– Что с твоим лицом? – и уже громче добавил: – Кто это сделал, Вера?
Под его внимательным взглядом я поправила свитер и глядя в пол проговорила:
– Соломатин. Он шел за мной, Артур!
– А какого черта ты сбежала, Вера? – прошипел Жданов. – Почему я ищу тебя по всей арене, ты можешь мне сказать? И почему твой брат не знает, где ты?
– Что с Максом? – вместо ответа спросила я.
– А что может быть с твоим Максом? – пробормотал Артур и устало потер переносицу. – Забрали в травму, подозрение на сотряс. Плюс рассечение возможно придется шить.
– В травму?.. – переспросила я растерянно. – Он же…
– Вер, – Жданов обнял меня за плечи. – Так будет всем спокойнее. Ночь побудет под наблюдением, а там посмотрим. Владик поехал с ним.
– А ты?
– А я тебя искал! Чем же мне еще было заняться! Вера, как ты вообще здесь оказалась?
Я пожала плечами, надеясь уйти от ответа.
– Будешь молчать? – догадался Артур. – Ну как знаешь. Идем, нам давно пора домой. А то Влад нас потеряет.
Он взял меня за руку и потащил куда-то, к выходу, наверное. И я послушно шла за ним. Толпа заметно поредела, но у входа и на парковке было довольно людно. С залива дул пронизывающий ветер, и я подставила лицо ему навстречу. Морозило. Я зябко поежилась. Жданов одной рукой крепко сжимал мою ладонь, а второй пытался вызвать такси. На нем было темно-серое пальто нараспашку, из-под которого виднелась темная рубашка с распущенным воротом.
– Идем, – сказал он и нетерпеливо дернул меня за руку. – Нам туда.
Влад позвонил, когда мы уже были в такси. Позвонил Артуру, чем вызвал мое молчаливое негодование. Возмущаться, а тем более – спорить, не имело никакого смысла. Мы все слишком устали, чтобы тратить последние силы на глупые обиды. Но для меня этот звонок стал последней каплей. Шлюз открылся. И я разрыдалась от страха, боли и безысходности.
Артур молча протянул мне платок. Я благодарно кивнула.
– С ним все в порядке, – произнес он. – Можешь больше не рыдать. Никакого сотряса, просто ушиб. Можно вылетать через пару дней. Морду тоже зашили, до свадьбы зажи…
– Заживет, – согласилась я сипло, всхлипнула и улыбнулась. – Значит, завтра отпустят?
– Отпустят, – подтвердил Артур. – Знаешь что, Вер? Давай-ка приведем и твою физиономию в порядок и поедем погуляем. Хоть Питер посмотрим. А то одни разбитые рожи перед глазами. Не могу больше!
– А Влад как же? – пробормотала я.
– А он пусть отсыпается. Ему завтра болезного забирать.
– Я тоже хочу!
– Ну мало ли, хочет она! – усмехнулся Жданов. – Завтра получишь убогого и тогда сама с ним разбирайся. А до тех пор – отдыхать! Морально и физически.
В зеркале заднего вида я поймала заинтересованный взгляд водителя. Тот ухмыльнулся и спросил:
– Вы спортсмены, что ли?
– А что? Не похожи? – удивился Жданов.
– Да не знаю, – ответил дядька растерянно.
– Мы почти спортсмены, – улыбнулся Артур.
Машина плавно затормозила у входа в отель. А я в очередной раз подумала, как Жданов, да и Максим отличаются от большинства бойцов. Они думали иначе. И жили тоже. Даже наш с Владиком отец, завоевавший себе своеобразную репутацию среди спортивных клубов, был проще.
Перед дверью в свой номер я растерялась. Никак не могла найти карточку и уронила на пол рюкзак. Артур, наблюдая за моими метаниями, воздел глаза к потолку и молча протянул руку. Я послушно отдала ему рюкзак.
Карточку он нашел не глядя. Приложил к замку и распахнул дверь, пропуская меня вперед.
– Если я отлучусь на четверть часа, чтобы принять душ, с тобой ничего больше не случится? – спросил он, криво улыбнувшись.
– Хочешь, я сяду на кровать и буду тебя послушно ждать? – пробормотала я и отчаянно покраснела, когда поняла, как это прозвучало.
– Эх, такое предложение! – хохотнул Жданов. – Спасибо, но я пас, детка…
От этого обращения я вздрогнула и отшатнулась.
– Эй, ты чего? – забеспокоился Артур. – Вер?
– Прости… Просто… – не зная, что ответить, я снова обняла себя за плечи.
– Не нужно бояться, слышишь? – Он улыбнулся и поднял вверх руки. – Ты справишься. И мы все тебе поможем. Ты больше не одна, Вер. И тебе не нужно ничего от нас скрывать. Даже от Макса, поняла?
Я согласно кивнула.
– Зайду за тобой через двадцать минут. Оденься удобно и тепло, хорошо?
– Окей.
Когда Жданов вышел в коридор, аккуратно прикрыв за собой дверь, я потянулась за телефоном. Первым моим порывом было позвонить Владу. Потом – написать Максу. Но я решила быть послушной девочкой. Жданов прав. Русланову было не до меня, а у Влада достаточно и своих переживаний. Я обязательно расскажу им о том, что произошло. Но потом. Позже.
В ванной я долго рассматривала свое лицо. Бледная кожа, обветренные губы, горящие лихорадочным блеском глаза… И иссиня-багровый отпечаток под правой скулой. Я аккуратно провела по нему пальцем и зашипела. Кожу саднило.
– Ублюдок… – процедила я сквозь зубы.
И тогда, стоя в просторной ванной комнате дорогущего отеля в Питере, я поняла, что той девочки, которая молчала, больше не существует. Что прятаться глупо, ведь от себя не убежать. Макс подарил мне главное – уверенность в себе. Да, я переживала за него. И за Влада я тоже боялась бы, приди ему в голову вернуться на татами. Но за себя мне больше не было страшно. Потому что я больше не была одна.
Когда Артур постучал в дверь, я была уже полностью готова. Оставалось только застегнуть пуховик.
– Ну что, вперед? – спросил мужчина. – Голодная?
– Если только немного.
– Снова врете, Вера Витальевна, – заметил Жданов и покачал головой. – Нехорошо это.
Такси ожидало у подъезда.
Ночной Санкт-Петербург казался сонным. Пустынные дороги, темные окна домов.
Только Невский бурлил, несмотря на поздний час. Мы вышли у Аничкова моста и направились в сторону Дворцовой. Некоторое время шли молча. Артур полностью погрузился в свои мысли, и я решила ему не мешать. Вдруг все так же молча он схватил меня за рукав и потянул ко входу в небольшое кафе. Посетителей было немного, мы заняли уютный столик у окна.
– Не возражаешь, если я закажу? – спросил Артур.
– Не возражаю, – ответила я, безуспешно пытаясь скрыть улыбку.
Каково было мое удивление, когда спустя минут пять передо мной поставили высокий бокал с глинтвейном, украшенный долькой апельсина и палочками корицы.
– Что это? – решила уточнить я.
– Глинтвейн, – ответил Жданов и пододвинул к себе чайник с зеленым чаем. – Алкогольный. Я подумал, что лишним не будет.
– Не будет, – согласилась я и сделала глоток.
Горячее сладкое вино обожгло горло. И сразу теплом растеклось по венам. Кровь прилила к щекам. Артур смотрел на меня и улыбался.
– Что? – спросила я, еще больше краснея под его пристальным взглядом.
– Ничего. Пытаюсь понять, за кого ты сегодня испугалась больше. За себя или Русланова?
– А это важно?
– В целом нет, но… – задумчиво протянул Артур и потер переносицу, он всегда так делал, когда хотел собраться с мыслями. – За себя ты не испугалась, Вера. По-настоящему не испугалась.
– Потому что ты был рядом, – напомнила я.
– Нет, – не согласился Артур. – Потому что ты больше не чувствовала от него угрозы.
– С чего ты взял? – От горячего вина немного кружилась голова.
– Ты забыла о нем, и о себе тоже, как только позвонил Владик.
– Ну знаешь!
– Я не прав? – усмехнулся Жданов.
Вместо ответа я пожала плечами.
– Я бросил Ксю перед важным для нее боем. Я очень долго не хотел признавать, что спорт, именно в этом его проявлении, имеет для нее значение. Мне казалось, что из любви к искусству достаточно утренней пробежки и бассейна вечером в субботу. А когда понял, она уже лежала на канвасе без сознания. Я опоздал, понимаешь? Все это время я переживал за себя, а не за нее. Мне казалось, что если я могу постелить везде соломки, закрыть двери на все замки, а на окна ради собственного спокойствия поставить решетки, то Ксю будет достаточно меня. А я буду наслаждаться покоем. Но это не так, Вера! Ты же сама спряталась за семью замками. Спряталась от людей, полностью обесценивая собственные страхи. То, что сделал Соломатин – это ужасно. Но ты в этом не виновата, Вера!
