– Здорово! – ахнул Том, который ни слова не понял, но по тону ее голоса догадался, что должен восхититься.
– Я понимаю… что, возможно, из этого ничего не выйдет… но я просто не могу ждать… и ничего не делать… я постараюсь поговорить со всеми… кто знал Мэри-Лу. Я обсудила все с Максом Багатом, и он сказал, что это хорошая идея. – С каким Максом? – А еще он предложил, чтобы я попросила жен и подружек… всех ребят из шестнадцатого отряда вспомнить события последних недель или даже месяцев… до покушения. Потому что, если этот террорист выбрал Мэри-Лу, чтобы пробраться на базу… он мог присматриваться и к другим… чтобы был запасной вариант. Макс считает… что мы все должны сравнить имена и внешность новых знакомых… которые появились в тот период… и если что-то совпадет… А еще он просил передать тебе, что приедет, как только сможет… – Келли заставила Тома поднять голову и припала к его губам, что очень его обрадовало, так как означало, что некоторое время они не будут разговаривать.
Было уже далеко за полночь, когда телефон Сэма зазвонил.
Он знал, что это Алисса, поэтому, сняв трубку, сразу же спросил:
– Что там в Сан-Диего?
– Два агента дежурят в доме Донни ДаКоста, потому что он категорически отказался уехать, – отчиталась она. – Кроме того, мы пытаемся отыскать садовника, приятеля Мэри-Лу, не поднимая при этом шума. Если тот «пришелец» действительно за ним следил, то, скорее всего, делал это с целью выйти на Мэри-Лу. Если повезет, мы найдем обоих.
– А Макс сам поехал в Сан-Диего? – спросил Сэм, стараясь не вспоминать о поцелуе, которому недавно стал свидетелем. Думать об Алиссе и Максе всегда было не особенно приятно, а видеть их вместе – практически невыносимо.
– Нет, пока он отправил туда Пегги и Яши, а сам вернулся в Сарасоту из-за… – она немного помолчала, – по нескольким причинам политического характера.
– Как, должно быть, вам тяжело проводить столько времени в разлуке, – сухо заметил Сэм.
Алисса никак не отреагировала на провокацию, вместо этого заговорив на излюбленную тему:
– Ты еще не надумал сдаться?
– Пожалуйста, не отключайся.
– Вероятно, это означает «нет»?
– Давай не будем играть в эту игру, – попросил Сэм, чувствуя, что груз усталости становится невыносимым. – Пожалуйста. Я просто хочу поговорить с тобой.
– Ладно, – согласилась Алисса. Связь была такой чистой, что ей казалось, будто Сэм сидит рядом. – Расскажи мне о Ринго.
Это его удивило.
– Так ты все уже знаешь. Это прозвище.
– А я хочу узнать о Ринго-человеке. Твоя сестра сказала, что в восьмом классе ты перестал отзываться на имя «Роджер», потому что стал «Ринго».
– Так ты ей все-таки позвонила?
– Да, – призналась Алисса, но не стала вдаваться в подробности, хотя Сэм и понимал, что Элейн наверняка посвятила ее во все свои любимые теории на предмет искалеченного детства. – Она просила передать, чтобы ты поскорее сдался. Она за тебя беспокоится.
– Напрасно.
– Тем не менее. Она все еще называет тебя Ринго.
Опять она об этом. Сэм вздохнул:
– Да, Ной с Клэр тоже.
– Ты увлекался музыкой?
– Нет. Просто дядя Уолт так меня прозвал и никогда не называл иначе. Я даже считал, что он не помнит моего настоящего имени.
– Ну, это вряд ли, раз ты столько времени проводил в его доме и дружил с его внуком. Наверное, у него была даже копия твоего личного дела со списком всех приводов в полицию.
– Я же тогда был просто глупым ребенком, – засмеялся Сэм. – И знаешь, иногда я вел себя как конченый дебил. Да и сейчас иногда еще веду. Но приводов у меня не было, – добавил он.
– Я шучу, Старретт. Так почему ты не хотел, чтобы тебя звали Роджером? И почему потом перестал быть Ринго и сделался Сэмом?
– Я не перестал быть Ринго. Я просто… редко общаюсь с людьми, которые меня так называют. Когда Уолт умер, я… – После женитьбы Ноя Сэм обнаружил, что им стало труднее дружить. Их пути вдруг совершенно разошлись. Сэм служил на флоте и из кожи вон лез, стремясь осуществить детскую мечту Ноя и поступить в отряд «морских котиков». А потом, когда он этого добился, встречаться с Ноем стало еще тяжелее, потому что Сэму казалось, будто он постоянно тычет друга носом в то, что тому так и не удалось.
Хотя в те редкие дни, когда Сэм навещал их с Клэр, Ной выглядел совершенно счастливым и довольным своей семьей, жизнью и работой в компании Уолта.
– Я все тот же Ринго, – упрямо сказал Сэм, хотя и сам не узнавал себя в чисто выбритом незнакомце с короткой стрижкой, отражающемся в зеркале заднего вида. И дело было не только в новой прическе и одежде, купленной сегодня на распродаже в универмаге. Просто он изменил себя и стал другим человеком.
– А я так не думаю, – возразила Алисса. – Я думаю, ты упаковал Ринго в какую-нибудь старую коробку и спрятал в чулане среди ненужных вещей. Как в восьмом классе спрятал Роджера.
– Может, и так, – согласился Сэм, стараясь скрыть впечатление, произведенное ее словами. Неужели Алисса права? Неужели он действительно так поступил? – По-моему, ты чересчур много обо мне знаешь, – с напускной веселостью подметил он.
– А у тебя есть какие-нибудь фотографии, где ты маленький?
Сэм с удовольствием согласился сменить тему:
– У Элейн, наверное, есть. И у Ноя. Уолт любил фотографировать. У них в шкафу два ящика были доверху набиты старыми письмами и фотографиями. У них с Дот когда-то была собака – наверное, году в шестьдесят втором, – и они хранили все рецепты, выписанные ветеринаром, который лечил ее от глистов. Собака уже давно умерла, а рецепты так и лежали в ящике. Я любил в нем рыться. Всегда находил что-то новое. А однажды я нашел…
Он замолчал. Стоит ли рассказывать Алиссе ту историю?
Да.
Если он расскажет, она, наверное, поймет, почему он упаковал Роджера в коробку и запихнул подальше. И еще, возможно, поймет, почему он так и остался Ринго и всегда им будет.
Во всяком случае, Сэм надеялся, что это так.
– Однажды нашел что?
Тогда надо начинать с самого начала.
– Дядя Уолт сильно хромал, потому что брату Дот когда-то не понравилось, что она выходит замуж за черного, и этот урод чуть не отрубил Уолту ногу заточенной лопатой. Уолт только вернулся с войны, где летал черт знает сколько и ни разу даже не был ранен, и тут является этот расистский ублюдок и делает его инвалидом. Мы с Ноем ненавидели всех братьев Дот, а особенно этого младшего, который покалечил Уолта. Мы часто раздумывали, что бы сделали, если бы были рядом в тот момент. Мы жаждали мести, а Уолт только смеялся и говорил, что он отомстил им всем тем, что прожил долгую и счастливую жизнь. Что у него есть жена, которую он обожает, и два мальчика, которые станут заботиться о нем в старости. – Как будто это не сам Уолт заботился обо всех них до самого своего последнего дня! – Он нас с Ноем так и называл: «два моих мальчика».
