Ознакомительная версия.
– Ты был ребенком.
– Да. Конечно, я немного беспокоился, как всегда, когда меня не было дома. И предупредил Кэла, чтобы он был осторожен с Бриком. Если бы я знал, что Брик напьется, я бы никуда не уехал. Он всегда еще больше стервенел, когда напивался.
– Что произошло?
– Он пробил рукой Кэла окно в гостиной. Рука была так сильно изрезана, что матери пришлось везти его в больницу; ему наложили швы.
– И даже тогда никто ничего не узнал?
– Нет. Кэл всем говорил, что сам упал.
– Почему? – прошептала Рейни.
– Потому что Брик пригрозил: если он скажет правду, в следующий раз будет хуже.
Он наблюдал за ней. Она все поняла. Мэлоун тоже психологически давил на нее.
– Кэлу тогда только исполнилось пятнадцать; он был маленьким для своего возраста. И очень боялся Брика. – Помолчав, Чейз продолжал: – Видела бы ты его сейчас! Бывший «морской котик», под два метра, сплошные мускулы!
– Что случилось, когда ты вернулся домой?
– Я увидел руку Кэла на перевязи и рассвирепел. Набросился на Брика, как сумасшедший. Он был здоровым и сильным, тяжелее меня килограммов на двадцать, но я его чуть не убил. Мать вовремя разняла нас.
– А ты не мог обратиться к учителю, школьному психологу? – с грустью продолжала она, заранее зная, каким будет ответ.
– Нет, мне было стыдно. Я думал, такие дела творятся только в бедных, необразованных семьях. Мне хотелось чего-то добиться в жизни. Я не хотел, чтобы прошлое висело над моей головой. И потом, я ведь не оставлял Кэла наедине с Бриком. В общем, тогда я окончательно решил покинуть дом. Последние школьные годы я работал как лошадь, чтобы скопить денег на жилье… Мы уехали утром того дня, как Кэлу исполнилось восемнадцать. Я поступил в Управление полиции Сент-Луиса… ну, а остальное тебе более-менее известно.
Он сразу заметил озадаченное выражение ее лица. «Пусть бы не заметила, – взмолился он про себя. – Пусть бы не спросила».
– Значит, после того случая с Кэлом Брик утихомирился?
Какая она умная! Из нее вышла бы отличная сотрудница полиции. Она сразу поняла, где слабое место в его рассказе.
– Я сказал ему: если он хоть пальцем тронет Кэла или мать, я его убью. По-моему, он мне поверил. А иногда я позволял ему срывать злость на мне.
– Что?!
– Я его раскусил. Он был несчастным человеком. Терпеть не мог свою работу на заводе, ненавидел начальство, считал лодырями всех, кто не работал руками. Он всех считал виноватыми в том, что ему не повезло в жизни. И примерно раз в полгода срывался. Просто не мог больше сдерживать злость. И становился по-настоящему опасен. Когда он запивал и прогуливал работу, я нарочно чем-нибудь бесил его. И он считал, что должен меня «проучить».
Она вылезла из постели, прикрываясь простыней.
– Ты сделал себя мальчиком для битья?
– Да. Конечно, больше я не позволял ему жечь меня сигаретой. Позволял пару раз ударить меня. А потом… он на несколько дней вышвыривал меня из дома.
– И куда же ты шел?
– Недалеко. Если было тепло, я спал в гамаке на веранде. Зимой приходилось идти к Фитцлеру. Мне не хотелось уходить далеко от Кэла, хотя я понимал, что Брик его пальцем не тронет.
– Почему ты был так в этом уверен?
– Потому что, хотя он и бил меня, наверное, к тому времени он уже понял, что у меня хватает и сил, и скорости и, если я захочу дать ему сдачи, победа будет за мной.
Она снова села на постели. Потянулась к его руке:
– Ты защищал всех вокруг, но не себя… И после того, как в двадцать один год ты уехал, ты больше его не видел?
– Видел, когда умирала мать. Она попросила сиделку позвать нас. Мы с Бреем и Кэлом приехали домой и два дня сидели у ее постели. Брик крутился в доме, но старался не попадаться нам на глаза.
– Наверное, Кэл испытывает к тебе чувство благодарности за то, что ты его тогда защищал.
Чейз поднял палец:
– Кстати, это важно! Кэл ничего не знает. Он думает, что после того случая Брик больше пальцем не тронул никого из нас.
– А что же твой старший брат?
– Брей знает только о том, как рукой Кэла разбили окно. Ему этого хватило, чтобы навечно возненавидеть Брика Дугана. Остальное я ему не рассказывал. Он бы наверняка убил Дугана, его бы посадили… а я потерял бы брата.
Она долго смотрела на него не отрываясь.
– Ты здорово все устроил. Продумал.
– Пришлось. Перед смертью мама попросила у меня прощения. И я ее простил. – Он посмотрел на часы: – Пора вставать. Скоро они будут здесь.
Она не спорила. Опустила простыню, поспешно оделась. Но, когда она повернулась, Чейзу показалось, что ее глаза блестят от слез.
Чейз, возможно, и простил мать, что, как считала Рейни, было удивительно, учитывая все, что с ним случилось, но та переделка не прошла для него бесследно. И дело не только в шраме от ожога на груди.
Вот откуда его нежелание снимать квартиру на срок больше полугода и замечание о том, что нужно быть готовым моментально сменить работу. Вместе с тем он, по его же словам, прослужил в полиции тринадцать лет. Чейз не мог уйти раньше, а сейчас уверял себя, что готов уйти в любое время.
Вот откуда его нежелание жениться. Он много лет заботился о братьях, принося такие жертвы, какие трудно ожидать от молодого человека. Он выдохся.
У нее разрывалось сердце, когда она думала о нем.
Какой он сильный! Выдержав все, что выпало на его долю, он не сломался и остался цельной личностью.
* * *Когда приехали новые телохранители, Рейни красила кухню. Чейз знал обоих и познакомил их. Лео недавно исполнилось пятьдесят, однако его лицо было в юношеских прыщах. На нем была белая рубашка с застиранными манжетами. Голос у него был хриплым, а из кармана торчала пачка сигарет.
Тоби был на двадцать лет моложе, стройный, в красивом зеленом свитере, слишком теплом для такой погоды. Он указал на свежепокрашенную стену:
– Очень красиво, особенно в сочетании с естественным светом от окна. Я и сам сейчас занимаюсь ремонтом. – Он осмотрел банку с краской. – «Поджаристая меренга»? Отличный выбор.
Рейни покосилась на Чейза и вздернула вверх подбородок. Едва заметно, приезжие, наверное, ничего не поняли. Она хотела подразнить Чейза: в отличие от него, другие знают, что такое хороший вкус.
Чейз закатил глаза.
– Посмотрите, какую краску я выбрала для гостиной, – пригласила она.
Тоби послушно шагнул было за ней.
– Мы сейчас не «Квартирный вопрос» снимаем, – заметил Чейз.
Тоби покраснел и сел на место. Лео огляделся по сторонам, возможно, в надежде увидеть пепельницу. Не увидев, начал нервно потирать большой палец об угол стола. Рейни поставила на стол свежеиспеченный кофейный кекс.
Ознакомительная версия.
