Юлия Шилова - Моё сердце ставит точку, или Любовь в инете не для слабонервных

Ознакомительная версия.

— Многие женщины с удовольствием бы продалась, но что-то никто не покупает… Всё, что есть, отдают бесплатно, — ухмыльнулся Андрей и вновь приложился к коньяку. — Предложения превышают спрос. Все вы хотите побогаче и елду побольше. Ведь, если так разобраться, ты тоже мне продалась за эту поездку.

— Я продалась?!

— Ещё скажи «нет». А зачем ты тогда поехала?

— Я думала…

— И что же ты думала? Что тебя возьмут замуж? Сейчас приедут мои друзья-французы. Если ты будешь умной девочкой и позволишь им любить ТЕБЯ так же, как я сегодня в туалете, то, вернувшись в Москву, я дам чек на хорошую сумму.

Его слова прозвучали словно пощёчина… Очередное авантюрное приключение с надеждой на истинные чувства провалилось. Передо мной сидел обожравшийся козёл, для которого я была обычной, легкодоступной женщиной. Я смотрела на Андрея и думала, что иметь отношения с подобным типом — значит жить в постоянном психологическом унижении. Такие, как он, потребительски относятся ко всем женщинам. Для него женщина — это удовлетворение собственных потребностей. Такие, как Андрей, даже если что-то и дадут, то взамен возьмут ещё больше. Нищего «послать» не так страшно. Я подошла к Андрею и взяла из его рук бутылку.

— Выпить хочешь? Выпей, — усмехнулся он. — Правильно. Тебе нужно хорошо подготовиться. Скоро пожалуют гости. Ты же хорошая девочка и сделаешь всё, о чём я тебя попрошу.

Не долго думая, я что было силы ударила Андрея бутылкой по голове. Он тут же упал на бортик бассейна и закатил глаза. Возможно, просто потерял сознание. Я спихнула его в бассейн и стала держать под водой до тех пор, пока из ноздрей не перестали показываться пузырьки. Убедившись, что он мёртв, я вылезла из бассейна, выжала подол мокрого платья и, схватив сумочку, направилась к выходу. К счастью, охранник сидел рядом с водителем ко мне спиной и резался в карты. Ворота были открыты в ожидании гостей. Я пулей выскочила за территорию виллы и, достав пудреницу, накрасила губы ярко-красной помадой.

— Ты откуда такая мокрая? Русская?

Я посмотрела на притормозившую рядом машину и улыбнулась своему соотечественнику.

— Русская. Хочу погулять по ночной Ницце.

— Садись, прокачу.

— Нет. Хочу побродить пешком.

— Садись, я тебя не трону. Давай, я буду твоим ночным экскурсоводом.

Я махнула рукой, села в машину и откинула мокрые волосы назад.

— Что ж, давай, показывай.

— Ты куда-то торопишься?

— Боюсь, у меня не так много времени, чтобы увидеть местные достопримечательности… 

Суд.

Я стою в коротком облегающем платье, слушаю приговор, облизывая пересохшие губы. Сердце послушно отсчитывает удары. Мне стоило большого труда через своего адвоката сделать так, чтобы на суде я выглядела на все сто. Белые локоны, ярко-красные губы, ярко-красные ногти. Все сидящие в зале представители мужского пола смотрят на меня с нескрываемым страхом. Они не поймут, почему даже в такой, не самый лучший период жизни я такая красивая… Им невдомёк, почему я не плачу, не прошу сократить срок, не раскаиваюсь, а смотрю на этот театр абсурда хитрым хищным взглядом… Им никогда не понять, что Я ПРОСТО ДРУГАЯ. Для них я словно инопланетянка. Они мечтают увидеть в моих глазах слёзы, а видят вызывающую улыбку.

Мне дают последнее слово. Я соглашаюсь, смотрю на своего адвоката, ведь в этот торжественный момент он обещал мне фужер шампанского. И не просто шампанского, а очень дорогого шампанского. После такой суммы, что я ему отвалила, он просто не посмеет мне отказать, ведь он один из самых блатных и влиятельных адвокатов Москвы. Когда мне дают мой фужер, женщина, сидящая в первом ряду, не выдерживает и начинает кудахтать:

— Что вы ей позволяете? Это запрещено! Да она смеётся над нами!

— Вам предоставляется последнее слово. — Судья делает вид, будто ничего непозволительного не происходит. Словно он не видит в моих руках шампанское и не ловит на себе мой торжествующий взгляд. — Быть может, вы всё-таки скажете, почему убивали? За что? Вы знакомились на сайте знакомств с мужчинами, встречались с ними, а потом убивали…

Я усмехнулась, глотнула шампанского. На глазах закипали слёзы… Нет, я смогу их сдержать… Их не увидят. Никто не должен знать, что я способна плакать…

— А разве это были мужчины?

— Мужчины, — уже менее оптимистично подтвердил судья.

— Почему я убивала мужчин? Наверное, потому, что они делали меня ещё более одинокой. Одиночество бывает разным. Одиночество по стечению обстоятельств, по убеждению, по призванию… Одинокой меня делали мужчины, которые были со мной рядом. Мужчины — это допинг, который заканчивается, когда ты понимаешь, что дальнейшие отношения невозможны. Обыкновенные мужчины, увы, не оправдывают моих ожиданий…

— И вы считаете, за это можно убивать?

— Но они же не спрашивают, когда убивают любовь…

— Вы раскаиваетесь?

— Нет, что вы! Если бы можно было вернуть всё назад, я бы поступила точно так же. Как жаль, что я убила так мало!

В зале послышался гул. Я всмотрелась в лица людей и заметила мужчину, который так и не успел показать мне ночную Ниццу.

— Паша, а ты тут какими судьбами? Ты же во Франции…

— Да так, приехал в Москву навестить родителей. Заодно узнал, что у тебя суд…

— Эх, Паша, Паша… — говорю я, допиваю шампанское и разбиваю фужер о стену. — На счастье!

Мне должны были дать пожизненный срок, но, учитывая, что следователь-дознаватель потерял от меня голову, дали десять лет. Это очень мало по нынешним меркам. Когда меня отправили в колонию, мой уже разжалованный в должности следователь поехал вместе со мной, устроился в колонии юрист-консультом, зарегистрировал со мной брак и сделал всё возможное, чтобы я жила не в казарме, а в его квартире, которая находится на этой же зоне. Втихаря от мужа я получаю письма из Франции от Паши, который в каждом письме ругает меня за то, что я полезла на сайт знакомств. Ведь нет ничего дороже реальной встречи с реальным человеком…

Мой муж делает всё возможное, чтобы меня освободили по амнистии. Это случилось через семь лет в тот момент, когда мой супруг умер от тяжёлой болезни. Я выхаживала его, как могла. Хоть никогда не любила, но была ему благодарна…

Выйдя за ворота колонии, я поднимаю лицо к небу и улыбаюсь солнцу. Свобода!

— Девушка, а не хотите всё-таки посмотреть ночную Ниццу?

Вот тебе раз… Я вижу Пашу и роняю рюкзак.

— А ты тут какими судьбами?

— Да вот приехал в Москву проведать родителей и узнал, что тебя освобождают.

Я улыбаюсь, опускаюсь на землю и громко, по-бабьи в голос реву. Паша садится рядом со мной, крепко обнимает и говорит, что НИКОГДА НЕ ПОЗДНО НАЧАТЬ ВСЁ СНАЧАЛА…

Ознакомительная версия.