Ознакомительная версия.
Я прошла на кухню. Открыла дверцу холодильника. И присвистнула от восторга: он был забит до отказа. Но я всего лишь сделала себе два бутерброда с колбасой и сыром и, подумав секунду, взяла баночку пива. Правда, я пиво почти не пью. Но тут решила попробовать. Хотя это не слишком красиво звучит: начать новую жизнь с банки пива…
Во дворе никто меня не остановил, никто не встретил с распростертыми объятиями. Что ж, мне даже понравилось! Я почти бегом проскочила двор, но направилась не к воротам. Сбоку за деревьями я заметила калитку, через которую и прошла незамеченной. По крайней мере, мне того хотелось.
Сразу за калиткой обнаружилась грязная, в лужах, тропа, которая вела вдоль забора. Я разглядела на ней свежие отпечатки лошадиных копыт. Видно, недавно здесь проехал тот самый всадник, которого я заметила с балкона. Впрочем, их нашел бы и не такой дрянной следопыт, как я. На влажной после дождя почве мои кроссовки оставляли еще более заметные следы, так что не требовалось посыпать дорогу хлебными крошками, чтобы вернуться домой.
Тропа только сверху казалась широкой и нахоженной. Она все время вела в гору, иногда круто вверх, так что я несколько раз останавливалась, чтобы перевести дух. Правда, я заметила следы колес, но не автомобильных, и не слишком четкие – здесь изредка ездили на телегах и верхом на лошади. Порой среди деревьев мелькали то часть изгороди, то стена дома, то угол загона. Но людей на тропе я не встретила. Грешным делом в голову закралась мысль: а кто сказал, что в Члоу живут люди? Может, я попала в параллельный мир или вовсе в общество эльфов, орков и как их… гоблинов? Вот выскочит из-за поворота местный Шрек или его подружка Фиона, и я от ужаса умру на месте.
Я бросала быстрые взгляды по сторонам, страшась услышать громкий треск сучьев или возню в зарослях, чтобы понять, не копится ли, не ждет ли меня именно там что-то кошмарное. Но вокруг все дышало покоем. Пели птицы, шумели деревья, а где-то внизу журчал ручей, словно невидимый музыкант играл на флейте.
Мне хотелось отыскать где-нибудь полянку повыше, чтобы позавтракать и полюбоваться прекрасными видами. Фотоаппарат оттягивал шею, но я не сделала пока ни одного снимка. Не было повода.
И тут как раз тропа вывела к небольшому роднику, а затем на обширную поляну, на которой я заметила двух черных буйволов. Огромные животные лежали в грязи, мерно жевали жвачку и лениво вздыхали, тогда над ними взмывала туча мух. На меня буйволы не обратили ровно никакого внимания. Я спокойно сделала несколько снимков с разных ракурсов, но мимо прокралась на цыпочках, чтобы не потревожить сон почти королевских особ.
На одной из полянок я умилилась и сфотографировала маму-ослицу с крошечным осликом. Правда, мамаша не подпустила меня близко – задрала верхнюю губу, показав крупные зубы, и заорала так, что у меня заложило уши. Местная живность не очень охотно позировала перед фотокамерой, но, скорее всего, просто недолюбливала чужаков.
А тропа тем временем резко пошла вниз. И вскоре сузилась до метра, а местами совершенно скрывалась в зарослях самшита. Здесь на телегах уже не ездили, да и лошадиных следов я не заметила. Справа от меня разлеглось ущелье, с шумевшей по дну рекой, слева – крутой известняковый склон. Среди деревьев я разглядела деревянный щит, закрепленный на старом пне высотой под два метра. Подошла ближе.
Надпись на щите гласила: «Очамчирский природный заказник. Территория охраняется государством».
А ниже значилось:
Закон таков: «Не бить ни птиц, ни зверя,
Лес не рубить и не косить травы».
Лесничество. Заказник. Это – двери
В мир снежных гор и хвойной синевы.
«Надо же! Стихи! – удивилась я. – Вот почему я не встретила людей – им здесь попросту нечего делать». Минуту я раздумывала, стоит ли идти дальше. Вдруг и с фотоаппаратом здесь нельзя появляться? Но решила, что могла и не заметить щит с предупреждением, а потому с легкой душой отправилась дальше.
Тропа временами спускалась прямо к реке, но, в конце концов, круто пошла по оголенному склону вверх. Тут я уже не шла, а карабкалась, хватаясь за серые шершавые глыбы. Пот ручьями бежал по лицу, я скинула ветровку. Последний рывок! Казалось – в самое небо! Задыхаясь от забытых нагрузок, я сделала несколько последних шагов, и взору открылась такая широкая, такая необычайно красивая и сложная панорама, что я тотчас забыла и нелегкий переход, и страхи, и сомнения.
На вершине дул ветерок и приятно разбавлял жару. Я спустилась на другую сторону сопки к зарослям тиса. Сделала с десяток шагов и отпрянула назад от неожиданности. Далеко внизу, в глубоком и узком ущелье мчала мутные воды река. Над ней клубился туман. В небе парили орлы, гнезда которых находились в скалах подо мною. Я разглядела одно: гора сухих сучьев, среди них – голова орлицы, сидевшей на яйцах.
Тут уж я оттянулась по полной: сделала, наверное, полсотни снимков. А затем расстелила ветровку на камнях, присела под деревом и съела бутерброды. Они пошли за милую душу. А вот к пиву не притронулась. Напилась чистейшей и холодной, аж зубы заломило, воды из крохотного родника, бившего из подножья скалки, вблизи которой я устроилась.
Было абсолютно тихо. Лишь ветер шуршал в кронах деревьев, да иногда с его порывами, долетал странный звук, похожий на мелодию, выводимую каким-то музыкальным инструментом. Я посмотрела на ту сторону каньона, где поднималась пологая зеленая гора. Ближе к вершине – пастушеский шалаш. Возле него какие-то постройки. На склоне горы паслись коровы, кони и виднелась фигурка пастуха, который сидел в стороне от своего стада. Похоже, он играл на дудке, и заунывные звуки еле слышно доносились до моих ушей. И я на миг позавидовала его безмятежности.
Но пришла пора двигаться дальше. Вожделенная крепость была совсем близко – на вершине утеса, который выступал над лесом, как гигантская челюсть древнего ящера.
Судя по высоте солнца, время приближалось к полудню. Но, отдохнув и подкрепившись, я шла быстро и радовалась, что прежние навыки потихоньку, но возвращались. К подножью утеса вела заросшая, местами пропадавшая среди кустов и камней тропа. По ней давно не ходили. К моему удивлению, тут и там среди обломков известняка виднелись красноватые пятна. Я нагнулась и подняла… кусок керамики. Неужто обломки древних кувшинов просто так валяются под ногами? Это ж, наверное, раздолье для археологов! Или их не пускают в заказник?
Я шла по тропе, не поднимая головы и тщательно смотря под ноги. Карман куртки оттягивали уже несколько обломков. Взгляд выхватил голубое пятнышко – крупную бусину, а рядом – толстый зеленоватый осколок стеклянного сосуда. Вероятно, для серьезного ученого мои находки ничего бы не значили. Просто мусор, хоть и древний. Но я радовалась им, как малый ребенок радуется новой игрушке.
Ознакомительная версия.
