— Когда мы разговаривали днем, Джули Рутледж еще не преследовала меня.
— Не преследовала вас?
— Вот именно! Похоже, она совсем свихнулась! Наверное, страдает от посттравматического стресса, вызванного стрельбой. Или что-то в этом роде… Не знаю. Мне было бы наплевать на ее стрессы, если бы она не направила свое безумие на меня. Джули обвиняет меня в причастности к этому идиотскому ограблению, когда убили дядю, Пола. Да, она так и сказала: «Я знаю, что это убийство — твоих рук дело».
Джули Рутледж, конечно, «использовала» Дерека, но он не верил, что эта женщина плохо соображает, страдает от посттравматического стресса или безумна. Как раз наоборот. Но ведь Крейгтон Уиллер не знает, что они знакомы. Митчелл сказал:
— Я видел ее по телевизору. Мисс Рутледж не производит впечатления сумасшедшей.
Казалось, Крейгтон эти слова не услышал:
— Я собираюсь получить судебное решение, запрещающее ей приближаться ко мне и компрометировать меня. Вернее, его получите вы.
— Прошу прощения?..
— Завтра же. Я хочу, чтобы вы пошли к судье, или что там вам полагается делать, чтобы получить такое решение. Один Бог ведает, на что способна женщина в таком состоянии! Я не желаю, чтобы она приближалась ко мне! Получите запрет, чтобы Джули Рутледж можно было арестовать, если она нарушит его!
— Все не так просто, мистер Уиллер.
— Чем труднее такое решение получить, тем больше вы заработаете. В чем проблема?
Дерек еле сдерживался, чтобы как следует не врезать этому богатенькому сукину сыну. Он действительно считает, что все, включая адвоката Митчелла, продается. Но кулаками здесь ничего не добьешься, разве что на самого подадут в суд. Дерек досчитал до десяти и спросил:
— Что, собственно, случилось? Почему вы решили, что мисс Рутледж представляет для вас опасность?
Чтобы показать, что он готов слушать, Дерек все-таки пригласил Крейгтона войти и сел в кресло. Мэгги устроилась у его ног, не отрывая подозрительного взгляда от человека в идеально сшитом костюме кремового цвета, который ходил по их гостиной и рассказывал хозяину о своей встрече с какой-то Джули Рутледж в ночном клубе «У Кристи».
— Что она там делала? — спросил Дерек, когда Уиллер замолчал.
— Вы что, не слушали? Она следила за мной.
— Мисс Рутледж была одна?
— Не знаю. Вероятно, одна, — Крейгтон сжимал пальцы в кулаки и разжимал их — нервничал. — Какая, черт возьми, разница, одна была Джули или с кем-то? Я заметил ее, когда она наблюдала за мной в зеркало. Я не желаю, чтобы эта женщина таскалась за мной! Вы должны положить этому конец!
— Ошибаетесь. Я ничего вам не должен, — Дерек сложил руки на груди. — Вы встретились с Джули Рутледж в популярном клубе. Случайность, и ничего больше.
— Как же, случайность!
— Непреднамеренную встречу в общественном месте нельзя квалифицировать как преследование.
— Она притащилась туда за мной.
— Возможно, — Дерек пожал плечами.
— Точно.
— У вас есть доказательства?
— Разумеется, нет. Я это знаю, и все.
— Мисс Рутледж преследовала вас раньше?
— Я ее не видел, но это не значит, что она не пряталась где-то.
Митчелл еле сдержался, чтобы не рассмеяться:
— Пряталась? Где? В кустах? Зачем ей шпионить за вами, мистер Уиллер?
— Затем, что у нее крыша поехала.
— Вы замечали мисс Рутледж около своего дома? У вашего «Порше»? А у шкафчика в раздевалке клуба, где вы играете в теннис? — Дерек видел, что эти заведомо издевательские вопросы Крейгтону не нравятся.
— Полагаете, это смешно?
Митчелл решил, что разговор пора заканчивать, и встал.
— Если Джули Рутледж начнет звонить вам среди ночи и будет угрожать убить вас, или примется терроризировать посланиями с угрозами по почте, или сварит кролика в вашей кастрюле для макарон… — Дерек сделал паузу, ожидая комментариев. Не дождавшись, объяснил: — По-моему, так говорит герой одного кинофильма.
— Почти так, — процедил Крейгтон сквозь зубы.
— Если мисс Рутледж будет вести себя подобным образом, тогда появятся основания подать на нее в суд.
— Вы этим займетесь?
Неохотно, и только для того, чтобы Крейгтон Уиллер поскорее убрался из его дома, Дерек сказал:
— Я подумаю.
— Тогда ладно. Отлично. Я с вами свяжусь.
Дерек направился к входной двери и открыл ее:
— Всего хорошего, мистер Уиллер. И вот еще что. Никогда, слышите, никогда больше не приходите в мой дом.
Крейгтон недоуменно поднял брови:
— Или что?
— Или вы об этом пожалеете.
Уиллер ослепительно улыбнулся:
— Так вы обещаете?
Он послал адвокату воздушный поцелуй и направился к «Порше», припаркованному около живой изгороди.
Представительница общественной организации протянула Джули конверт:
— Вот ваша налоговая квитанция. Определите, пожалуйста, рыночную стоимость картины. Какой может быть стартовая цена?
Галерея «У Жана» передавала им в дар картину, которую предполагалось выставить на аукцион на благотворительном вечере. Эта организация собирала деньги на новое оборудование для детской онкологической больницы.
— Одну из работ этой художницы на прошлой неделе продали за семьдесят две тысячи.
— Давайте поставим стартовую цену в пять тысяч долларов.
— Я надеюсь, что за это полотно удастся получить намного больше.
— Я тоже на это надеюсь, — пожилая женщина окинула картину оценивающим взглядом. — Я сама хочу поучаствовать в торгах.
Джули улыбнулась:
— Желаю удачи.
Она стала объяснять, когда и как они доставят картину по назначению. Кейт в это время обсуждала достоинства другого полотна с клиентом — пожилым джентльменом, который часто заходил в галерею, но ни разу ничего не купил. Джули догадывалась, что он обходит магазины в округе не в поисках товара, а ради общения, но они с Кейт не тяготились такими визитами. Впрочем, этот человек никогда не задерживался надолго.
Колокольчик над дверями возвестил о появлении нового клиента, и Джули повернулась, чтобы приветствовать его. На пороге стояли Кимбалл и Сэнфорд, и, хотя оба были в цивильном, в полной мере выглядели полицейскими. Выражение лиц — строго официальное.
— Доброе утро, — сказала Джули.
Детективы поздоровались.
— Я скоро освобожусь.
— Не торопитесь, — ответила Кимбалл.
Джули снова повернулась к пожилой женщине:
— Я останусь после аукциона, чтобы упаковать покупателю картину и убедиться, что ее не повредят при транспортировке.
