— Спасибо, сэр. Я был счастлив помочь, и люблю мастерить.
Чувствуя, что формальности соблюдены, и пора оставить супругов вдвоем, Дерек повернулся к Саре:
— Тогда я пойду домой. Я звонил маме после школы, она собиралась работать над статьей, а значит, опять забыла о еде. Надо успеть накормить ее хотя бы сандвичем, пока она не ослабла настолько, что не сможет даже печатать. Увидимся завтра, миссис Мэтьюз.
— Хорошо. И будь осторожен по дороге, — сказала она.
Он сверкнул блестящей, потрясающе обаятельной улыбкой.
— Я всегда осторожен. Не могу же я допустить, чтобы меня остановили.
Когда Дерек ушел, Роум с подозрением спросил:
— Как он добирается до дома?
— На машине, — сказала Сара, усмехаясь.
— Но ведь ему только пятнадцать?
Она кивнула.
— Его никогда не останавливают. Во-первых, он выглядит достаточно взрослым, а во-вторых, он отличный водитель. Да и как иначе, он же само совершенство.
Не в состоянии больше сдерживаться, Сара выпалила:
— Ну, и что ты об этом думаешь?
Он снова сардонически поднял бровь, прислонившись к кассе.
— О магазине или о Дереке?
— Ну… об обоих.
— Я чертовски удивлен, — сказал он прямо. — Обоими: и Дереком, и магазином. Я ожидал увидеть множество пустых полок, а не забитую товаром и посетителями лавку, словно она стоит на этом месте века. Все эти вещи — действительно нечто; где ты их нашла?
— Люди принесли. Я продаю их за комиссионные. Многие готовы заплатить хорошие деньги за стеганые одеяла и керамическую посуду ручной работы.
— Это я уже понял по ценникам, — пробормотал он. — Дерек — тоже нечто, не так ли? Ты уверена, что ему только пятнадцать?
— Марси клянется, что да, а уж она-то знает. У него день рождения в следующем месяце.
— Шестнадцать звучит не намного лучше. Да этот парень надежный, как скала.
— Я наняла его помогать мне в послеобеденные часы и в выходные. Раньше он подрабатывал в бакалее неподалеку, но одна из кассирш стала его преследовать, ну и Марси спросила, не могу ли я его нанять. Вот я и ухватилась за него.
— Но он еще молод.
— Он копит на колледж. Или он будет работать здесь, или где-то еще, нравится это Марси или нет. У меня такое чувство, что даже динамитная шашка не заставит его свернуть с намеченного курса.
Их прервал очередной звонок колокольчика. Вошла молодая мать с малышом на руках и ребенком лет пяти, следовавшим за ней по пятам. Роум будто оцепенел; он смотрел на детей прямым немигающим взглядом, а лицо побледнело так, что, казалось, стало белее мела. Роум попятился, и Сара, беспомощно взглянув на него, двинулась навстречу новой покупательнице. Молодая женщина заинтересовалась коллекцией клоунов и китайских болванчиков. Ее мать собирала таких, и как раз приближался ее день рождения. Увлеченно рассматривая фигурки, она опустила малыша на пол; мальчик постарше застыл перед прилавком, глядя широко раскрытыми глазами на клоунов. Они не сразу заметили, что ребенка нет рядом.
— Джастин, ну-ка вернись сюда!
Малыш хихикнул и заковылял вокруг прилавка, направляясь прямиком к Роуму.
При упоминании имени ребенка, Сара вскинула голову, ища взглядом мужа. Острая боль, словно копьем пронзила сердце девушки, когда она увидела его мертвенно-бледное лицо. Роум отступил в сторону, избегая малыша, стараясь даже не смотреть на него.
— Я подожду в машине, — сказал он тем резким и повелительным тоном, какой появлялся у него только в самые напряженные минуты. Молодая женщина, не замечая реакции Роума, сгребла в охапку своего отпрыска, щекоча его животик и заставляя смеяться.
— Я не могу все время держать тебя на руках, ты, большой увалень.
Когда они, наконец, ушли, выбрав двух клоунов, Сара в спешке стала закрывать магазин. Ее сердце колотилось, ей хотелось пойти к Роуму, успокоить его, поддержать. Она видела его в окно: Роум сидел в машине, припаркованной в нескольких метрах от магазина, и смотрел прямо перед собой.
Решив, что надо дать ему возможность побыть одному, Сара вышла через черный ход. Когда она вырулила из переулка позади магазина, то увидела, что Роум поехал следом.
Пока они поднимались в лифте, он не произнес ни слова; челюсти его были крепко сжаты, глаза холодны. Сара нерешительно произнесла:
— Роум?
Но он не взглянул на нее и даже не подал вида, что слышал.
Сара дождалась, пока за ними закроется дверь квартиры, и положила руку на его локоть:
— Извини. Я знаю, что ты сейчас чувствуешь…
— Черта с два ты знаешь, — резко сказал он, сбрасывая ее руку. — Позови, когда будет готов ужин.
Сара растерянно стояла и смотрела вслед уходящего в свою комнату Роума. Лицо ее побледнело, она чувствовала себя так, как будто ее только что ударили ножом в сердце. В зеленых глазах появились слезы, двигаясь, будто, в шоке, она дрожащими руками сняла пальто и прошла в свою комнату переодеться. Ее лицо в зеркале было бледным и напряженным, глаза потемнели от боли. Сара старалась дышать ровнее. Она сама виновата в том, что получила такой холодный отпор. Роум установил между ними четкую эмоциональную дистанцию, и она должна помнить об этом.
Сара не стала прятаться в спальне, зализывая раны, хотя ей очень хотелось. Она прошла на кухню и, как обычно, начала готовить ужин, не позволяя себе думать о его выходке. Роум часто помогал ей по вечерам, и она привыкла к присутствию на кухне его большого крепкого тела, к их беспечной болтовне во время готовки.
Когда Сара позвала его к столу, она уже сумела взять себя в руки, и в ее поведении не было ни малейшего намека на упрек или боль. Роум молчал, она — тоже. Закончив ужин, он с минуту помедлил за столом, как будто подбирая слова. Делая вид, что не замечает неловкой паузы, Сара начала убирать со стола и наводить порядок, что-то тихо мурлыча себе под нос, хотя не смогла бы сказать, что за мотив напевала. Затем сказала будто мимоходом:
— Я лягу пораньше, раз уж есть возможность отоспаться.
Роум не сказал ни слова, только пристально смотрел на нее, пока она шла в свою комнату.
Сара не стала желать ему спокойной ночи, — и у ее ангельского терпения были границы. Она быстро приняла душ, натянула ночнушку и легла в кровать. Свернувшись клубком, девушка уставилась в стену, ничего не видя, ни о чем не думая; сердце ее словно остановилось, она ощущала только возникшую внутри пустоту.
Лежа без сна, Сара слышала все звуки успокающегося дома: из ванной доносился шум воды, Роум принимал душ. Через некоторое время все звуки затихли, и наступила тишина. Когда дверь в ее комнату открылась, Сара вздрогнула от неожиданности.
