мёртвой. Уснула.
Как же было неловко… Утром, спустившись вниз, увидев его за столом, лениво жующим яичницу в одних шортах.
– Жарко сегодня? – спросила невпопад и торопливо отвела взгляд от его голого торса.
– Уже двадцать пять, – ответил обыденно. – Сначала по магазинам?
– Угу, – промямлила в ответ и пошла к холодильнику.
Ливанову я уже позвонила, отгул получила и на ближайшие дни была абсолютно свободна.
– Завтракай, я сполоснусь, – сказал, поднимаясь.
Положил тарелку в мойку, я на автомате помыла её, быстро соорудила бутерброды, налила кофе и развернулась, вздрогнув и выпалив:
– Твою мать, Марина!
– Да вроде получше стало, – хмыкнула подруга, коснувшись синяков под глазами. – Долго вчера сидели?
– Да около часа, не больше, – буркнула в ответ, – прокатимся по магазинам, потом на ферму, потом к Попову. А ты завязывай бухать, сама на себя не похожа уже.
– Да, мам, – хмыкнула в ответ, – а вообще, я в отпуске. И тут скука смертная, чем ещё заниматься?
– Ты совсем ничего не помнишь из того вечера на ферме? – спросила серьезно, а она поморщилась:
– Я помню всё. Орали, стреляли, но толком ни черта не понятно. Виталик за каким-то хером потащил меня в лес, типа, на случай, если ты внезапно вернёшься и обломаешь кайф, не могу сказать, что пришла от этого в восторг, но душу жгло и я согласилась. Процесс в самом разгаре, он явно никуда не торопится, а потом началось такое, что стало уже не до чего. Но вот что конкретно орали… междометия какие-то. Ищи да ищи… кого, чего – не ясно. Но шарили под каждым кустом, в каждый дом зашли после главного здания.
– В каждый? – переспросила растеряно, а она кивнула уверенно:
– Даже в тот, что пустовал.
– Но я тоже везде была, дождь, грязь, а следы только мои… – пролепетала в ответ, а Марина хмыкнула:
– Значит, они сообразительнее и разулись.
Я нахмурилась, задумавшись, а со второго этажа спустился Вася, спросив без затей:
– Погнали?
Кивнула, оставила чай и бутерброды Марине, молча порадовалась, что походная косметичка всегда при мне, вышла из дома, вдохнула поглубже и отбросила все нелепые мысли. Коньяк есть коньяк.
Идея заехать к Попову на чай с плюшками по утру так же не выглядела особенно привлекательной, но идти на попятный было поздно. И делать этого в сопровождении Васи точно не следовало.
Села в машину, пристегнулась, а Вася лихо выехал через открытые ворота. Деловито нажал кнопку на пульте, не сбавляя хода, и поддал газу, стремительно разгоняясь и игнорируя лежачие полицейские.
Я проложила маршрут через все магазины, стараясь построить перемещения так, чтобы не кружить особенно по городу, и спросила ненавязчиво, чтобы разбавить тишину:
– Вась, а чем ты занимаешься?
– Тачками, – пожал плечами в ответ, – четыре салона по области, по всем сторонам света, три в черте города.
– Не дурно! – воскликнула уважительно.
– Год был продуктивным. Надо было чем-то занять мозги и руки.
– Ясно, ясно… – покивала задумчиво и уточнила невзначай: – А куда ты коноплю из оврага дел, а, Вась?
– Хера се предъява! – возмутился в ответ и бросил на меня суровый взгляд.
– Ну ты ж сам сказал, что следил… значит, видел, значит, мог забрать.
– Понял, куда вы путь дорожку держите и развернулся. На просёлочную не съезжал, там спалиться проще простого, в этом чахлом лесу – тем более. Так что оставь эту гениальную идею. К тому же, она мне ну вот вообще не упала. Деньги плёвые, сбыть трудно, а она ещё и сырая – двойной гемор. На такое дерьмо мог позариться только какой-нибудь кретин без гроша в кармане.
– По твоей логике выходит, что и Олегу с Максимом она не нужна.
– Ну, тут бы я не спешил… – ответил задумчиво, – зависит от оборотов. Поставщиков всего тридцать семь. Есть совсем мелкие, есть покруче. И если у каждого по такому амбару или по нескольким… ну, ты поняла. Не обязательно даже в розницу барыжить, мешком тоже вполне можно сбагрить, у нас на это дерьмо с некоторых пор наметился дефицит.
– На траву? – удивилась, а Вася едва заметно ухмыльнулся:
– На наркоту в целом.
– Интересно… – пробормотала задумчиво. Неужели Попов сдал?
– Ты б не влезала, Милк, – поморщился в ответ, – я не только тачками занимаюсь, кое-что слышал, кое-что видел. Помнишь домик где тебе ногу вправляли?
– Ну… – я нахмурилась и напряглась, слегка развернувшись к нему.
– Гну, – хмыкнул в ответ, но продолжил серьезно: – Не просто так на въезде предупредили. А вместимость там приличная. В городе неспокойно, поэтому я за тощий зад дорогой бывшей супруги и трясусь. Полезла куда не следует, сыщик доморощенный. И, уверен, что-то недоговаривает. Мне не доверяет, тебя впутывать боится, а самой страшно. Поэтому и гипсом размахивала и сидит смирно, хотя могла бы свалить, я ж её не пристегиваю, в конце концов.
Я затихла и стала перебирать в голове все события, начиная с момента, когда она настойчиво начала звать меня на ту ферму. Допустим, она хотела попасть туда, чтобы сунуть нос под каждый куст, тащить меня в этом случае было совершенно не обязательно. А шарилась она там очень старательно. Не брезговала никакой работой, хотя, вообще-то, даже пыль вытирает с неохотой, когда следы пальцев на мебели начинают бросаться в глаза. И тот момент, когда я пришла из домика, когда она сказала, что теперь понятно, к кому я бегала. Именно «к кому», она сама себя поправила. Даже если она знала, что Максим бронировал дом на ферме, откуда могла знать, что обосновался он в домике в лесу? И потом, выстрелы я услышала из леса, уже на подходе к ферме, мог ли Максим услышать их из дома?
– Вась, у тебя пистолет есть? – спросила, вновь развернувшись.
– Допустим, – ответил осторожно, – тебе зачем?
– Хочу провести следственный эксперимент… – пробормотала пространно.
– Пояснения будут? – буркнул недовольно, а я отрицательно мотнула головой, забыв, что он, вообще-то, на дорогу смотрит. Реакция не заставила долго ждать, Вася сказал язвительно: – Зорька, ау! Помычи, чтоб я знал, что ты в сознании.
А я насупилась и открыла карту на телефоне, сверяясь с
