Ознакомительная версия.
Доминик поморщилась от непрекращающейся боли. Она не забыла об отце, просто старалась отвлечься и не пугать его своим видом. Боль постепенно усиливалась, и Доминик больше не смогла сдержать стон. Она прислонилась спиной к стеллажу и согнулась, обхватив живот руками.
– Папочка, – едва слышно прошептала она, – мне очень больно!
Она со страхом посмотрела вниз, почувствовав, как что-то теплое потекло по ее ногам. Продавщицы испуганно засуетились.
– Кровь! – воскликнула одна из них. – Милли, вызывай «Скорую помощь»!
* * *
Габриэль, не дожидаясь лифта, побежал вверх по лестнице. В коридоре собралась вся семья Кармайклов. С трудом переведя дух, он спросил у бледного Эдварда:
– Как она?
– В операционной. У нее сильное кровотечение.
Габриэль посмотрел на Джорджа, который сидел рядом в кресле и беззвучно плакал. Подошла медсестра, принесла успокоительное, но он отказался, послав ее подальше. Девушка понимающе посмотрела на него и ничего не ответила на грубость. Из операционной вышел врач, и Габриэль вскочил.
– Мы перевезли ее в отделение интенсивной терапии. Я хотел бы поговорить с отцом ребенка.
Габриэль вздрогнул, глядя в непроницаемое лицо доктора. Страшное предчувствие закралось в его душу.
– Давайте отойдем, – попросил доктор. – К несчастью, ребенка мы потеряли. Жизнь Доминик была под угрозой, поэтому у нас не было другого выбора.
Потрясенный Габриэль кивнул.
– Но есть гораздо более страшные вещи, – доктор взял его за руку. – Нам пришлось удалить матку из-за сильнейшего кровотечения и повреждений.
Перехватило дыхание, глаза Габриэля расширились от боли, но не за себя, а за Доминик. Что она почувствует, узнав, что никогда не сможет иметь детей? Габриэль, пытаясь справиться с дрожью в голосе, спросил:
– Но почему это произошло?
– Я думаю, – начал доктор, – причиной тому явилась недостаточность эндокринной функции яичников.
Габриэль непонимающе уставился на него.
– Матка плохо подготовилась к беременности, – пояснил доктор. – В этом случае возникает неполноценность плаценты, которая не может обеспечить достаточный гормональный уровень для дальнейшего развития беременности. Происходит кислородное голодание плода. У Доминик были схваткообразные боли внизу живота?
Габриэль утвердительно кивнул:
– Но наш врач сказал, что такое бывает…
– Не вините себя. Вы не могли знать о последствиях. У Доминик происходила постепенная отслойка плодного яйца от стенки матки, сопровождавшаяся повреждением ее кровеносных сосудов. Отсюда и появлялись боли. Я вам сочувствую.
– Когда мне можно будет пройти к ней? – пустым голосом спросил Габриэль.
– Подождите немного, когда она придет в себя.
Доктор ушел, и Габриэль подошел к нервно ожидавшим его мужчинам.
– Что он сказал? – спросил Эдвард.
– Что она больше не сможет иметь детей, – Габриэль прикрыл лицо рукой, пытаясь скрыть подступившие к глазам слезы.
* * *
В небольшой уютной палате было тихо. Габриэль сидел на маленьком диване и рассматривал ставшую за последние две недели привычной обстановку. Множество цветов от друзей и родных создавали впечатление, будто это не больница, а загородный дом. Но осознание того, по какой причине ты находишься здесь, заставляло почувствовать, насколько жизнь может быть непрочной и хрупкой.
Доминик задумчиво смотрела на Габриэля. Она боялась, что он уйдет от нее – к той, другой, которую он любит. Зачем она теперь нужна ему, ведь она не сможет дать ему ничего, кроме своей любви?
– Ты бросишь меня? – чужим голосом спросила она. – Если это произойдет, я все пойму.
– О чем ты? – Габриэль подошел к ней и поцеловал.
– Я боюсь.
Он дотронулся губами до ее тонкой руки. Доминик закрыла глаза, ей все еще было страшно. Она почувствовала, как что-то холодное коснулось ее пальца, и быстро посмотрела на руку. Это было кольцо.
– Выйдешь за меня? – улыбаясь, спросил Габриэль.
– Да! – от счастья у нее прерывалось дыхание. – Конечно! Я люблю тебя…
– И я тебя, – тихо произнес Габриэль, целуя Доминик.
– Можно, я скажу отцу и братьям? – с детским восторгом попросила Доминик.
– Конечно, они стоят за дверью, – усмехнулся Габриэль.
– Папа!
В палату влетело все семейство Кармайкл, наполнив тесное пространство криками радости. Доминик протянула руку вперед, хвастаясь кольцом.
– Жаль, что мама не видит этого, – сказал Джордж.
– Хватит слез! – прокричал Эдвард. – Где шампанское?
– Мы же в больнице, – засмеялась Доминик, – здесь не пьют шампанское.
– Это больные не пьют, – возразил Эдвард. – А мы – здоровые!
«25 сентября архитектор Габриэль Хаксли и дочь владельца строительной компании «Кармайкл Индастрис» Доминик Кармайкл сочетались браком в соборе Святого Павла. Молодожены и двести пятьдесят гостей отмечали…» Клементина отложила газету в сторону и мрачно улыбнулась.
– Собираешься разрушить мальчику жизнь? – спросил Рафаэль.
Клементина вызывающе посмотрела ему в глаза:
– Нет. Собираюсь показать ему, кого он любит на самом деле!
– Думаю, что он уже определился, – ехидно сказал Раф и тут же опустил голову, увидев, как Клементина досадливо сморщилась.
– Пойду что-нибудь выпью, – она поднялась.
– Иди, запей свое горе. И не злись, потому что, когда ты злишься, ты делаешь много глупостей.
– Вся моя жизнь – сплошная глупость, – улыбнулась Клементина.
– Неправда, – потеплевшим голосом утешил ее Раф. – Не забыла, что вечером мы ужинаем в «Ле Гренвилль»?
– Не забыла. Где Мартин?
– Не велено говорить.
Клементина засмеялась:
– Новый заговор против Вселенной?
После ухода Рафаэля Клементина бесцельно слонялась по своей квартире. Она жила в большом пентхаусе, который был спроектирован и построен «Кармайкл Индастрис». Все дрожало в ее душе, когда она представляла, что по этим комнатам ходил Габриэль. Он был архитектором дома, и только поэтому Клементина купила здесь апартаменты. Потрясающая размерами белая гостиная, великолепная просторная терраса, три спальни, роскошные ванные комнаты, кухня, столовая, большая библиотека и кабинет, в котором она никогда не работала. И в этом огромном пространстве жил только один человек. Клементина горько улыбнулась. У нее было все, о чем только может мечтать женщина. К ее услугам были лучшие дизайнеры и косметологи, большой парк спортивных автомобилей, счета в банках, но это не делало ее счастливой. Два неудачных брака за плечами, один – совершенный по глупости, другой – из-за корысти; постоянные авантюры, в которые ее втягивал Мартин, бесконечное число любовников – и отсутствие в ее жизни Габриэля. Клементина не могла понять, почему все получается не так, как она того желает? Она постоянно ощущала свою вину за то, что отпустила Габриэля, дала уйти Эстэр и Уильяму, но это не мешало делать ей новые глупости, все глубже заталкивая себя саму в болото, в котором она когда-то оказалась.
Ознакомительная версия.
