Девушка, растопырив пальцы, пригладила волосы на голове и поднялась с места.
— Нет… Мистер Роджерс, я не вижу никакого смысла в том, что вы говорите. Этот человек не мог быть моим отцом.
— Но в душе вы допускаете, что это он, верно?
— Боюсь, что так, — ответила она, кивнув.
— Вы упомянули, что он работал в каком-то банке…
— Да, он работал в отделении кредитов банка “Дроверс нэшнел”.
— А недостачи у него случались? У Патриции снова сделалось такое лицо, будто она вот-вот вспылит. Но она лишь устало проговорила:
— Нет. Не в этот раз.
— Не в этот раз? Она махнула рукой:
— Похоже, вы попали в эту переделку из-за него… Что ж, думаю, вы имеете право знать все. Был случай, когда он позаимствовал деньги, правда, в другом банке. Возможно, это каким-то образом повлияло на его дальнейшее поведение. Подождите, я сейчас приму душ и переоденусь… А потом я вам расскажу.
Патриция стряхнула рукой песок со своих голых ног и открыла дверь с веранды в кухню. Кухня была в ярком цветном кафеле и белой эмали. Я последовал за девушкой через арку в просторную комнату, служившую столовой и гостиной.
— Садитесь, пожалуйста, — пригласила она. — Я недолго…
И ушла куда-то по коридору.
Я закурил сигарету и осмотрелся. Здесь было очень приятно. Приглушенный свет после слепящего блеска белого кораллового песка на берегу успокаивал зрение. Такой эффект создавали шторы на окнах из какого-то не слишком плотного материала темно-зеленого цвета. В тон им были зеленоватые стены и ничем не застланный цементный пол с вкраплениями местного камня. Слева в стену был вделан кондиционер, работавший почти бесшумно. Над ним висела какая-то лицензия большого формата. Между кондиционером и окном располагался музыкальный центр светлого дерева. В дальнем конце находился обеденный стол из бамбука со стеклянной столешницей, а возле него — скамья. Ближе к середине комнаты стояли длинная кушетка и два кресла с подлокотниками. Рядом — кофейный столик из тикового дерева. На кушетке и креслах, тоже из бамбука, лежали яркие подушки. Противоположную стену, рядом со входом, занимали книжные полки. Справа от них находился массивный стол с телефоном, портативной пишущей машинкой, несколькими пачками бумаги и двумя фотоаппаратами — “Роллифлексом” и какой-то 35-миллиметровой камерой. Я подошел к столу и увидел также несколько кюветок с цветными слайдами и фотографиями, сделанными на островах Кис. Большая их часть размером восемь на десять дюймов, цветные и черно-белые. Я подумал, что это, вероятно, работы Патриции. Потом вспомнил про книгу “Музыка ветров”. Да, она, несомненно, была фотохудожником.
До меня доносился приглушенный шум льющейся воды. Патриция действительно не заставила себя долго ждать. Она появилась в симпатичном голубом платье и сандалиях на босу ногу. Коротко подстриженные волосы не нуждались в специальном уходе. Здесь, в доме, они казались чуточку темнее, чем на солнце. Патриция Рейган, несомненно, была очень привлекательна. Заметно было, что она вновь обрела присутствие духа и даже улыбалась.
— Извините, что заставила вас ждать.
— Ничего страшного, — заверил я ее. Мы сели и закурили.
— Как вы меня разыскали? — спросила она.
— Ваша соседка по комнате в Санта-Барбаре сказала мне, что вы работаете здесь над статьями для журналов.
— К сожалению, это не совсем так, — призналась Патриция. — Статей мне никто не заказывал. Ведь я еще не профессионал. Просто один издатель обещал взглянуть на статью об островах Кис. Мне удалось договориться с хозяевами этого дома — мистером и миссис Холланд, — что я поживу здесь, пока они путешествуют по Европе. Они были нашими соседями, когда мы жили в Массачусетсе. Заодно я делаю здесь цветные слайды и занимаюсь подводной съемкой возле рифов.
— Но это не такое уж безопасное занятие — нырять в одиночку! — заметил я.
— Но я работаю только там, где мелко… Здесь замечательно красивые места.
— Я уроженец Флориды и не хочу, чтобы меня обвинили в отсутствии патриотизма… Но вам бы следовало побывать на Багамских островах, — сказал я с улыбкой. — При хорошем освещении краски под водой просто фантастические!
— Однажды я была там, мне было тогда двенадцать лет, — задумчиво проговорила Патриция. — Мы с отцом и матерью целый месяц плавали на лодке с мелкой осадкой среди островов Эксума и вокруг острова Эльютера.
— Это был чартерный рейс?
— Нет, у нас была своя лодка. Мы пришли на ней на Багамы с отцом, а мать прилетела самолетом в Нассау, где мы и встретились. Мама страдала от морской болезни.
— Как называлась ваша лодка? Патриция окинула меня быстрым взглядом карих глаз. И смущенно покачала головой.
— Лодка называлась “Волшебница”. А что касается “Принцессы Пэт”… Это домашнее ласкательное имя… Некоторые отцы в шутку называют своих маленьких дочерей принцессами. Только отец называл меня принцессой.
— Мне очень жаль, что все сложилось так печально, — сказал я. — А как он попал в Финикс?
Боль воспоминаний до сих пор не оставила Патрицию. Семья Рейган происходила из небольшого городка Эллистон на побережье штата Массачусетс, недалеко от Линна. Предки их были профессиональными моряками или просто любили море. В пору быстроходных клиперов в 40 — 50-х годах прошлого века некоторые из них служили на флоте помощниками капитанов и шкиперами. А один из них был даже корсаром в революционные времена. Что же касается Клиффорда Рейгана, то он был членом яхт-клуба и принимал участие в нескольких гонках на Атлантическом океане, хотя и не на собственной лодке.
Насколько я понял, дед Патриции был человеком вполне состоятельным. Правда, сама она об этом особенно не распространялась. Дед подвизался в литейном производстве, а также имел дело с недвижимостью. Кроме того, владел значительной долей капитала в ведущем банке города и входил в состав его правления. Клиффорд Рейган поступил на службу в банк после окончания колледжа. Он женился на местной девушке, и Патриция была их единственным ребенком. В детстве у нее с отцом были очень близкие отношения, но когда ей исполнилось шестнадцать, размеренная семейная жизнь кончилась.
Отец с матерью развелись, но это было только началом всех бед. Когда адвокат, нанятый матерью, потребовал произвести проверку денежной наличности банка, в котором служил отец, раскрылись его махинации. В результате Клиффорд Рейган лишился не только доходов, полученных от операций с акциями канадских шахт, но и тех семнадцати тысяч долларов, которые он заимствовал у банка.
— Об этом никто не знал, кроме президента банка и родственников, — сказала Патриция. — Мой дед покрыл недостачу, и отец избежал суда, но вынужден был подать в отставку. Ему также запретили впредь работать в банковской системе.
