Селектор на столе негромко запищал — это секретарша сообщала Лаки, что звонит Венера Мария. Венера была не только кинозвездой, но и близкой подругой Лаки, и она поспешно взяла трубку.
— Привет! В чем дело? — спросила Лаки, опускаясь в мягкое кожаное кресло.
— Хороший вопрос, дорогая, — откликнулась Венера. — У меня действительно возникла одна серьезная проблема: мне совершенно нечего надеть сегодня вечером. Что ты на это скажешь?
— Мне бы твои проблемы, Винни! — фыркнула Лаки.
— Я знаю, что ты относишься к вопросам моды не так, как я, но ты, в конце концов, можешь себе это позволить. Другое дело — я… Меня, несомненно, будут фотографировать, и уже завтра снимки появятся во всех крупных журналах. Я просто не могу позволить себе выглядеть обыкновенно.
Лаки рассмеялась. Венера Мария умела разыгрывать драмы не только на экране.
— Ты? Обыкновенно?! Да никогда!!!
— Никто не понимает! — проворчала Венера с хорошо разыгранной досадой. — От суперзвезды ожидают многого, и…
— Чего же от нее ожидают? — Лаки нетерпеливо вертела карандашом.
— Например, — сказала Венера, — от настоящей суперзвезды ожидают, что она будет менять внешность каждый день. А я — настоящая суперзвезда, дорогая. Конечно, я могла бы покрасить волосы и этим решить проблему, только я не знаю — в какой цвет. Я уже все перепробовала.
— А какого цвета твои волосы сейчас?
— Светлая платина.
— Надень черный парик. Тогда мы с тобой будем выглядеть как близняшки.
— Ну никакого толку от тебя!.. — простонала Венера. — Мне нужна помощь, а ты…
Но Лаки прекрасно знала, что «помощь»— это, пожалуй, последнее, в чем нуждалась Венера Мария. Она была не просто бесконечно талантливой, но и самой собранной, упорной и трудоспособной из всех актрис, кого Лаки когда-либо знала. В тридцать три года Венера была не только известной кинозвездой, но и с успехом снималась для видео, а также записывала пластинки с собственными песнями. У нее были тысячи поклонников, которые рукоплесканиями приветствовали каждый ее шаг. Даже сейчас, через десять лет после того, как Венера сумела пробиться на Олимп, статьи о ней неизменно попадали на первые страницы самых престижных журналов.
Несколько лет назад Венера Мария вышла замуж за Купера Тернера — стареющего, но все еще очень привлекательного киноактера. Поначалу этот брак вызывал серьезные сомнения, однако впоследствии их семейная жизнь наладилась, и теперь у Венеры была пятилетняя дочь Шейна. Карьера Венеры была вполне успешной: она получила Оскара за лучшую роль второго плана, которую исполнила в «Гангстерах» Алекса Вудса, после чего Венера получила возможность самой выбирать роли.
— В жизни нет простых и легких путей, Винни, — рассмеялась Лаки. — Не оставляй попыток.
Выбери себе цель и упорно иди к ней!
— Это ты можешь идти к цели упорно и методично, несмотря ни на что, — возразила Венера. — Ведь сначала у тебя не было ничего и никого кроме отца, который тебя ненавидел, а теперь…
— Джино не ненавидел меня, — резко перебила подругу Лаки.
— Я хотела сказать, он держал тебя на вторых ролях, потому что ты была женщиной, а ему хотелось, чтобы его империей управлял сын, наследник.
— Да, так было. Но я заставила его изменить свое мнение.
— Об этом-то я и говорю. Ты добилась того, чего хотела. А теперь я буду добиваться того, чего хочу я. — И Венера Мария принялась излагать свои соображения по поводу того, как ей следует одеться сегодня вечером. Слушая ее. Лаки подумала, что Винни наверняка уже все решила и спланировала — просто ей нужно было, чтобы кто-то одобрил ее выбор.
— А что наденешь ты? — спросила Венера, когда ей, наконец, надоело говорить о себе.
— Красный костюм от Валентине, — ответила Лаки. — Ленни очень любит, когда я надеваю красное.
— Гм-м… — протянула Венера. — По крайней мере сексуально. — Последовала пауза, потом она спросила:
— А Алекс будет на приеме?
— Конечно, — отозвалась Лаки ровным голосом. — Мы все будем сидеть рядом.
— А как Ленни относится к этому? — В голосе актрисы прозвучал легкий намек на игривость, и Лаки почувствовала глухое раздражение.
— Пожалуйста, не надо снова об этом, — сухо сказала она, недовольная тем, что Венера пытается что-то разнюхать о ней и Алексе, в то время как между ними ровным счетом ничего не было. — Ты же знаешь, что Алекс и Ленни — близкие друзья…
— Да, но…
— Никаких «но», — перебила Лаки. — Будь добра, Винни, сделай что-нибудь со своим воображением. На мой взгляд, оно у тебя слишком живое и может завести не туда. Если тебе так уж неймется, лучше напиши пару новых песен.
На этом разговор закончился. Положив трубку, Лаки достала из ящика стола конспект речи, которую собиралась произнести сегодня. Некоторое время она просматривала свои записи, потом — изменив одно-два слова — отложила бумаги в сторону и удовлетворенно вздохнула. Лаки была уверена, что ее сообщение произведет эффект разорвавшейся бомбы.
Но в конце концов, разве всю свою жизнь она занималась не тем, что устраивала сюрприз за сюрпризом?
— Отлично! Невероятно! Чудесно! Еще! Губы, покажи мне губы! О, эти соблазнительные губки!
Отлично, крошка!.. — ворковал Фредо Карбонадо, возясь с фотоаппаратом, и его блестящие, похожие на маслины итальянские глаза источали похоть высшей пробы. — Я просто балдею от этих губ, Бриджит. Тащусь! Отлично! Потрясающе!
Бриджит чувственно вытянулась, подставляя объективам свое роскошное тело. Она была блондинкой с округлыми формами, которые, как сказал однажды Фредо, способны были довести до оргазма даже деревянный комод. Большие голубые глаза, чистая, словно светящаяся изнутри кожа нежного персикового цвета, длинные темные ресницы и полные, слегка надутые губы безупречной формы придавали Бриджит немного детский и вместе с тем дьявольски соблазнительный облик, благодаря которому она и стала популярной фотомоделью.
— Прекрати, Фредо! — оборвала она фотографа. — Сколько раз я тебе говорила, что не желаю слышать ничего подобного. Оставь свои присказки для какой-нибудь наивной дурочки, я на это не клюну.
Фредо нахмурился. Он никак не мог понять, почему Бриджит ведет себя не так, как все остальные модели, которых ему удавалось уложить к себе в постель без особого труда.
— Почему ты такая злючка, Бриджит? — разочарованно спросил он, на мгновение отрываясь от фотоаппарата, чтобы состроить подходящее к случаю лицо.
— Я не злючка, — холодно ответила девушка. — Просто я говорю правду, а это не всем нравится.
— Нет, ты точно за что-то на меня злишься, сказал Фредо и ухмыльнулся. — А раз так, значит, ты и есть злючка. Злопамятная маленькая злючка.
