— Да, — наконец говорит Брэд с нервной улыбкой. Звучит совсем не убедительно. Когда мой интерес к его реакции становится очевидным, он старается чуть сильнее. — Да, а как насчет тебя? Развлекаешься?
Мой взгляд скользит к Джеку, который стоит спиной, так как он и доктор Кэннон остановились у стола миссис Спенсер.
— Ты знаешь меня, Брэд, — отвечаю я, смакуя каждый момент напряжения, ползущего по плечам Джека. — Если я не веселюсь, я создаю веселье, — я допиваю остатки напитка и поднимаюсь.
Я погружаюсь в атмосферу вечера, волны разговоров и бокалов шампанского струятся по моим венам. Это немного промывает гноящуюся рану, оставляя после себя необработанные края. Но что-то всё ещё остается. Маленький шип. Колючка, которая всё глубже проникает под кожу, напоминая о себе каждый раз, когда к ней прикоснутся, каждый раз, когда я вижу Брэда.
В его глазах до сих пор присутствует то же выражение беспокойства, что и раньше. Его пальцы судорожно сжимают бокал. Он изо всех сил старается говорить с легкостью, в то время как обычно его просто невозможно заткнуть. Брэд любит подобные мероприятия. Его легкая улыбка и суровый профессорский вид компенсируют его академическую посредственность и его иногда двусмысленные комментарии. Он часто ищет, с кем бы потрахаться, и когда мне скучно, я иногда соглашаюсь. Но сегодня с ним что-то… не так.
— Всё в порядке, Брэд? — я спрашиваю, говоря достаточно тихо, чтобы только он мог меня услышать.
Его глаза отрываются от места, к которому они были прикованы в другом конце комнаты, но я успеваю проследить за траекторией его внезапного интереса. Я знаю, что он только что смотрел на стол миссис Спенсер, где Джек всё ещё сидит, повернувшись к нам спиной.
— Ага, — отвечает Брэд. Он делает паузу на вдохе, словно хочет сказать что-то ещё, но вместо этого поднимает свой бокал к губам и делает длинный глоток.
— Ты уверен, что тебя ничего не беспокоит?
— Я… — он прерывается, допивая остатки пива, в то время как его взгляд снова устремляется к столу миссис Спенсер. Затем он смотрит на свои часы.
Он собирается сбежать.
Это как кровь на тропе. Как олень, несущийся по лесу от страшного серого волка. Там что-то происходит. И я должна знать что.
— Думаю, с меня хватит этого торжества. Хочешь уйти отсюда? — спрашиваю я, опуская руку на колено Брэда под столом. Его глаза расширяются, и впервые за сегодняшний вечер мне кажется, что его внимание по-настоящему приковано ко мне, и он слегка кивает. — Я пойду первой и закажу Uber. Дай мне десять минут, встретимся на улице.
Я дарю Брэду яркую улыбку и встаю, прощаясь и направляясь к выходу. Когда я бросаю взгляд в сторону столика миссис Спенсер, Джека уже нет.
На улице ранняя ноябрьская ночь, прохладная и ясная, моё дыхание превращается в пар под светом фонаря, пока я жду на обочине, накинув на плечи тонкий жакет. Брэд, к счастью, не задерживается и присоединяется ко мне через десять минут, открывая для меня дверь машины и направляясь к другой стороне. Через двадцать минут мы подъезжаем к дому Брэда, бунгало тысяча девятьсот двадцатых годов в нескольких кварталах от моего дома.
Я не теряю времени даром и устремляюсь получить то, что мне нужно.
— Что тебя беспокоит, Брэдли? — спрашиваю я, отрываясь от поцелуя, чтобы мягко толкнуть его на кровать, расстегивая молнию на брюках и стягивая их с трусами на бедра. Я обхватываю его эрекцию, и он стонет, в то время как я провожу по его члену рукой. — Ты сегодня какой-то рассеянный.
Брэд выдыхает через зубы, в то время как я провожу ногтями по его яйцам.
— Прости, — говорит он, его слова переходят в стон, а я наклоняюсь, чтобы облизать головку члена, втягивая её в рот. Я провожу языком по нему, мои глаза не отрываются от его лица, пока он откидывает голову назад. — Господи, Кири.
Я беру в рот ещё больше, по мере того как напряжение вечера отпускает его мышцы. Он расслабляется, получая удовольствие от моих прикосновений, и я щедро осыпаю его облизываниями, поглаживаниями и ласками. Дыхание Брэда становится неровным, его пульс бьется под кончиками моих пальцев, когда я кладу их на внутреннюю поверхность его бедер. Он, кажется, наконец, сосредотачивается на мне, я выпускаю его изо рта, поглаживая влажный член и нащупывая презерватив в тумбочке.
— Тебе лучше, малыш? — спрашиваю я, когда презерватив уже надет, и опускаюсь на его член, двигая бедрами для трения на клиторе, пока Брэд стонет. — Скажи мне, что тебя беспокоит. Позволь мне избавить тебя от этой ноши.
Я провожу ногтями по груди Брэда и подбираю ритм, увеличивая удовольствие, царапая потребность, которая никогда не будет полностью удовлетворена. Ладони Брэда находят мою грудь, мозолистые пальцы блуждают по моему телу.
— Поля Басса, — сквозь стиснутые зубы говорит Брэд, когда я вознаграждаю его более глубокими толчками, раздвигая ноги шире. — Мейсон нашел несоответствия.
Мое сердце переключается на другую передачу, и я борюсь за то, чтобы не нарушить ритм.
— Мейсон? Студент магистратуры?
Я слышу, как Брэд кивает в темноте.
— Несколько месяцев назад там нашли первое тело. Записи о донорстве не совпадали с телом в том месте. Мейсон не смог найти подъязычную кость, хотя всё остальное было на месте.
С моих губ срывается легкий смех. Я наклоняюсь, чтобы поцеловать Брэда в шею.
— Ты ведь знаешь, что это ничего не доказывает, Брэдли, — шепчу я ему на ухо. — Один из других аспирантов мог что-то перепутать в документации, или Мадлен могла неправильно ввести данные, когда регистрировала местоположение. Ты знаешь, какой она может быть.
Руки Брэда блуждают по моей спине.
— Я так и сказал.
Что-то задерживается в его словах, витает в воздухе между нами. Я приподнимаюсь и вглядываюсь в тени на его лице.
— Но?
— Несколько дней назад Мейсон зафиксировал феномен розовых зубов2 на другом мужском теле. Но он знал этого человека. Мейсон никому не говорил на случай, если мы помешаем ему в работе с этим телом. Это последний анализ, который нужен ему для диссертации. Это был друг его дяди. Он умер во время операции.
Хирургическое вмешательство определенно не привело бы к асфиксии, которая вызывает орозовение зубов. А я знаю одного такого человека, который наслаждается старым добрым удушением. О, какой же Вы шалун, доктор Соренсен.
— Подъязычная кость?
— На месте.
Я задумчиво мурлычу, в голове прокручивается тысяча сценариев. Знакомая потребность бурлит у меня в животе, и я сильнее насаживаюсь на член, наслаждаясь каждым толчком. Я произношу хвалебные слова и стону имя Брэда, пока не кончаю, а он двигает бедрами подо мной, в поисках собственного освобождения. Все заканчивается слишком быстро, чтобы я успела почувствавать что-то большее, чем угасающий вихрь эндорфинов, и мой пульс уже замедляется до почти нормального ритма к тому времени, когда я слезаю с Брэда, чтобы прилечь у него под боком.
— Джек подписал оба пожертвования, — шепчет Брэд, вырисовывая задумчивые узоры на моей руке. — Он поместил оба тела в поле. Нам нужно изучить детали, посмотреть, нет ли каких-то ошибок в учетной документации о пожертвованиях. Может быть, отнести последние останки к судмедэксперту и сверить личность с записями стоматолога.
— Согласна, — отвечаю я, кивая ему в грудь. — Нам нужно быть осторожными. Если Джек что-то задумал, нам важно не спугнуть его или поставить Мейсона в трудное положение, — я отстраняюсь от Брэда, прежде чем он успевает крепко обхватить меня руками, а затем отхожу от кровати. — Мне просто нужно в туалет, хочешь чего-нибудь, раз я встала?
— Нет, спасибо, детка.
Я поворачиваюсь, прежде чем скрыться в тени, ухожу в темноту, направляясь в ванную, а затем на кухню. Я достаточно хорошо знакома с домом Брэда, чтобы приготовить нам пару напитков, взяв виски со льдом с собой в спальню. Мы не говорим больше о расхождениях в документации, и я стараюсь переключиться на другие темы, пока мы потягиваем наши напитки. Но мои мысли возвращаются к кампусу. К территории Исследовательских Полей Басса. К Джеку Соренсену.
