Ро Фоли - Роковая Женщина

– Я стараюсь вести расследование сам от начала и до конца, ты же знаешь, старина.

О'Тул ехидно ухмыльнулся:

– А если не можешь сам?

– Поверь, лейтенант, смогу: раскину частые сети! – отшутился Поттер.

Лицо дворецкого Торнтона, который открыл им дверь, выражало глубокую скорбь. Им пришлось ждать довольно долго, пока господин спустился вниз. Поттера удивила перемена, произошедшая с этим уравновешенным человеком: глаза запали, вокруг них залегли темные круги, щека часто подергивалась в нервном тике. Но держался он мужественно.

– Добрый день, джентльмены, садитесь, пожалуйста. Извините, что заставил вас ждать. Я хотел... – голос его сорвался, – я хотел выяснить, когда можно будет сделать все, чтобы достойно похоронить Еву, мою покойную невесту.

– Вскрытие назначено на сегодня, – пояснил О'Тул. – Завтра утром вы сможете забрать тело.

– Спасибо. – Торнтон с трудом обрел самообладание. – Чем могу служить, господа?

К удивлению Гранта, О'Тул начал свою официальную беседу вовсе не с убийства Евы. Шаг за шагом лейтенант вновь воскресил перед ним события четырехлетней давности. Торнтон отвечал быстро, его рассказ ни на йоту не отличался от показаний, которые он давал на суде.

Пока Торнтон говорил, Поттер бродил взад-вперед по комнате и как бы невзначай прошел на кухню. В столовой слуга делал по телефону заказ бакалейщику. Поттер быстро оглядел опрятную кухоньку. В закрытом ящике под раковиной детектив обнаружил помойные ведра. Он тихонько приоткрыл одно ведро, сморщился от дурного запаха и захлопнул крышку. Во втором – были бумаги. Он порылся в них. Наконец Поттер вытащил из ведра то, что и ожидал найти: «Метаморфозы» Овидия в переводе Горация Грегори. Услышав шаги, детектив закрыл ведро, захлопнул дверцу шкафа и поспешно спрятал заветный томик в карман. В дверях появился слуга и с недоумением посмотрел на Поттера.

– Мне стакан воды, пожалуйста, – не моргнув глазом, попросил Гирам.

Он отхлебнул глоток и поставил стакан на стол. Когда детектив вновь появился в гостиной, Торнтон еще продолжал свое повествование.

– И вот, после того как я побывал в мастерской, желая убедиться, что Мейтленд убит, я вернулся в дом и вызвал полицию. Я не мог позволить Кассу уйти от наказания.

– Разве он пытался бежать? – спросил О'Тул. Торнтон ответил не сразу, и тогда Поттер заметил:

– Мы только что говорили с миссис Фредерик.

– Побег не исключался. Просто я не дал ему такой возможности.

Беседу продолжил О'Тул:

– Признаюсь, я был весьма удивлен запиской, которую оставили на груди убитой Евы. Насколько я знаю, ваш брат никогда не увлекался античностью.

Дрожащей рукой Торнтон вытащил сигарету и зажег ее:

– Вы уверены, что это цитата из древней классики?

– Именно так, это «Метаморфозы» Овидия. Как я узнал от Поттера, античная классика – предмет вашего особого увлечения.

Казалось, Торнтона застали врасплох. Однако он все же нашелся:

– Но ни один человек не может знать каждую строчку из творчества древних. Латыни я уделял мало внимания в последние годы, главным образом, занимался переводами древнегреческой драмы и поэзии.

– Скажите, – спросил лейтенант, – а в вашей домашней коллекции есть перевод этой книги Овидия?

– Вы можете сами осмотреть мою библиотеку. Она – на втором этаже. Но, пожалуйста, будьте крайне осторожны с книгами и рукописями, которые за стеклом. Некоторые из них – бесценны.

О'Тул поднялся, но Поттер остановил его. Он достал из кармана книгу в бумажном переплете и положил ее перед лейтенантом.

– Не имеет смысла смотреть библиотеку, О'Тул. Вот это я нашел на кухне в помойном ведре.

Детектив обратился к Торнтону:

– Извините, что мне пришлось действовать столь причудливым образом. Но я был глубоко уверен, что в помойном ведре найду то, что представляет исключительную важность для следствия.

В глазах Торнтона зажглись красные искры. Он сжал зубы.

– А вы не находите, что копаться в отбросах – недостойное занятие даже для полицейского, господин Поттер? – процедил Грант.

– Согласен. Но достойнее, чем убийство, а также чем месть или черная зависть.

Торнтон старался взять себя в руки, но голос его дрожал:

– Да, конечно. Я сразу узнал эту цитату. Но при сложившихся обстоятельствах я был бы полным идиотом, если бы оставил в своем доме эту книгу-улику.

– Теперь давайте попробуем проследить за вашими маршрутами, сэр, вчера вечером. Вы утверждаете, что в перерыве были в фойе, выходили курить. Это же сказал и ваш двоюродный брат. Но дело в том, что Сандерс Ньютон в то же самое время звонил из фойе. Мы проверили показания Ньютона. Но он не видел ни вас, ни Касса.

Лицо Торнтона снова задергалось в нервном тике.

– Я хотел поговорить с Кассом. Но он брезгливо отвернулся и вышел из театра. И вы не хуже меня знаете, куда он направился. Вдоль по аллее к пожарному выходу. Потом в гримерную Евы. И не знаю уж, с помощью или без помощи Дженет, Касс убил Еву. Всему причиной – безумная ревность. Вы же сами его арестовали, что же вам еще нужно от меня?

– Касс Грант пока задержан только для допроса. Мы знаем, что вы пытались убедить брата Дженет уехать из страны. Зачем?

– Чтобы предотвратить еще одну трагедию, – пророчествовал Торнтон. – Я предупреждал Дженет, что опасно отпускать Касса на свободу.

– То есть, вы хотите сказать, что он мешал вам. Было бы удобнее, если бы Касс убрался из Штатов и вы могли бы со спокойной душой жениться на его бывшей супруге?

Торнтон молчал.

– Так где же вы были вчера вечером в антракте, господин Грант? – раздался бас О'Тула.

– Если вы намерены продолжать допрос, то я вызову своего адвоката.

Поттер поддержал своего коллегу:

– А если Кассу снова предъявят обвинение, будете ли вы финансировать процесс?

– Чтобы во второй раз позволить ему избежать возмездия? Я никогда не совершу подобной глупости. Это все равно что выпустить дикого зверя на многолюдную городскую улицу. Я настаивал, чтобы Дженет не вызволяла брата из лечебницы. Но упрямица не вняла моим разумным советам. Может, она собирается финансировать процесс. У Дженет Грант есть теперь свои деньги. Я перевел большую сумму на ее счет несколько месяцев назад.

– Что вас побудило совершить столь благородный поступок? – Торнтон вызывал откровенную неприязнь у Поттера.

– Спросите об этом у нее сами, детектив. Торнтон решительно встал. Он был исполнен чопорного достоинства, но лицо его по-прежнему дергалось в нервном тике.

– Вы можете арестовать меня, если у вас есть серьезные основания, или убирайтесь отсюда немедленно. Без своего адвоката я не скажу больше ни слова.