Водитель ответил спокойно и убежденно:
— Впереди большое ДТП, авария крупная, простоим в пробке час, как минимум. Объедем по параллельной улице — всего-то делов, — Он доверчиво улыбнулся, видимо понимая ее озабоченность, и добавил шутливо: — Не зверь я, не бойтесь, никто вас есть не будет.
Тамара попыталась улыбнуться, пожимая плечами, но так и не нашлась, что ответить. Сообразив — почему не ходят маршрутки, и не только они стали сворачивать на эту улицу: немного успокоилась. Заметила, что он изредка оглядывает ее, поправила короткую юбку для ее возраста. Под сорок лет мало женщин носили такие юбки, но носили, если было что показать.
Некоторое время ехали молча, Тамара окончательно успокоилась и ни о чем не думала, просто ехала и все. Неожиданно произнесла:
— Можно не выворачивать обратно: как раз к моему дому подъедем, — и замолчала снова.
Водитель заговорил сам.
— Хорошо… вы не думайте, я обычно не подсаживаю девчонок по дороге, холодно и сыро сегодня, а вы одеты не по сезону. Легко слишком. Жалко почему-то вас стало… Плохо, когда красивые женщины болеют…
— А я и не собираюсь болеть, — возразила пассажирка. Слова про девчонок понравились ей — значит, еще выглядит она привлекательно, нравится мужикам.
— Что ж, прекрасно, — он улыбнулся и, немного помолчав, добавил: — Меня зовут Володя, а вас?
— Тамара, — беспокойно ответила она, но сразу же остыла, — Вот и дом мой. Приехали. Спасибо вам, Володя.
Она очнулась от дум, снова глянула на часы — 18–10, точно в это время «Волга подруливала к зданию. Наверное, Владимир выходил ровно в шесть, 10 минут и он здесь. Пора выходить и ей.
Владимир не говорил, где работает, чем занимается и вообще ничего не говорил о себе. Да она и не спрашивала, понимала, что связь на время. Ее вполне устраивало, что он дает деньги на продукты, одежду, водит в ресторан, а она отдает ему свое тело. Своеобразный бартер секса и товара. Зарабатывала она мало, но все равно на жизнь бы с трудом хватало, однако и эти гроши платили не регулярно. Последний раз выплатили немного полгода назад и все — живи, как хочешь. Администрация старалась сохранить кадры, не увольняла совсем, а отправляла многих в длительные отпуска без сохранения заработной платы.
Тамара повернула за угол здания, привычно плюхнулась в поджидавшую «Волгу».
— Привет, Володя, — чмокая его в щеку, заговорила она, — Давай сегодня никуда не поедем, посидим дома. Купим все сами — поесть и выпить — дешевле станет… — и, как бы оправдываясь, добавила, — Не хочется шума. Оркестры у нас не играют, а орут, хотя молодежи нравится…
— Давай, — простодушно ответил он, уже зная, что ее муж выпьет граненый стакан водки залпом, закусит немного и уснет, уткнувшись лицом в стол или руки.
В гастрономе Тамара набрала продуктов, взяла водки и пива, всего много, на несколько дней. Мужики обычно исчезали с ее горизонта внезапно — не приезжали больше и все. Зато никаких сцен ревности и объяснений. Бывали, правда, и по несколько месяцев, но чаще всего обычные «недельки», до выходных дней.
Дочери дома не оказалось, но Тамара поняла, что из школы она уже пришла, догадалась по портфелю, оставленному в комнате. Муж, вечно хмурый при ее «сослуживцах», оттаивал при виде водки, быстро накрывал на стол, пока она с другом мыли руки в ванной.
Сели за стол без Дианы — сама виновата — шарится неизвестно где. Если придет, когда отец захрапит, то и за стол не попадет. Она это знает и прошмыгнет тихонечко в комнату.
Владимир любил раздевать ее прямо на кухне, снимал все, кроме чулок и раздевался сам. Оглядывал, как бы со стороны, любуясь телом, возбуждался и подходил, целуя в губы и шейку, мял груди. Прислонив к стене, поднимал одну ее ногу, входил в лоно и трахал стоя. Потом снова садился за стол, выпивал немного, закусывал и говорил. Поговорить он любил, на разные темы, удивляя женщин своим кругозором. Через час начинал гладить ножки, живот, грудь, легонько подталкивал голову вниз навстречу вырастающему проказнику и смотрел, как губы обхватывают, вбирают в себя его плоть. Но до развязки не доводил, подсаживал Тамару на стол и входил в нее с особым удовольствием. Потом можно было идти в постель, где он еще раз занимался любовью, но уже под утро.
В этот раз, завершив стоячий вариант, Владимир и Тамара беседовали о политике. Вернее, говорил Владимир, а она просто слушала, иногда поддакивала и соглашалась. Понимала, что таким лучше не перечить — не противно и ладно.
— Вот, возьмем, к примеру, Чечню, — убежденно говорил Владимир, — Сколько в нее денег вбухано: тьма. А в результате что? Только и слышишь — ушли денежки не по назначению, затерялись неизвестно где. Но кто спросил конкретных лиц о целевом их использовании, кто сел за растрату, где возмещенный ущерб и кто виноват? Пшик один, ворон ворону глаз не выклюет. Не понимаю я этого, не понимаю и все… Почему уголовное дело не возбудят, разве невозможно найти человека, который загнал эти деньги не по назначению, а попросту в свой карман через подставных лиц? Куда смотрит президент и правительство? — Владимир налил себе пива, сделал несколько больших глотков, продолжил: — А налоги, как у нас собираются налоги? Да никак! В России все секрет и ничего не тайна. Все знают, что от налогов уходят, знают, как уходят и что? Несут по телевизору полную чушь — или не знают, или играют в билиберду. Если не знают, оторвались от народа, заелись совсем — стрелять таких чиновников надо. А если играют — то и с ними поиграть в рулетку на револьвере, чтоб обосрались или получили пулю. Бюрократия полная… Я вот кредит хотел в банке взять, и мне потребовалась справка об открытых счетах. Пришел в налоговую, написал заявление, заплатил денежку за справку и говорят мне, что приходите, мол, за ней через десять дней. А почему так долго? У них все компьютеризировано и выдать такую справку — две минуты, не более. Корчат из себя что-то, имидж свой, наверное, таким образом, повышают, а у самих бардак полный…творится черте знает что. Продал я как-то свою машину, принес в налоговую справку — все, как положено. А на следующий год получил по почте квитанцию — заплатить налог за машину, которой у меня нет. Пошел разбираться, а они и разговаривать то толком не хотят — ничего не знаем, ничего не получали: плати и все тут. Еще раз принес справку, что машина продана, настоял на том, что бы они расписались мне на копии в получении. И что ты думаешь? Опять на следующий год та же песня — ничего не знаем, ничего не получали, плати и все тут. До прокуратуры дело дошло…
Звонок не дал закончить мысль, прозвучал резко и требовательно, Владимир вопросительно посмотрел на Тамару. Она пожала плечами, накидывая халат на голое тело.
