Миссис Брэндон ускорила шаги, беседуя, и теперь шла довольно быстро. Словно она не хотела, чтобы Виктория бродила возле тех кустов, где они встретились, поэтому спешно уводила ее с того места, говоря самые обычные вещи и отвлекая внимание девушки от своего замысла.
Тропка сделала резкий поворот и вышла на открытое место. Параллельно лесу располагалась полоска возделанной земли, здесь росли кукуруза, овощи и бананы, чуть дальше была площадка, куда подъезжали грузовики на погрузку. Миссис Брэндон нерешительно остановилась и пробормотала, что ей нужно зайти к Джилли.
— А его нет дома. Он с тетей Эм в ее кабинете, — сказала Виктория.
— Тогда я, может, зайду на минутку к Эм. Нет-нет, мы вернемся другой дорогой. — Она сошла с тропки и направилась мимо рощи из акаций. Одно дерево срубили и делали из него древесный уголь.
Миссис Брэндон присела на поваленное дерево, сняла шляпу и стала обмахиваться. Она спросила, довольна ли Виктория возвращению в Кению, как она находит Эм.
— Лично я не считаю, что Эм хорошо выглядит. Все же это для нее такой удар. Еще я слышала, что от нее сбежал слуга, Камау. — Она сделала паузу, но, не услышав от Виктории никакого подтверждения, спросила, как Гилберт отнесся к рассказу Вамбуи.
— Какому рассказу? — с невинным видом переспросила Виктория.
Милое лицо миссис Брэндон налилось краской, она заерзала на дереве. Но ее нелегко было увести " с заданного курса.
— Тому, что она рассказала Лайзе. Что Эм убила Элис. Смехотворно, конечно… Но возникают вопросы. Я никогда не была вполне уверена, что Эм любит Элис. Африканцы быстро разбираются в таких вещах, они весьма внимательны. Если Камау считал, что Эм не любит Элис, то он мог вбить себе в голову идею о том, что Эм убила ее. Это было бы логично: желание идет дальше мысли. Понимаете меня?
— Нет. К сожалению, нет. Гилберт сказал, что Камау видел, как Эм убила Элис.
— Это нелепо, — запротестовала миссис Брэндон.
— Конечно, — радостно подтвердила Виктория — Мистер Гилберт считает, что кто-то оделся в стиле Эм. Ведь таким образом лучше всего замаскироваться даже худому и маленькому человеку, на него никто не обратит внимания, подумав, что это Эм.
— Худой человек, — повторила Мабел как в трансе. Внезапно та же мысль, что поразила Грега Гилберта, осенила и Мабел. — Подушка! Вот почему… Нет, это невозможно.
— Что невозможно? — озадаченно спросила Виктория,
— Отпечатки, — смущенно ответила Мабел. Она взяла себя в руки и улыбнулась несколько натянуто. — Трудно что-нибудь решить определенно. Кому понравится, когда слуги находятся под подозрением, а Эм всегда такая упрямая. Для нее это мучительно. Видимо, это все-таки кто-то из слуг Фламинго. Кто же другой? Что Грег собирается предпринять?
— Я не знаю, — искренне ответила Виктория и, решив переменить тему разговора, спросила: — А что это за странные кучки грязи, из которых идет дым?
— Древесный уголь. А что думает Эм…
— Древесный уголь? Но ведь это грязь и торф!
— Древесный уголь внутри, — терпеливо объяснила Мабел. — Когда умирает дерево, его разрезают в длину, обкладывают грязью в больших количествах — видите, это траншеи, оттуда брали землю и торф, потом с одного конца поджигают. Дерево горит медленно, неделями, а потом получается древесный уголь. А ваша тетя действительно думает, что убийца был одет в ее джинсы? Должна же она знать, все ли джинсы на месте. Да их трудно было бы украсть.
Виктория сдалась:
— Одна пара джинсов пропала. Тетя Эм говорит, что их легко украсть с веревки. Я сегодня посмотрела — правда. Вы бы тоже могли снять с веревки белье, если бы захотели, та тропинка, где мы встретились, проходит рядом с местом, где сушат белье.
— О да, наверное, это возможно. Как безрассудно вешать веревки с бельем там, где их не видно из дома. Это на руку мелким воришкам. А шляпа? Что, одна шляпа тоже исчезла?
— Нет. Но любая большая шляпа сгодится в сумерках.
Миссис Брэндон посмотрела на свою шляпу с широкими полями и уронила ее, словно та ее укусила, потом торопливо наклонилась и подняла. Она снова нахлобучила шляпу на разлохматившиеся кудряшки и сказала, с трудом переводя дух:
— Здесь ужасно жарко, весь этот дым… Может, вернемся в дом? Эм, наверное, закончила работать с бумагами, а мне бы хотелось выпить шенди.
Она пошла первой между акаций по высохшей траве к зеленым зарослям из бамбука; деревья стояли стеной, за которой начинался сад. Придя в дом, Мабел отправилась звонить мужу.
Виктория пошла приготовить холодные напитки и увидела в гостиной Идена, который прохлаждался чем-то более крепким, чем шенди.
— Привет, Вики. Что выпьешь? Скотч или водку? Есть джин, а может, пиво? Лучше привыкай пить, вполне вероятно, что нам опять грозит обед из хлеба с сыром. Вся домашняя прислуга в истерике после вопросов о пропавших джинсах бабушки! Ну и дела!
Виктория засмеялась:
— Я привела миссис Брэндон. Она звонит мужу, чтобы он за ней заехал. Она хочет выпить шенди, и я тоже. Есть лед?
— Полно. Я только что принес целую вазу льда из холодильника. Тебе повезло, еще осталось пиво. Полагаю, Мабел пришла узнать последние сплетни. Она уже провела допрос с пристрастием?
— Да, — призналась Виктория. — Я попыталась увильнуть, но не удалось. Она ужасно любопытна.
— Она ужасно напугана! — поправил ее Иден, смешивая эль и имбирное пиво в графине.
— Почему она напугана?
— Потому что ее юный сынок был влюблен в мою жену.
— Но это не причина, — удивилась Виктория.
— Нет? — Иден положил в напиток кубики льда и пододвинул Виктории. — Ты не знаешь Мабел, она боготворит свою заблудшую овечку, и, думаю, ее гложет сумасшедшая мысль: Элис отвергла Кена, тот мог разозлиться и решил ее убить, предпочитая видеть ее мертвой, чем потерянной для него навсегда. Этакая драма в духе Отелло, но совершенно нелепая! Я не говорю, что Кен не мог так поступить. Он как раз типичный представитель породы истеричных молодых людей, вернее, ослов, о которых нам сообщают воскресные газеты, что такой-то убил свою бывшую возлюбленную гаечным ключом, так как она его бросила. Но у Мабел не хватает ума понять, что, если б Кен убил Элис, он бы застрелился через несколько минут после совершенного убийства. Если только у него не было каких-то, неизвестных нам, причин желать смерти Элис, но это совершенно абсурдно. Если б кто-нибудь открыл Мабел глаза, она бы не суетилась так глупо попусту. Но это совершенно невозможно.
— Почему? Так не принято?
— Нет, дорогая. Просто я, например, не желаю, чтобы мне выцарапали глаза. Попробуй только намекнуть Мабел, что такая мысль пришла ей в голову. Она будет отрицать до последнего вздоха и никогда не простит тебе эту догадку. Но подсознательно она в страшной панике. Зачем же еще ей изобретать предлоги, чтобы бродить по округе, задавать бесчисленные вопросы и вести себя как взволнованная наседка. Милая Мабел! Лучшее, что мы можем для нее сделать, — добавить двойной виски в ее шенди.
