Я в очерёдной раз похвалила себя за стремление носить обувь без каблуков. Сапожки на плотной каучуковой подошве без каблуков оказались как нельзя кстати. Впрочем, они были хороши и на городских тротуарах! Всё-таки, каблуки вещь необыкновенная: надела их – шикарная женщина, сняла – счастливый человек!
За скалой оказалась ровная без камней и щебня широкая площадка. Я встала на самом краю площадки.
Моему взору открылся величественный вид на залив. Он был не очень большим. Вдалеке по обе стороны из воды поднимались две скалы, наводившие тоску и уныние своими голыми склонами. Тёмные непрозрачные воды, почти не двигались, словно застыв в ожидании чего-то, может быть зимы? Серое небо отражалось в водной глади.
«Так, это и есть она, наша Бухта? – Я разочарованно вглядывалась в не радующий глаз пейзаж, вспоминая лазурные воды и жёлтый песок Средиземного моря, с ослепительно белыми набережными. – Что же тебя так всю жизнь сюда тянуло, бабушка? Неужели это мрачное море и эти холодные голые скалы? Природные декорации тут явно не причём: тебя манили сюда яркие воспоминания молодости, в которую никому не суждено вернуться. А может, тебе хотелось вновь вспомнить тот волнительный момент признанья и ощутить то неповторимое чувство, которое испытываешь лишь находясь рядом с любимым…. Кажется, это чувство и называется ностальгией…?»
Ещё долго я стояла на площадке, всматриваясь в залив, пока холодный морской бриз, пробравший до костей, не заставил меня почувствовать озноб во всём теле.
«Особенности рельефа, направление береговой линии приводят к образованию в Приморье местных ветров: бризов, фенов, суховеев. Бриз наблюдается в защищенных бухтах побережья Японского моря, в неширокой береговой полосе…». – Всплыл в памяти отрывок статьи о Приморье, найденной мной в Интернете.
«Ах, бабушка, бабушка… Что бы ты ощутила, стоя здесь, на берегу вашей Бухты, без него, без твоего Василия? Некому теперь тебя обнять за плечи, чтобы защитить от холодного ветра, дующего с моря и, произнести слова любви, щекоча дыханием затылок…» – с тоской думала я, сознавая, что и за моей спиной нет никого, кто согрел бы меня в кольце тёплых рук.
Я закрыла глаза и представила их, одиноко стоящих на краю обрыва влюблённых, с той самой фотографии из альбома моей бабушки. Внезапно, щемящее чувство жалости к ней – юной девушке, потерявшей своего возлюбленного в горниле войны, и к себе, в мирное время так и не сумевшей найти свою любовь, вдруг захлестнуло меня. Я закрыла глаза, и горячие слёзы вдруг хлынули по щекам, омывая всё моё лицо, чему немало способствовал сильный бриз, не дававший слезам упасть на одежду.
«Я словно умылась слезами». – Подумала я, ощущая, как тяжесть прошлых обид покидает меня и на сердце становится пусто и легко. Вместе со слезами ушли затаённая боль и душевная тяжесть, накопившиеся во мне за последнее время. Мне захотелось простить всех и вся! Захотелось, чтобы все влюблённые в мире соединились и стали счастливы, а, те, кто не встретили ещё свою любовь, обязательно повстречались с нею!
«Если ты несчастна, единственный виноватый в этом – ты сама, и никто, кроме тебя, не может этого изменить. Но скоро ты встретишь свою любовь: настоящую, взаимную, вечную! Ты только верь, и раскрой ей навстречу своё сердце!» – Откуда-то из недр сознания, услышала я голос, не замечая, что повторяю услышанное вслух.
Я открыла в испуге глаза и оглянулась, как будто кто-то мог меня подслушать.
«Ого, я уже слышу голоса! – усмехнулась я, смахивая с лица остатки слёз. – И, правда, необычное место! Как будто камень с души свалился….»
«Привет, тебе Бухта, от Ольги! – Мысленно обратилась я к мрачному заливу. – Она помнит о тебе: здесь она обрела свою любовь и… здесь её потерла. А вдруг… всё это время, она жила здесь и ждала её? А может любовь ждала вовсе не её, а… меня? Недаром, бабушка так настойчиво уговаривала меня побывать на побережье. Быть может, она хотела, чтобы именно я обрела потерянную ею любовь!? Чтобы она досталось именно мне; чтобы я нашла её!?» – От своей догадки меня охватил такой небывалый порыв нежности к моей любимой мудрой бабушке, что моё сердце вновь защемило!
Эстафета любви….
«Спасибо тебе, бабушка! Я обещаю: я обязательно стану счастливой! За тебя! За себя! За нас двоих! Я обязательно встречу свою ЛЮБОВЬ! И это будет самая НАСТОЯЩАЯ ЛЮБОВЬ, какая была у вас с Василием! Я верю в это! Мы будем с ним жить долго и счастливо, и умрём в один день! Как было написано в старых сказках, которые ты читала мне в детстве!»
…Я ещё немного постояла у края обрыва и, лишь окончательно замёрзнув, спустилась к машине.
Владимир Кузьмич лежал в салоне, откинув автомобильное кресло, и явно не испытывал никакого желания лазить по скалам. Он недоуменно взглянул на моё заплаканное покрасневшее от ветра лицо, но ничего не сказал. Я всё же попросила его подняться на площадку, и сфотографировать меня на фоне Бухты.
– Ну, что Ольга Владимировна, теперь мы можем ехать? – спросил он, когда мы спустились обратно к машине.
– Поехали Владимир Кузьмич, – ответила я, бросая последний взор на скалистый берег. – Но, сначала, давайте заедем в посёлок и поедим где-нибудь.
Надо пополнить запасы кофе и бутербродов, и купить воды.
– Поесть я завсегда не против, – радостно потёр руками повеселевший водитель. – Только зачем же есть абы где?! Мы же заедем к родственникам моей жены, там и пообедаем! А то моя Анна Ивановна, меня со свету сживёт, если не заеду к ним: она наказала забрать грибов у них маринованных и кедровых орехов. Заодно поедим домашнего, а потом я быстро домчу вас до города, часа за четыре с половиной!
– Не обязательно так торопиться! – Улыбнулась я. Мне нравился его оптимизм! – Дороги у вас, я скажу, не для быстрой езды!
– Зато движение не такое интенсивное!
– Это точно!
И мы поехали в посёлок, где жили родственники жены Владимира Кузьмича. Расположен он был недалеко от федеральной трассы.
– Быстренько пообедаем и домой! А то моя Аннушка отвыкла, чтобы я так надолго уезжал. Да и мне уже не хочется этого…, как его…. адреналина, вот! Всё больше к дому, тянет, к семье. Возраст, знаете ли! – самокритично (что не свойственно мужчинам) высказался мой водитель.
«Кокетничает! Мужчины это делают даже чаще!» – Ко мне вновь вернулось хорошее настроение. Дорога и новые впечатления сделали своё дало!
– А сколько вам? – Изображая неподдельный интерес, спросила я. «Напрашивается на комплимент! Все мужчины одинаковы! В любом возрасте! Им как никому нужны комплименты и заверения в их неотразимой силе и значимости!»
– Пятьдесят два исполнилось недавно! – с гордостью ответил Владимир Кузьмич, краешком глаза косясь на меня.
