– Встретимся в вестибюле, – пробормотал Марти.
– Ладно. Если тебе так хочется. Одевай бежевую кожу и не опаздывай. Да, Марти, сегодня утром оставим, как есть, но в будущем все буду организовывать я. Мы ведь не хотим, чтобы мамочка вернулась, правда?
Достаточно день провести с Дэниэлем Онелом и изматываешься вконец. В особенности – так решила Клео, – если ты ужасающе страдаешь с похмелья и ко всему прочему н выспался. Ей хотелось бы побольше времени потратить на макияж и на подбор одежды. Ей хотелось предстать перед Дэниэлем в самом наилучшем виде. Человеком он был сложным, талантливым, она испытывала влечение к нему, она жалела его и, как ни покажется странным, ему сочувствовала. Ей казалось, что он человек, который и не знает как следует, чего именно ему хочется, однако ж, он бросался буквально во все стороны, всякий раз принимая неверные решения.
Встреча их была в конце-концов прервана появление Хайди, которая заявилась уже ближе к вечеру с группой своих друзей. Дэниэль скорчил гримасу.
– Мне придется развлекать Объединенные нации, – объяснил он. – Хейди всегда приводит домой только либо своих соотечественников-датчан, либо еще кого-нибудь и того хуже. С ними навеселишься.
Клео улыбнулась.
– Я думала, что пробуду всего час, а получилось весь день. Но я много чего набрала, – и чуть поколебавшись, добавила, – если хотите, я позвоню вам, когда напишу статью, и тогда покажу ее вам.
Дэниэль кивнул.
– Было бы здорово. Так, пожалуйста, и сделайте. Он взял ее руку и сжал ее.
– Мне и в самом деле понравилась наша беседа. Надеюсь, я не слишком вам наскучил.
– Вы мне вовсе не наскучили.
Он все еще держал ее за руку, а она даже и не пыталась высвободиться.
– Дэниэль, – сказала Хайди, чуть надувшись, – где у тебя шампанское?
– Ну, – сказал Дэниэль.
– Ну, – сказала Клео.
Они улыбнулись друг другу, и он чуть сдавил ей руку, прежде чем она ее высвободила.
– Я вам позвоню, – пообещала она.
– Буду с нетерпением ждать, – ответил он.
Конечно, я не буду ему звонить, думала Клео, на такси добираясь обратно к себе в гостиницу. Я, наверное, с ума спятила, предлагая все это. Каждый дурак знает, что если актеру показать то, что о нем написано – прежде, чем это будет напечатано, он захочет все-все переделать. Собственное «я» – вещь деликатная и всегда в мыслях, а что о нем думают другие.
Когда она расплачивалась с таксистом около гостиницы, кто-то схватил ее сзади и руками закрыл ей глаза. На какое-то паническое мгновение слепоты ей подумалось, что ее пытаются ограбить, но в эту секунду высокий женский голос заверещал: «Ни за что не угадаешь, кто это».
– Джинни! – воскликнула Клео, – что ты тут делаешь?
Они обнялись, и Джинни сказала:
– Предполагается, что я работаю. На самом же деле – трахаюсь.
– С кем?
– Я влюбилась, – торжественно объявила Джинни – в человека, который все еще женат, и мне кажется, что ему придется ради меня развестись со своей женой, – она захихикала. – Истинная любовь вперемешку со страстью. Никогда не думала, что такое возможно.
– Кто он? – настаивала Клео.
– Не пойти ли нам в бар, и я обо всем расскажу тебе в самых откровенных подробностях. Мы стоим в этой гостинице, я звонила – тебе не передавали посланий от меня?
– Ты когда приехала?
– Только сегодня. Предполагается, что я встречаюсь с Рамо Калиффом по поводу той сделки, над которой работает агентство. Стройна ли я и красива? Я похудела на пять фунтов, разве не заметно?
– Конечно, заметно. Выгладишь ты отменно. Так с кем же ты здесь, Джинни?
– Держись, сейчас упадешь. Сам мистер Секс-эксперт – доктор Ричард Уэст!
– Мне надо выпить. Пойдем-ка ко мне в номер, и ты все мне расскажешь, или ты куда-то собралась?
– Я собиралась пройтись по магазинам, но это подождет. Мне всего лишь надо было купить себе длинную черную сексуальную ночную рубашку – Ричард просто балдеет, когда я в черном! А что происходит у тебя с Майком? Сюсюкаетесь или же – воюете? Эта Сюзан и в самом деле оказалась суперблядью. Какая лгунья!
– И вправду очень приятный сюрприз встретить тебя. Ты сколько здесь пробудешь?
– Три дня сосанья и траханья! Мужик этот написал «Секс – Пояснения» и вот теперь я хочу, чтобы он все-все мне пояснил!
Клео улыбнулась. Джинни Сандлер была и в самом деле ошеломительной. Но она большая оригиналка.
– Как это вы снюхались с Ричардом Уэстом?
– Так это ж ты познакомила нас, на том приеме, что он устроил по поводу своей книги, – помнишь? Мне кажется, тогда-то мы и втюрились друг в друга. Я заманила его к себе в квартиру, накачала его травкой – он первый раз в своей жизни ее попробовал, ты можешь в это поверить? Мужику сорок шесть лет, а он, если говорить о травке, – девственник. Я просто балдела, когда завела его на этом. Самой себе я казалась эдакой старушенцией, учившей его уму разуму! Короче говоря, в тот вечер все и началось, а вот теперь мы тут. Он тут занят рекламой своей книги, а я, как тебе и сказала, должна хватануть Рамо Калиффа за жабры.
– Зная тебя, – смеясь, сказала Клео, – это не единственное место, за которое ты хотела бы хватануть Рамо Калиффа.
– Клео, – воскликнула Джинни, изображая обиженную невинность, – я же сказала тебе, что влюбилась. Более того: впервые в своей жизни я храню верность!
– Ни за что в это не поверю!
– Сущая правда! Честно тебе говорю!
Они вошли в номер Клео, и там, как обычно, полно уже было записок о том, что ей звонили, Майк звонил трижды.
Джинни болтала там что-то о Нью-Йорке, о новом своем грандиозном романе, и о том, что она категорически отказывается общаться с той еще Сюзан.
Клео слушала вполуха. Ей вообще-то хотелось побыть одной. Она бы с удовольствием забралась сейчас в постель с хорошей книгой, чтобы отвлечься мыслями от ВСЕГО. Что ей действительно было нужно, так это хорошенько выспаться. И тогда утром голова ее была бы достаточно ясной, чтобы думать о Майке.
Что ей делать с Майком?
Что бы хотелось ей сделать с Майком?
Решение предстояло трудное и болезненное, такое решение, от которого будет зависеть все ее будущее. Хочется ей остаток дней своих привести с человеком, который лгал ей и изменял? Либо ей нужно быть самой по себе?
Она просто не знала.
– Как бы то ни было, – продолжала болтать Джинни, – мне бы хотелось, чтобы ты с нами отужинала сегодня, ты бы могла тогда наговорить Ричарду между делом о том, какая расчудесная я барышня, какая добрая, ласковая и все прочее говно. Я нравлюсь ему, но хотела бы, чтобы он в меня просто втюрился без ума – понятно?
– Извини, Джинни, я не смогу. Может, завтра? Устроит?
