Но мне этого мало, Лилечка, я понял.
Я хочу, чтобы ты ушла от своего мужа.
Я готов принять твою дочь как свою.
Я готов предать свою семью, хотя, сразу тебя предупреждаю, с сыном своим я отношений никогда не прерву.
Потому что я хочу провести свою жизнь рядом с тобой. Ведь иначе, без тебя, она не стоит и ломаного гроша. Ты мое вдохновение, ты моя радость, ты мой свет.
Я люблю тебя.
Мои предложения таковы: мы снимаем квартиру и живем в ней вместе. Ту квартиру, где я живу сейчас, я должен оставить Ирине. В общем, сразу предупреждаю — золотых гор обещать тебе не могу…»
— О господи… — пробормотала Ира, прижав ладонь ко рту.
Она читала переписку мужа и этой самой Лили, и не сразу, постепенно, до ее сознания доходила печальная истина: у ее мужа, Евгения, есть любовница. И там — все очень серьезно, раз он предлагает Лиле уйти от мужа, хочет принять ее дочь как свою.
— А наш сын? — шептала Ира, глядя на экран.
«Женька, это очень серьезный шаг. Я хочу обдумать».
«Если ты любишь меня, по-настоящему любишь — придется решать все равно».
«Я должна привыкнуть к этой мысли. Мне пока страшно что-либо планировать. Я никогда не думала, что дойду до жизни такой. Всегда осуждала тех, кто изменяет и предает, кто идет на поводу у своих чувств. Всегда говорила в адрес других людей, решившихся уйти из семьи ради новой любви: «А что, он (она) неужели не мог держать себя в руках?» Теперь понимаю — невозможно силой разума контролировать свои чувства».
«Я об этом сегодня тоже думал. Мне иногда самому жутковато становится, что мы почти читаем мысли друг друга. Ни с кем и никогда подобного у меня не было. Я люблю тебя. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ».
И еще несколько сообщений на тему «люблю-не могу», стихи какие-то.
Ира захлопнула ноутбук, на негнущихся ногах добрела до дивана, упала на него.
Было ощущение, что небо рухнуло. Апокалипсис, конец света. Всё. Всё кончилось.
Ира не плакала, только бормотала и разводила руками. Невозможно было поверить в то, что муж полюбил другую женщину. Как, ее Женя думает о другой, мечтает о другой, спит — тоже с другой? Это что же они тогда в доме отдыха том делали, ее Женя и эта Лиля? Конечно, занимались любовью…
И непонятно, от чего хуже — от того, что муж изменяет, или что любит другую.
Тикали настенные часы. Обычно Ира не замечала их, а тут в ушах отчетливо звучало тиканье. Монотонный, глухой, равнодушный звук, похожий на стрекотанье стального кузнечика.
А ведь если подумать, ничего в мире не изменилось. Все те же вещи вокруг. Те же люди мимо ходят. В окружающем мире ни-че-го не изменилось от измены Жени (ха-ха, изменилось от измены, масло масляное!). Да и Женя, судя по всему, не особо страдал, у него же любовь неземная… Горе коснулось только ее, Иры, и Ленечки еще. Хотя Леня переживет. Да и Ира тоже переживет, любая боль со временем притупляется.
Только вот надоело каждый раз начинать жизнь с чистого листа. Только вот смысла в этом никакого нет.
Она одна, со своими страданиями и переживаниями, и никто ее не хочет понять.
— Леня! — позвала Ира хриплым голосом. — Леня, иди умываться, спать пора.
— Мам, еще рано! — весело закричал сын из соседней комнаты. — Я папу жду!
— Папа придет поздно. А я плохо себя чувствую.
— Ты заболела?
— Да, сынок, я заболела. Хочу лечь спать пораньше, — откликнулась она.
— Ну ла-адно… — сокрушенно произнес сын и пошел в ванную.
После того как сын лег и в квартире все затихло, Ира еще некоторое время лежала на диване.
Тикали часы.
Там, где-то далеко, муж целовал другую женщину и признавался ей в любви.
* * *
Этим вечером они дописали последнюю сцену.
Как дописали, принялись отмечать — там же, в том кафе, где и работали.
Лиля сидела напротив немного ошеломленная, счастливая. Отрешенная.
— Лилька, очнись!
— Устала, — призналась она. — Но Чащин что-нибудь да заставит нас переписывать, вот увидишь. Я его знаю.
— Ну, заставит и заставит. Главное — мы сегодня добили финал. Давай выпьем за наших героев, Машу и Пашу, которые разобрались со своими врагами и будут теперь жить долго и счастливо.
Евгений заказал шампанского. Он, в отличие от Лили, усталости не чувствовал. Наоборот, кровь бродила в жилах, искала выхода.
В кафе играла негромкая музыка, было еще полно посетителей.
— Разгульная жизнь московская… Сколько же тут бездельников!
— А может, это не бездельники, а как мы с тобой… отмечают свои победы.
— Лиля… — Он сжал ее руку. — Когда?
— Что — когда?
— Когда мы будем с тобой вместе?
— Я не знаю.
— Давай за нас, красивых и талантливых. — Они чокнулись бокалами. — Ты меня любишь?
— Я тебя люблю, — жалобно улыбнулась она. — Просто я нерешительная.
— Вот что. Давай так. Подождем решения Чащина. Как только он скажет, что сценарий его полностью устраивает и переписывать ничего не надо, мы объявим всем вокруг о нас. Обещай!
Лиля, замерев, смотрела на него испуганными, печальными глазами.
— Лиля! — строго произнес он.
— Хорошо. Я обещаю. Как только Чащин примет наш сценарий…
Они допили шампанское, потом Евгений поймал такси и поехал провожать Лилю. Опять остановились неподалеку от ее дома, стали прощаться под фонарем, светившим ярко среди деревьев, с которых еще не успела облететь вся листва. Евгений поцеловал Лилю в лоб:
— До завтра, мой ангел.
— Я не ангел! — засмеялась она.
— До завтра, мой демон. — Он опять поцеловал ее. — Мне все равно, кто ты. Я тебя люблю.
Лиля обняла его за шею, прижалась щекой к его щеке.
— Ну все, иди. Иди! До скорой встречи! — Евгений сам оттолкнул ее, не желая продлевать мучительное расставание.
— До скорой встречи, — сказала Лиля и убежала.
…Была половина второго ночи, когда Евгений вернулся домой. Открыл дверь своим ключом, осторожно разделся в прихожей. И увидел полоску света в комнате, где обычно работал.
Заглянул — Ира сидела на диване, пила воду из стакана. Почему-то рука, которой жена держала стакан, дрожала, вода лилась по подбородку, прямо на колени Иры. Рядом, на журнальном столике, — пачка таблеток, вернее, полностью распотрошенный блистер.
— Ты чего? — удивленно спросил Евгений. — Ира?
Жена выставила руку ладонью вперед, словно запрещая к себе приближаться.
— Ира? Тебе плохо? Да скажи что-нибудь! — Он подошел, затряс ее за плечи.
— Я. Все. Знаю, — полузадушенным голосом произнесла жена и подбородком указала на рабочий стол.
В первый момент Евгений ничего не понял. А потом — догадался. Жена залезла в почтовый ящик и все прочитала.
