Но зрители так не считали. Зрители ее любили. Она была их Джиной. Чудесной золотой плотью. Киношлюха с золотым сердцем и такими же грудями в придачу. Старомодный тип кинозвезды, приводящий на память Монро и Мэнсфилд.
— Я хочу, чтобы ко мне относились серьезно, — проворковала она однажды вечером в программе Джонни Карсона. — Знаете, Джон, я хотела бы сниматься в других, фильмах. В социально значимых.
Джонни только посмотрел в объектив камеры. Его выражение было шедевром сдержанности. Его выражение сказало все. Зрители покатились со смеху, и у Джины хватило ума замолчать и вернуться к выпячиванию грудей и игривому флирту. Ее душило горькое разочарование. Ну почему, почему она не может сниматься в серьезных фильмах?
Две недели спустя она познакомилась на приеме с Нийлом Греем.
Он был с женой, но ничтожные помехи в виде жен Джину не смущали. Она всегда добивалась того, чего хотела. Одно из преимуществ статуса кинозвезды.
Нийл Грей был воплощением Серьезности с большой буквы. Он снимал умные фильмы, значимые фильмы — те, в которых, по убеждению Джины, следовало сняться ей.
Она незаметно устроилась возле него. Всячески льстила, впивала каждое его слово, позаботилась, чтобы он мог как следует оценить изумительные груди — наклонялась через него, чтобы взять сигарету, бокал, спички. Три дня спустя она позвонила ему.
— Надеюсь, я вас не побеспокоила, — сказала она грудным голосом, прекрасно зная, что должна была побеспокоить его очень и очень, если все шло нормально. — Но мне просто необходим хороший совет, и вы, мне кажется, тот, от кого я могу его получить.
Это его позабавило и заинтриговало. Он знал, что» хороший совет»в переводе означает «хорошо потрахаться». Язык Голливуда был до тонкости известен им обоим.
Завтрак. У нее дома. За высокой стеной на Сан-Исидоро-драйв.
Диетический салат, а следом весьма удовлетворительная постель. Ион, и она равно не имели желания тратить время зря.
Второе свидание две недели спустя. Тот же сценарий. Они почти не разговаривали, но Джину это не расстраивало. Стоило мужчине погрузиться в ее чудесные груди, и он всегда являлся повторить. Времени на разговоры будет еще достаточно.
За обедом, который Грей устроили в «Бистро», чтобы сообщить о своем фильме, она занялась изучением Монтаны. Приехала она в «Бистро»с Четом Барнсом. Нийл чуть не наложил в штаны. Но он мог бы не беспокоиться, она держалась без глупостей. Даже вежливо поболтала с Монтаной, рассказала о своем сценарии. Конечно, она его еще не написала, но ведь напишет!
Так, значит, «Люди улицы» будет новым фильмом Ниша. На следующий день она позвонила своему агенту Сейди Ласаль и потребовала экземпляр сценария.
— Его еще никто не видел, — невозмутимо ответила Сейди. — А кроме того, он, по-моему, совсем не в вашем духе. Насколько я поняла, там действуют два полицейских. Молодой и старый.
— Но ведь там должны быть и женщины! — сердито перебила Джина.
— Наверное. Но роли не для звезд. Я уверена, это не фильм для Джины Джермейн. — Она помолчала. — Да, кстати, дорогая, вы уже прочли «Малышка бьет»?
— Нет! — окрысилась Джина. — Сейди, добудьте мне сценарий Ниша. Я сама хочу решить, для меня этот фильм или нет.
Когда Нийл Грей позвонил с предложением слетать на субботу в Палм-Бич, Джина согласилась без секундного раздумья.
— Но только все отдельно, — предупредил он. — Номера, места в самолете, ну, словом, все.
— Конечно, — согласилась она.
— Тебе придется поскучать. Я должен буду много времени провести с Памелой и Джорджем.
— Я захвачу книгу.
Книгу она захватила, но так ее и не раскрыла. Едва Нийл ушел из номера, смежного с ее, как она стащила из его чемодана экземпляр «Людей улицы»и прочла от корки до корки за пятьдесят пять минут. Потом перечла, сосредоточившись на роли Никки.
Пьянящее волнение, выброс адреналина в кровь.
НИККИ. ДВАДЦАТЬ С НЕБОЛЬШИМ. НЕИСПОРЧЕННАЯ КРАСАВИЦА. ФАНТАСТИЧЕСКАЯ ФИГУРАМ ХОТЯ ВЕЗДЕ В МЕРУ. ЕСТЕСТВЕННАЯ БЛОНДИНКА, ОЩУЩЕНИЕ НЕВИННОСТИ.
Я могу сыграть Никки. Могу! Могу!
И такая чудесная роль! Мотивация обеих мужских ролей. Дочь одного. Любовница другого.
Никки я сыграю как никто.
Ты слишком стара.
Я всегда выглядела моложе своих лет.
Какая же ты «неиспорченная?»
Это легко сыграть.
Твоя фантастическая фигура не везде в меру.
Фигня! Сяду на диету. Перебинтую чертовы титьки. Понадобится, голодом себя заморю, мать их!
Невинность?
Изображу.
Она просто не могла дождаться, когда Нийл вернется. Вид у него был усталый и расстроенный. Она обняла его и повела к кровати.
— Памела хитрая старая стерва, — пробормотал он, когда она дернула «молнию» его брюк.
— Да? — сказала она. — А почему?
— Потому… — начал он и застонал. Она уже забрала его в рот и сосала так, словно от этого зависела ее жизнь. Но ведь по-своему и зависела!
Перед посадкой в Лос-Анджелесе Нийл распорядился:
— Лучше выжди пять минут. Я выйду первым.
Джина надулась.
— Стыдишься меня?
— Не говори глупостей. Мы же договорились соблюдать осторожность.
Она вздохнула.
— Ну, ладно. Но я тебя скоро увижу, правда?
— Скорее, чем ты думаешь. — Он чмокнул ее в щеку и поспешил к дверям.
Почти все мужчины последние сволочи. Но ей-то что?
Это она их использует, а не они ее. Жизнь ее была полна «делового траханья», как она это окрестила, с мужчинами, которые могли поспособствовать ее карьере, помочь ей пополнить ее коллекцию акций (весьма внушительную), помочь с недвижимостью (три дома в Беверли-Хиллз и конторское здание) и вообще дать совет о чем угодно, начиная от налогов и кончая абортом.
Джина всегда обращалась к лучшим специалистам и никогда не платила. Среди ее любовников на данный момент были испанский земельный магнат, бразильский биржевик, очень богатый араб (он ведал ее драгоценностями — то есть каждый раз, бывая в городе, объезжал лучшие ювелирные магазины), а также лучшие в Беверли-Хиллз адвокат, бухгалтер и гинеколог.
Собственно, в ее жизни не хватало только сенатора, но ей еще предстояло познакомиться с Тедди Кеннеди, чья слава привлекала ее, как пухлая кожа привлекает комара. Нийл Грей представлял для нее следующую ступень ее профессиональной карьеры.
И пусть он обходится с ней так скверно, как хочет! Он за все поплатится! Так или иначе. Уж об этом она позаботится.
У Нийла был усталый вид. Монтана расцеловала его в обе щеки и сказала:
— Это сюрприз тебе. Я подумала, что мы поговорим по дороге домой.
Он оглянулся. Слава богу, что он решил выйти раньше Джины. Торопливо взяв Монтану под руку, он сказал:
