– У тебя действительно все в порядке?
– Я бы не стал от тебя скрывать, будь иначе, – серьезно ответил он. – Все это касается… – Он замолчал. – Это имеет отношение к моей матери, твоей бабке. Давняя история, которая не дает мне покоя. Сейчас появилась возможность в ней покопаться.
– И для этого тебе понадобилось приехать в Италию? – вытаращила я глаза.
Моя бабка, насколько я знала, всю жизнь прожила в одном городе, практически его не покидая, и отличалась отсутствием какой-либо склонности к перемене мест.
– Когда я смогу объяснить, в чем дело, ты все поймешь.
– А нельзя объяснить сейчас? Ты меня заинтриговал, хуже того, я теперь здорово за тебя беспокоюсь.
– Я бы хотел для начала сам что-нибудь понять, – вздохнул отец. – А повода для тревоги нет, уверяю тебя. Просто я чересчур увлекся нашей родословной.
– И в результате у тебя появились враги? – удивилась я.
– Да, именно так. Есть тайны, которых опасно касаться и через несколько десятилетий.
– Может, тогда в самом деле не стоит ворошить прошлое? – спросила я с сомнением.
– А любопытство? – ответил отец и звонко рассмеялся.
– Ладно, – проворчала я. – Давай говорить о моей учебе.
В кафе мы пробыли часа два. Тревога понемногу оставила меня. Отец взглянул на часы, я, конечно, обратила на это внимание.
– Где у тебя встреча? – спросила я.
– Недалеко от Риальто. Пожалуй, нам пора.
– Сколько, по-твоему, продлится ваш разговор?
– Час, не больше. Чем ты собираешься заняться?
– Провожу тебя, если не возражаешь, потом пройдусь до Сан-Марко. Мы могли бы встретиться там.
– Отличная идея. Так и сделаем. Я позвоню тебе, как только освобожусь.
Отец расплатился, и мы покинули кафе. По узким улочкам направились в сторону моста. Заблудиться в местных лабиринтах ничего не стоило, если бы не стрелки с надписью «Риальто», которые то и дело бросались в глаза.
– Ужасный город, – заметил отец.
– Ужасный? – не поняла я.
– Ты смогла бы здесь жить?
– Вряд ли, летом тут нечем дышать, зимой туман. Сырость действует мне на нервы.
– Вот-вот. Я не понимал, как твоя мать способна переносить Питер, а в Венеции больше одного дня попросту бы не выдержал.
– Наверное, можно привыкнуть.
– Наверное, но я предпочел бы менее экзотическое место. Мне больше по душе Рим, там хоть чувствуешь землю под ногами, – отец засмеялся.
– Ты улетаешь завтра?
– Да. Рано утром.
– Я могла бы поехать с тобой в Верону.
– Не стоит. Завтра у тебя занятия, а в поездах меня всегда клонит в сон, так что…
Скоро каникулы, приедешь домой, и мы успеем наговориться.
Я не стала возражать, в самом Деле, глупо тащиться в Верону, чтобы завтра с утра опять трястись в поезде. Мы вышли к мосту и сразу оказались в толпе туристов. Отец взглянул на часы.
– Что ж… ты пойдешь пешком или поедешь на трамвайчике?
– Разомнусь немного, – ответила я.
– Я позвоню, – сказал он, целуя меня, и махнул рукой на прощание.
Он остался на мосту, а я пошла дальше, не забывая поглядывать на стрелки, намалеванные на домах, теперь над ними значилось «Сан-Марко». Я шла довольно быстро, радуясь солнечному дню.
Ознакомительная версия.
